Страница 19 из 54
Глава пятая Блестяще организованный тупик
Итак, подведем итог – к концу июня 1940-го Большая сухопутная война Германии против ее врагов завершилась. За отсутствием таковых – положение немецких войск к концу кампании было очень похоже на то, о котором писал Мюрат Наполеону в ноябре 1806 года, после Йены и Ауэрштадта: «Ваше Величество, сражение закончено, потому что не с кем больше сражаться».
Ситуация, сложившаяся к этому времени была, на первый взгляд исключительно успешна для Германии.
Военное положение рейха в начале июля 1940 года было немыслимо благоприятным.
Вермахт и люфтваффе одержали победы столь же великолепные, сколь доселе и небывалые, превзошедшие успехи Наполеона, Густава-Адольфа и Аттилы, вместе взятых, – причем над хорошо вооруженным и подготовленным врагом. За шесть недель активных боев в мае – июне сорокового были разгромлены и приведены к капитуляции войска Голландии, Бельгии и Франции; англичане бежали на свои Острова, бросая пушки и знамена. И нельзя сказать, что германское вторжение началось внезапно – война к моменту начала наступления немцев на Западе длилась уже семь месяцев, у врагов Германии было время тщательно подготовиться к отражению нападения.
Кригсмарине совершил вообще невозможное – в условиях абсолютного (!) господства врага на море ему удалось морскими десантами захватить Норвегию, заняв побережье, с которого можно будет в дальнейшем (в случае необходимости) наносить удары в самое сердце страны дерзкого противника. Столь успешной десантной операции в столь неблагоприятных условиях мир доселе еще не видел!
*
О политическом положении рейха вообще можно в это время говорить лишь в превосходных степенях – господство Германии в Европе к июлю 1940-го стало абсолютным и совершенно бесспорным. Некому потому что было его оспаривать – все прежние оппоненты Германии либо лежали у ее ног, либо зализывали раны у порогов своих домов, не думая (пока) о продолжении дискуссии.
Большая часть Центральной, Северной и Западной Европы (Польша, Чехословакия, Австрия, Бельгия, Голландия, Люксембург, Дания, Норвегия) была либо мирно присоединена, либо захвачена германскими вооруженными силами и превращена в немецкие провинции.
Франция была побеждена и низведена до состояния бесправного вассала.
Италия вступила наконец в войну на стороне Германии – пусть лишь тогда, когда военная катастрофа Франции стала очевидным фактом, но все же…
Румыния все больше склонялась к союзу с Третьим рейхом – ее былые профранцузские пристрастия и надежды на английские «гарантии» были тамошними вождями благополучно забыты.
Дружественны немецкому государству были и балканские монархии – Болгария и Югославия.
Венгрия, Финляндия и новорожденная Словакия де-факто были союзниками Германии.
Хитроумный испанский каудильо готовился встать под победоносные знамена рейха.
В общем, можно было сказать, что Германия победила везде; лишь где-то на самых дальних юго-восточных окраинах европейского материка еще находились наглецы (типа греков), до конца не уверовавшие в абсолютную власть Германии; да дрожали за свой нейтралитет Швеция и Швейцария.
Ах, да. Еще где-то далеко на востоке русский медведь с утробным ворчанием переваривал доставшиеся ему со стола победителя куски Европы, устанавливая на бывших территориях Российской империи свою власть.
Жизнь удалась?
Так казалось солдатам, офицерам и многим генералам вермахта; их точку зрения разделял почти весь немецкий народ – а как же иначе? Немецкая нация покорила Европу – сбылись давние мечты Фихте, Гегеля, Ницше и кайзера Вильгельма II! Арийская раса стала у руля европейского развития – уж теперь-то жизнь на континенте пойдет по немецким правилам, без разных французских легкомысленных глупостей, извечной польской лени и голландской (как бы это помягче сказать?) мыслительной неторопливости!
