Страница 44 из 54
В числе судов, захваченных или потопленных экипажем «Пингвина», – норвежский танкер «Филефьелль», арендованный англичанами и везущий 10 000 тонн бензина, и шедший в балласте танкер «Бритиш Коммандер», норвежский грузовой пароход «Морвикен» в пять тысяч тонн водоизмещением, и британский сухогруз «Бенавон» с тремя тысячами тонн каучука, норвежский балкер «Нордвард», груженный австралийской пшеницей, и норвежский же танкер «Сторстад» (его восемь тысяч тонн нефти явились для оголодавшего «Пингвина» поистине манной небесной), небольшой британский пароход «Наушера», рефрижератор с австралийской бараниной «Маймоа», теплоход «Порт Брисбен», еще один рефрижератор «Порт Веллингтон» с 4000 тонн мороженой говядины, танкер «Солглимт», плавбазы китобоев «Оле Веггер» и «Пелагос» вкупе с 12 китобойными шхунами (вместе с этой китобойной флотилией немцы отняли у норвежцев двадцать тысяч тонн китового жира и десять тысяч тонн мазута), сухогруз «Эмпайр Лайт», транспорт «Клан Бьюкенен» и танкер «Бритиш Эмперор». И все это – за десять с половиной месяцев!
Мало того – на минах, поставленных «Пингвином» у западных берегов Австралии, подорвались два корабля. Жертвами стали небольшой британский каботажник и американский сухогруз «Сити оф Рейвилл» водоизмещением 5800 тонн. Это был ПЕРВЫЙ американский корабль, погибший в этой войне. Но далеко не последний…
Счастью немцев, однако, вскоре пришел конец – танкер «Бритиш Эмперор» успел предупредить об атаке рейдера английский патрульный крейсер «Корнуолл», который и поставил жирную точку в карьере вспомогательного крейсера «Пингвин». Вместе с немецким капером на дно ушли 350 его офицеров и матросов, во главе со своим капитаном. Это случилось 8 мая 1941 года.
*
Командование кригсмарине испытывало серьезные трудности в прорыве английской морской блокады надводными кораблями – поэтому старалось использовать для выхода своих рейдеров в открытый океан (где они до поры до времени могли безнаказанно пиратствовать) любую возможность. Так, вспомогательный крейсер «Комета», вышедший из Гдыни 3 июня 1940 года, в вожделенный район оживленного вражеского торгового судоходства немецкое командование направило по Северному морскому пути – благо, с русскими на сей счет было заранее договорено.
14 августа 1940 года «Комета» вошла в пролив Маточкин Шар (с которого, собственно, и начинается СМП), а в ночь с 5 на 6 сентября прошла Беринговым проливом, поставив рекорд скорости прохождения Северного морского пути – за 23 дня пройдя 3300 миль, из них 720 миль во льдах.
Вся эта музыка – проход по русским территориальным водам, услуги ледоколов (на разных этапах «Комету» сопровождали «Ленин», «Сталин» и «Каганович») – обошлась немцам недешево, в 950 000 рейхсмарок. Но эти затраты командование кригсмарине вполне окупило потоплением и захватом (за 17 месяцев рейдерства) девяти судов общим водоизмещением 65 000 тонн.
*
К вящему сожалению для немцев, уже начиная с весны 1941 года выходы в открытое море рейдеров и особенно их возвращение (равно и прибытие во французские порты захваченных ими призов) стало все более и более проблематичным. Англичане научились отслеживать эти прорывы, и все реже и реже немецкие рейдеры могли безболезненно прорывать блокаду – а самое главное, захваченные ими призы (так в морском лексиконе называются трофейные транспортные корабли, желательно в грузу) все чаще и чаще на пути в Фатерланд перехватываются английскими крейсерами. Да и сами рейдеры чуть позже будут успешно топиться британскими моряками – 19 ноября 1941 года ими будет уничтожен «Корморан», 22 ноября – «Атлантис», 14 ноября 1942 года в Ла-Манше английские торпедные катера навечно успокоят «Комету». К 1943 году действия надводных рейдеров немцев вообще сойдут на нет.
