Наследник

— Что-то вроде того.

— В любом случае ты убежден, что мой отец предал твоего.

— У меня не было причин думать иначе на протяжении этих пятнадцати лет, — спокойно сказал Конн. — Я хорошо знал Ричарда Стоунера. Он никогда не стал бы ввязываться в нелегальную торговлю оружием или в нечто в этом роде.

— Боже мой, — выдохнула она. — Пятнадцать лет. Пятнадцать лет ты планировал месть. Это должно было просто разъесть твою душу.

Она почувствовала легкое движение, и тут его пальцы коснулись ее плеча. Хонор замерла.

— Все было не так, Хонор. В противном случае я бы давно поступил решительно. Ты хочешь выслушать меня?

— У меня нет выбора.

— Нет, — согласился он решительно, — у тебя нет. Ведь это ты подняла эту тему.

Ей хотелось, чтобы он снял руку с ее плеча. Его прикосновение вызывало у нее желание повернуться, спрятать лицо у него на груди и выплакать весь свой гнев и боль.

— Как долго ты намеревался держать меня в неведении настоящей причины, по которой ты спал в моей постели, Конн?

Его пальцы угрожающе сжались, и она почувствовала, как он напрягся.

— Послушай меня, Хонор. Слушай внимательно. Это непросто объяснить. Мне пришлось нелегко, прежде чем я все это понял.

— Мне это кажется совсем простым.

— Это потому, что ты не знаешь ни черта об этом! Я не прятался в темной норе, строя планы мести все прошедшие пятнадцать лет, ради всего святого! Я работал за границей, как и объяснял тебе. Это была хорошая работа, высокооплачиваемая должность. Я был занят и постоянно переезжал из одного места в другое. Более того, я очень хорошо выполнял свои обязанности.

— Ты не пытался объяснить, что входит в обязанности посредника, Конн, — сухо заметила она.

Он проглотил нетерпеливое восклицание.

— Я был кем-то вроде специалиста по улаживанию проблем. Меня посылали, когда у компании возникали проблемы на иностранной территории.

— Какого рода проблемы? — угрюмо настаивала она. — И не говори мне, что ты улаживал трудовые споры.

— Нет, — сказал он сквозь зубы, — моя специальность — проблемы безопасности. Хонор, моя бывшая работа не имеет ко всему этому никакого отношения. Я только упомянул о ней, потому что пытаюсь показать тебе, о чем я на самом деле думал последние пятнадцать лет.

— Но ты ведь не забыл ту ночь, когда наши отцы перестреляли друг друга, не так ли? — огрызнулась она.

— И ты тоже.

Она кивнула, надменно соглашаясь с истиной:

— Да, и я тоже.

Он надавил ей на плечо, легко повернув ее к себе своей сильной рукой, и она оказалась с ним лицом к лицу и встретилась взглядом с пристальным выражением его глаз цвета оружейного металла. Его неумолимая суровость была почти подавляющей.

— Хонор, я — человек, который любит связывать концы с концами. Я тебе это уже говорил.

— Да.

— Когда два года назад я решил оставить работу и вернуться в Штаты, я начал подумывать о незаконченном деле между мой семьей и твоей. К тому же я вспомнил интерес своего отца к скачкам, и что-то заставило меня принять решение выяснить, что случилось со Стилягой. Когда я узнал, что произошло с лошадью, мне показалось, что настало время начать поиски правды о том, что произошло с нашими отцами той ночью. Затем моим следующим поступком была покупка одного из жеребят. Мне тогда казалось это правильным. Возможно, я впитал пристрастие Ричарда Стоунера к чистокровкам. Или, может быть, я решил, что этот конь свяжет меня с прошлым. Хотя покупка Наследника была в некотором роде ошибкой.

— Потому что каждый раз, как ты смотрел на него, ты думал о его предке и о партнерстве наших отцов, — догадалась Хонор с унылым видом.

— Хонор, у меня пунктик насчет предательства. Возможно, я слишком много видел предательств в ходе своей работы. Может быть, все это происходит оттого, что я думал о том, как умер мой отец. Не знаю. Возможно, эта черта у меня врожденная. Какой бы ни была причина, как только я купил Наследника, моя потребность уладить прошлое становилась все сильнее и сильнее. Я говорил себе, что мне, по крайней мере, нужно разузнать, что стало с детьми Ника Мейфилда. Найти тебя было нетрудно. Когда я отыскал тебя, решил идти дальше. Что-то продолжало толкать меня к этому.

