Страница 7 из 327
{54 ...некий Апикий... — Это имя носили три знаменитых римских гурмана. Наиболее известен Марк Гавий Апикий, живший во времена Тиберия. Ему приписывается сочинение в десяти книгах под названием «О кулинарии» («De re coquinaria»), представляющее собой сборник кулинарных рецептов (примеч. переводчика).}
Киренский философ Аристоксен, буквально претворявший в жизнь философию своей родины {55} (это по его имени окорок, приготовленный особым образом, назывался Аристоксеновым), достиг таких пределов чревоугодия, что приказывал поливать на ночь салат-латук в своем саду водой, смешанной с медом и вином. Собирая наутро зелень, он приговаривал, что земля приносит ему готовые пирожные.
{55 Киренский философ Аристоксен... претворявший в жизнь философию своей родины... — О Кирене см. выше, примеч. 12. Выходцем из Кирены был Аристипп (ум. после 366 г. до н.э.), ученик Сократа, основавший философскую школу, приверженцы которой назывались киренаиками. Киренаики не занимались изучением природы, считая ее непостижимой, и были сосредоточены целиком на проблемах этики. Они считали, что главная цель человеческой жизни — наслаждения, а совокупность всех наслаждений является счастьем. Наслаждение киренаики понимали как «плавное движение души», противопоставляя ему боль как «резкое движение души». О киренаиках см.: Диоген Лаэртский. И. 86 сл.; Aristippi et Cyrenaicorum fragmenta // Ed. Ε. Ma
[d] 13. Когда император Траян пребывал в Парфии, в многих днях пути от моря, Апикий посылал ему свежих устриц, {56} сохраняя их своим собственным способом консервирования. Роскошью Апикий превосходил Никомеда, царя Вифинии: когда Никомеду, тоже вдали от моря, захотелось анчоусов, {57} то повар приготовил для него искусственную рыбу и поднес ему в качестве анчоуса. По крайней мере, у комического поэта Эвфрона один повар рассказывает [Kock.III.323]:
{56 ...Лпикий посылал ему свежих устриц... — Разумеется, не тот Апикий, о котором шла речь выше (примеч. переводчика).}
{57 Анчоусы — семейство рыб отряда сельдеообразных. Длина до 16 см, вес до 19 г. Насчитывается до 40 видов анчоусов. Водятся в морях и пресных водах тропических и умеренных широт.}
- Учился я у Сотерида-повара.
[e] Вот это мастер! Как-то Никомед, наш царь,
Среди зимы потребовал анчоуса;
От моря было за двенадцать дней пути,
Но повар подал! Люди так и ахнули.
- Возможно ли такое?
- Репу свежую
Нарезал он сперва ломтями тонкими
И длинными, по форме рыбы, после же
Ошпарил кипятком, полил оливковым
Обильно маслом, соль добавил мастерски,
Затем посыпал сверху зерен маковых -
Штук сорок, ровно - и в далекой Скифии
Царя прекрасной рыбой удовольствовал.
[f] Поев той репы, Никомед расхваливал
Друзьям своим анчоус превосходнейший.
Поэтому не вижу я различия
Меж кулинаром и поэтом: главное -
Смекалка - там и тут.
14. [О том, что] Архилох, поэт с Пароса, упрекает Перикла за то, что он, как миконец, врывается на пиры незваным. {58} Ведь жители острова Микон заслужили своей скаредностью и корыстолюбием дурную славу - видимо, потому, что живут на скудном острове в крайней бедности. (8) Так, например, Кратин называет скупого Исхомаха миконцем [Kock.I.109]:
{58 ...Архилох... упрекает... за то, что он, как миконец, врывается на пиры незваным. — Букв, «на миконский манер». Архилох — самый ранний дошедший до нас источник сведений о скверной репутации жителей Миконоса — небольшого острова из группы Кикладских островов в Эгейском море. Само выражение «на миконский манер» показывает, что репутация миконцев как людей невежливых была во времена Архилоха (VII в. до н.э.) уже сложившейся — если, конечно, Афиней, приводя эти фрагменты, не исказил архилоховского контекста. В словаре Суды зафиксировано выражение «миконский сосед», т. е. мелочный и скаредный человек («Суда»: Μυκώνιος γείτων). см.: Iambi et elegi Graeci // Ed. M. West. Vol. 1, fr. 124. Oxford, 1978.}
Миконца Исхомаха сын,
Ну как ты мог бы щедрым быть?