*
Адольф Гитлер не был военным. Посему узкопрофессиональный (оптимистический) взгляд на сложившуюся европейскую и в целом международную ситуацию этого победоносного июня ему был абсолютно несвойственен.
Адольф Гитлер был политиком. И, как политик, он уже видел ту чудовищную пропасть, в сторону которой постепенно в этом блестяще победоносном июне сорокового начинал движение Третий рейх.
И имя этой пропасти было – тотальная война.
Англия не пошла на подписание перемирия с Германией. Более того – кабинет Чемберлена, с которым еще как-то можно было бы вести переговоры, пал. У руля Великобритании стал бывший Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, человек, не склонный к компромиссам, поставленный на должность премьер-министра именно для того, чтобы в случае необходимости сражаться с немцами до последнего англичанина.
Тотальная истребительная война против всего мира, бескомпромиссная, а посему безнадежная (для ограниченного в ресурсах немецкого государства) – эта перспектива, грозно замаячившая перед Гитлером в июле 1940-го, вынуждала его предпринимать любые шаги, способные, по его мнению, качнуть маятник в пользу рейха.
Тотальная война – это война ресурсов. Каковых у Германии нет и которых взять ей негде. И даже те немногие ресурсы, которые она могла бы ухватить, прямо из-под носа выхватывает новый «союзник»: единственные польские нефтеносные районы Борислав и Дрогобыч, на которые претендовал Гитлер, Сталин забрал у него, великодушно пообещав продавать немцам эквивалент годовой добычи нефти в этих районах. ПРОДАВАТЬ – как будто у Германии было ЗА ЧТО эту нефть ПОКУПАТЬ…
Перед Германией во всей своей грозной значительности представал призрак предстоящей катастрофы – и почти никто в рейхе, кроме рейхсканцлера, этого призрака в эти победные, ласковые, солнечные дни июля сорокового не видел. И видеть не хотел…
*
Впрочем, увидеть грядущий неизбежный крах национал-социалистической империи Гитлера в эти дни было весьма мудрено. Ибо очевидные факты сей мрачной перспективы никак не подтверждали. Враги рейха были посрамлены, бежали, бросив победителям колоссальные запасы оружия и снаряжения – казалось, эти потери они уже никогда не восстановят.
И действительно, в первом приближении, военное положение Великобритании на июль 1940 года было весьма шатко, если не сказать – плачевно.
После эвакуации из Дюнкерка английским войскам на Острове не хватало буквально всего – от гаубиц и противотанковых снарядов до штык-ножей и палаток. Оснащенность войск была настолько плачевной, что начальнику тыла впору было в петлю лезть – для доведения до штатной численности двадцати шести пехотных дивизий, дислоцированных на Острове, только полевой артиллерии срочно требовалось 1872 орудия. Это было почти в два раза больше, чем имелось в наличии (около тысячи стволов)!
Также для доведения до штатной численности противотанковых дивизионов английской армии на территории метрополии требовалось более семисот двухфунтовых противотанковых орудий (в наличии их было всего лишь 500).
Кроме двадцати шести пехотных дивизий, в распоряжении командования обороной метрополии имелось также 2 вновь сформированные танковые дивизии, 6 отдельных пехотных бригад, 4 танковые бригады, 4 моторизованные пулеметные бригады. Всего эти силы могли противопоставить немцам 348 средних и 514 легких танков.
Только половина имевшихся в наличии дивизий была готова к маневренным действиям – остро не хватало автотранспорта, брошенного в Дюнкерке. Поэтому большая часть английской пехоты могла передвигаться со скоростью лишь 5 км/час – доставить в случае вторжения войска к месту вражеской высадки было элементарно не на чем…
Правда, вдобавок к регулярным частям существовали ополченцы (Домашняя Гвардия); но многие «гвардейцы» были вооружены только холодным оружием, так что из миллиона гипотетических «защитников Англии» только максимум четыреста тысяч человек могли оказать условно эффективное сопротивление немцам.
*