— Стремление отомстить. — Она встретила его взгляд своим спокойным взглядом, не дрогнув перед его силой.

— Ладно, — отвечал Конн, — может быть, так и было. Называй, как хочешь. Но я думаю, тут что-то другое. Видишь ли, у меня было чувство, что если я узнаю, что представляет собой старшая дочь Ника Мейфилда, я смогу узнать кое-что о том, каким был сам Мейфилд. Возможно, я смогу прийти к выводу раз и навсегда, был ли он человеком, способным хладнокровно убить своего партнера. И я смогу смириться — пусть прошлое хоронит своих мертвецов. И как только я купил Наследника, оказалось, что не могу прекратить поиски правды. Одно влекло за собой другое. За последние три месяца я узнал, где ты живешь, где работаешь, с кем у тебя бывают свидания и то, что ты время от времени ходишь на ипподром.

— Ты следил за мной! — Хонор вздрогнула.

— Только одну неделю. Достаточно долго, чтобы узнать основные детали. Затем я сам лично принялся за работу. Я этому делу обучен.

Он сжал губы.

— Ты должен сильно меня ненавидеть, Конн Ландри, — прошептала она.

— Нет, черт побери, у меня нет к тебе ненависти! Именно это я и пытаюсь тебе объяснить, — в бешенстве бросил он. — После того, как я купил Наследника, еще сильнее захотел узнать правду. Разве тебе не понятно? После того, как узнал местонахождение старшей дочери Мейфилда, я должен был узнать, что она собой представляет.

— Зачем? — воскликнула она. — Или ты веришь в теорию о преступниках, которая утверждает, что склонность к предательству передается по наследству?

— Может быть, я хотел посмотреть, похожа ли ты на своего отца. Не знаю точно, почему я хотел выследить и познакомиться с тобой. Ты была еще одним звеном в цепи, как Наследник. Я был уверен, что это важно.

— Потому что тебя ждало незаконченное дело, которое нужно уладить, — в ярости продолжила она. — Но зачем же расставлять ловушку, Конн?

— Какую ловушку?

Она успела увидеть настороженность, мелькнувшую в его взгляде.

— Давай же, нет нужды притворяться. С первого момента, как я встретилась с тобой, ты старался запихнуть меня в своего рода клетку, к примеру, тот случай с Грейнджером.

В его ответе прозвучали стальные нотки.

— Хочешь правды? Я тебе расскажу. Вначале я хотел удостовериться, что, когда пойду на контакт с тобой, контролировать ситуацию буду я. И решил, что лучше всего устроить это, раскинув паутину вокруг тебя. Я хотел, чтобы ты сначала оказалась у меня в долгу, и потом была у меня в долгу тоже, а затем… — Он внезапно замолк.

Хонор уже знала, что он хочет сказать.

— И затем ты решил, что, соблазнив меня, ты усилил свой контроль. Ты очень осмотрительный человек, Конн.

— Именно по этой причине я был удачлив в своей работе, пока был за границей. И именно по этой причине я был удачлив в своих инвестициях последние два года. Быть осмотрительным — это часть моей натуры, Хонор.

— Я все равно не понимаю, чего ты от меня хочешь, — сказала она с каменным выражением лица, и теперь надежда совсем умерла в ней. — Ты соблазнил меня. Поверь мне, мне больше нечего отдать тебе. У меня есть кое-какие деньги, я полагаю…

— Мне не нужны твои деньги, черт возьми!

— Мой отец оставил мне пляжный домик на побережье, — упрямо продолжала Хонор, не отводя взгляда. — Он кое-что стоит. Ты познакомился с Аденой. Ты наверняка понимаешь, что с нее взять нечего. Она до сих пор ребенок во многих отношениях. Могу представить, что ты можешь с успехом соблазнить и ее, если решишь сделать это, но это кажется слегка некрасивым, не так ли?

— Ты замолчишь, наконец? Ты даже не пытаешься понять!

— И что именно я не пытаюсь понять?

Конн отпустил ее, убрав руки так быстро, что она удивилась, не испугался ли он, что на самом деле потеряет контроль над собой и действительно сделает ей больно. Трудно было представить, что Конн теряет контроль в какой-то ситуации. Обойдя ее, он сунул руку в красный лаковый шкафчик и нашел бутылку скотча. Хонор смотрела, как он плеснул немного янтарной жидкости в стакан. Он повертел стакан в руках, а потом сделал глоток.