То есть главная, базисная функция рейдеров – захват вражеских кораблей с ценными грузами с последующей отправкой их на Родину – с течением времени перестает выполняться! Рейдеры все чаще и чаще вынуждены топить захваченные призы, не использовав толком и десятой доли тех ценностей, что везут трофейные пароходы. То есть все усилия командования кригсмарине – подготовка кораблей, подбор экипажей, немыслимо трудное обеспечение выхода вспомогательных крейсеров в открытый океан – пропадают попусту! Ведь просто тупо потопить вражеский транспорт может и подводная лодка – которая и стоит намного дешевле, и вывести ее на торговые пути врага многократно проще (в благословенные для немецких подводников 1941–1942 годы, разумеется).
Так зачем тратить и так малые ресурсы на обеспечение рейдерства надводных кораблей, когда с этими же задачами могут справиться многократно более дешевые подводные лодки? И сторонники «неограниченной подводной войны» (во главе с адмиралом Деницем) с каждым фактом гибели вспомогательных крейсеров получали все новые и новые козыри на руки.
*
Но руководство кригсмарине прекрасно понимало, что полностью отказаться от действий надводных кораблей на торговых путях врага, окончательно переключиться на подводную войну – значит априори отдать противнику инициативу в ведении морской войны. И поэтому Редер и чины его штаба решили весной 1941 года совершить то, от чего их настойчиво отговаривал покойный вице-адмирал Гросс, – вывести в море линейный флот и устроить англичанам генеральное сражение.
Необходимость в подобном действе назрела более чем – в январе-феврале 1941-го «Шарнхорст» и «Гнейзенау» совершили успешный рейд в Атлантику, потопив транспортные суда водоизмещением в 115 622 тонны. Увы, немецкие линейные крейсера вынуждены были после столь удачного предприятия укрыться во французском Бресте (на «Шарнхорсте» произошла поломка машин, «Гнейзенау» вынужден был сопровождать систершип в ближайший дружественный порт). Они сделали это потому, что не имели возможности сражаться с английскими линкорами на равных – ввиду своей очевидной слабости (главный калибр в 280-мм для 1941 года был более чем скромным), для крейсерской же войны их мощь была избыточна. Линейные крейсера нуждались в обеспечении их действий настоящим линейным кораблем (лучше – эскадрой линейных кораблей) – и в случае успешного исхода генерального сражения линейных сил они вполне могли бы установить пусть временное, но НЕМЕЦКОЕ господство в Северной Атлантике.
Посему для обеспечения действий ВСЕХ немецких надводных рейдеров немецкие адмиралы решили выставить на линию огня свой главный (и единственный на тот момент) козырь – линейный корабль «Бисмарк».
Как бы красиво на бумаге ни выглядела теория крейсерской войны – эта самая война оставалась лишь частью военно-морского соперничества; причем весьма зависимой от того, кто в данный момент «владеет морем». И события, начавшиеся 19 мая 1941 года, означали лишь то, что немецкие адмиралы решились пойти ва-банк.
*
Рейд «Бисмарка» – это и было на самом деле ГЕНЕРАЛЬНОЕ СРАЖЕНИЕ линейных флотов воюющих держав; целью немцев было поколебать уверенность англичан в их владении морем, целью же просвещенных мореплавателей – окончательно и бесповоротно утвердить собственное господство в Атлантике, принудить немцев отказаться от рейдерских операций своих крейсерских сил, безоговорочно загнать оставшиеся на плаву военные корабли нацистов в базы (где со временем их добьет КВВС).
А насчет того, что генеральное сражение в исполнении ОДНОГО линкора с немецкой стороны выглядело несколько странно (если не сказать больше) – то, во-первых, «Бисмарк» на тот момент и был всеми немецкими линейными силами , а во-вторых – генеральное сражение может быть и между двумя воинами, один на один. Главное, чтобы это сражение велось за преобладание в ключевом пункте, а состав воюющих сторон на самом деле – не столь уж важен.
«Бисмарк» вышел в Атлантику для того, чтобы в решительном сражении с британским линейным флотом утвердить в этом ключевом районе Мирового океана немецкое превосходство – на максимально возможный срок (программа-максимум), либо поколебать британское господство, бывшее доселе незыблемым для этого района Мирового океана – тоже на максимально возможный срок (программа-минимум). На первый взгляд кажущаяся сущим бредом, эта мысль вполне имеет право на существование по следующим причинам.