[О том, что] добрый человек пришел пировать к добрым людям: у друзей ведь всё общее. {59}
{59 ...у друзей... всё общее. — Пословица, автором которой античная традиция считает Пифагора (Диоген Лаэртский. VIII. 10-11 со ссылкой на Тимея Локрского, пифагорейца и главного героя платоновского диалога «Тимей»). Действительно, тот замкнутый религиозный союз, каким была пифагорейская школа, строился, насколько нам известно, на принципе общности имущества. Эту поговорку использует Платон («Федр». 279с); ср. также : Аристотель. «Никомахова этика». 1159 b 31.}
Архилох же говорит:
...жадно упиваясь неразбавленным вином
И своей не внесши доли...
И никто тебя, как друга, к нам на пир не приглашал.
[b] Но желудок твой в бесстыдство вверг тебе и ум и дух.
У комического поэта Эвбула где-то говорится [Kock.II.206]:
У нас на пире двое приглашенных есть
Неодолимых: Филоктет и Филоктет:
Он хоть один, но стоит двух, по-моему,
И здоровенных, даже трех, не менее.
Однажды, говорят, приятель звал его
На пир, сказав прийти, когда от стрелки тень
Длиною будет в двадцать стоп на гномоне. {60}
{60 Гномон — гномоном (от греч. γι-γνω-σκω — «узнавать», «распознавать») назывались солнечные часы, изобретение которых античная традиция иногда приписывает философам Анаксимандру или Анаксимену (VI в. до н.э.) — см.: Диоген Лаэртский. II. 1, 3; Плиний. II. 187. Вместе с тем, по мнению Геродота, гномон и деление светового дня на 12 частей греки усвоили у вавилонян (II. 109). «Стрелка» гномона представляла собой штырек, стоявший строго отвесно на ровной или сферической поверхности, мраморной или медной. Время определяли сначала по длине тени от стрелки, а потом — по ее направлению. См.: Витрувий. I. 6.6; IX. 7.2. В целом см.: PWRE. Bd. VIII, Horologium.}
[c] А он с утра измерил, и была она
На с лишком две стопы длинней назначенной.
Явившись на рассвете, извинялся он:
Мол, опоздал, дела держали срочные.
Ведь кто на званый пир привык опаздывать,
Тот и в бою оставит пост назначенный, -
говорится у комика Амфида [Kock.II.248]. Хрисипп же утверждает:
[d] Бокалом даровым не вздумай брезговать.
А также:
Выпивки не упускай даровой, но всегда домогайся.
Антифан говорит [Kock.II. 117]:
Да это жизнь богов, когда позволено
Нам поживиться, о цене не думая.
И в другом месте:
И это жизнь блаженная! Приходится
Мне новый способ каждый раз придумывать,
Чтоб челюстям задать работу!
Всё это я захватил на пир из дома, заранее позаботившись, чтобы и я пировал, внеся свою долю.
[e] Ведь мы, аэды, только лишь бездымные
Приносим жертвы. {61}
{61 ...только лишь бездымные / Приносим жертвы. — т. е. живем за чужой счет (примеч. переводчика).}
[О том,] что древним не было незнакомо принятие пищи в одиночку {62} (μονοφαγει̃ν). Например, у Антифана говорится [Kock.II. 128]:
{62 ...не было незнакомо принятие пищи в одиночку... — Обычай принимать пищу в одиночестве у греков действительно существовал, но связан он с традицией одного только греческого острова — Эгины, где жители после принесения жертв Посейдону в течение 16 дней пировали дома в полном одиночестве и молчании, не допуская к себе даже рабов. Участников такого пиршества и называли монофагами. Этиологию этого обычая Плутарх объясняет так: «Многие из эгинцев, пошедших войной на Трою, погибли в сражениях, а еще больше — в морских бурях. Родственники немногих спасшихся, видя остальных граждан в скорби и печали, решили, что не подобает открыто поздравлять своих близких с возвращением и приносить богам благодарственные жерт-вы.И вот, таясь, каждый в своем доме принимали они спасенных и устраивали праздничное угощение, за которым сами прислуживали отцам, родичам, братьям и домочадцам, а никого чужого не пускали» («Греческие вопросы, 44 — Кто такие «монофаги» на Эгине?»).