Мазепа

Несмотря на подавляющее моральное преимущество и большие потери среди гарнизона, крепким стенам Кизикирмена обстрел приносил мало повреждений. Поэтому, чтобы не оказаться перед необходимостью затяжной осады, Мазепа приказал ускорить приближение вала к крепостным стенам. Вал строили такой высокий и широкий, чтобы им можно было засыпать ров и без труда проникнуть в саму крепость.

Под прикрытием артиллерийских обстрелов под наружную башню был подведен глубокий подкоп. Заложенный в нем порох взорвался 30 июля в 5 утра, образовав огромный пролом в крепостной стене, в который под барабанный бой и рев боевых труб ринулись казаки и солдаты. Рукопашный бой на улицах продолжался пять часов. В городе начались пожары. К вечеру верхний город готов был капитулировать. Среди казацкой старшины особо отличился Данило Апостол.

На шанцы прибыли Мазепа и Шереметев, а от турецкой стороны — Шабан Липка. По условиям сдачи вечером капитулировал верхний город, а утром следующего дня — нижний. Гарнизон Таванска тоже сдался. Гарнизоны Мубеурек-кермена и Исламкермена, взорвав укрепления, ушли в степь с казной и пушками.

Петр получил известие о взятие крепости, находясь под Азовом, 19 августа. По случаю такой крупной победы были устроены большой банкет и фейерверк. Из захваченных пушек был вылит колокол Кизикирмен для Успенской церкви в Полтаве. Захваченных в Кизикирмене пленных Мазепа направил в Москву с преданными ему полковниками Иваном Мировичем, Константином Мокиевским и Михайлом Бороховичем. Все они получили «великую милость и жалованье» от Петра и были отпущены домой.

Эта победа имела огромный резонанс во всей Европе. Со времен Вены подобного удара туркам не наносили. К тому же Мазепа получил восторженные послания московского патриарха Адриана и киевского митрополита Варлаама Ясинского. Иннокентий Монастырский и Стефан Яворский написали ему польский панегирик. Они отмечали, что взятие Кизикирмена запишет «в книгу вечности рыцарскую несравненную храбрость Вашей Милости в делах воинских… Этим подвигам все рукоплещет христианство, а мы прибавляем к тому свои громогласные восклицания… ибо Ваша Милость притупил еси острый меч на выщербленный и мужественно сокрушив гордые рога кичливой басурманской спеси» [344]. В Чернигове был издан великолепный панегирик с гравюрами Тарасевича (того самого, что делал в свое время портрет Софьи Алексеевны). На гравюре был изображен Мазепа в латах, с булавой в руке с латинским девизом « Hisce securus». Под портретом был изображен Сатурн, который с плугом выпахивает булавы, чернильницу, печати и ключ, символизировавшие этапы на непростом пути его карьерного роста [345].

Очень мало подробностей сохранилось о тех событиях под Кизикирменом. Впоследствии, после перехода Мазепы к шведам, о них старались забыть, а роль гетмана преуменьшить. Панегирики же величали его «первым рыцарем, Гектором Украины», что, безусловно, должно было иметь основания. Как справедливо писал И. Борщак, в казацкой стране, где доблесть и мужество считались наипервейшим достоинством, даже гетман не мог претендовать на такие лавры без достаточных на то обстоятельств.

Поврежденные укрепления Кизикирмена оказались непригодны к восстановлению, и Мазепа с Шереметевым приняли решение их разрушить, в других же крепостях остались казацкие гарнизоны [346].

Зимой 1696 года татары в отместку за Кизикирмен предприняли опустошительный набег на Левобережье. От Самары двигались крымские и ногайские татары, от Кременчуга — белгородская орда с Петриком. Захватили посад у Китайгородки, сожгли Царычанку и двинулись к Голтве [347]. Мазепа лично с полками выступил из Батурина в направлении Прилука — Лохвица — Гадяч, а из Белгорода к нему спешил Шереметев. Узнав об этом, татары, разделившись и набирая ясырь, стали уходить из-под Голтвы в степь. Погоня была организована полковниками Новицким и Свечкой. Не решаясь бросить добычу, татары переправлялись с ней через Днепр. Подтаявший лед проломился, и множество татар утонуло. В этих столкновениях закончилась жизнь Петрика, которого копьем убил гадячский полковой есаул Вечирко.

После того как нападение татар было отражено, можно было заняться подготовкой очередного похода. Как раз в это время смерть Иоанна Алексеевича сделала Петра единовластным правителем России.

Планировался совместный поход под Очаков с участием полков Мазепы, Шереметева и запорожцев. Одновременно украинские полки, отличившиеся под Кизикирменом, переводились под Азов. Запорожцы также обязывались «промышлять» против татар на Черном море, чтобы не дать возможности туркам послать помощь Азову.

В Воронеже для похода срочно строилась флотилия, в том числе первые российские 36-пушечные корабли «Апостол Петр» и «Апостол Павел». Именно эта флотилия (23 галеры, 1300 стругов и 4 брандера) заблокировала подходы с моря к Азову. Для прикрытия галер в устье Дона были возведены два земляных форта. В результате появившийся турецкий флот с боеприпасами и продовольствием, не приняв боя, ушел в Константинополь.

Петр очень рассчитывал на украинских казаков, великолепно проявивших себя в первой кампании. Он просил у Мазепы войско в двадцать тысяч. Но гетман убедил его, что, учитывая участие казаков в походе на Очаков, Гетманщина не сможет предоставить такое количество. И в марте 1696 года Мазепа выслал 15-тысячный отряд, состоявший из героев Кизикирмена, с пятимесячным запасом продовольствия. Наказным гетманом в этот раз был полковник Яков Лизогуб, а под его командой находились Черниговский, Гадячский, Лубенский, Прилуцкий, компанейский и сердюцкий полки [348].

17 июня они прибыли под Азов и расположились укрепленным табором, прикрывая весь российский лагерь со стороны степи, откуда могли прибывать татары, желающие помочь осажденному гарнизону. Этим они перерезали путь, по которому поставлялись запасы и осуществлялись контакты защитников Азова с ордой. Именно через казацкий табор сделали попытку прорыва из крепости турки, надеясь соединиться со стоявшими в степи ордами Нураддин-султана крымского, Кубек-аги кубанского и Муртаза-паши кафинского. Однако эта вылазка была отбита казаками Лизогуба совместно со стоявшими рядом российскими войсками.

При осаде на этот раз «по просьбе нижних чинов» была использована та же тактика, как и год назад в Кизикирмене — то есть осадный вал. Подведенный вплотную к крепостной стене, засыпавший ров, этот вал сыграл решающую роль во взятии Азова. Как только он был готов, 15 июля на нем расположили артиллерию и в течение трех дней обстреливали крепость. В результате один из бастионов был разрушен. 17 июля началась атака татарской конницы со стороны степи одновременно с вылазкой турецкого гарнизона Азова. Казаки Лизогуба отбили обе эти атаки и, не дожидаясь приказа, равно как и результатов «немецких подкопов», сами «дерзновенною охотою» устремились через вал на крепость.

Целый день казаки провели в страшном огне, непрерывно обстреливая турок, взбираясь на стены с помощью копий. От стрельбы переходили врукопашную, ломали стены, убивали, отбирали хоругви. Делали разломы, закидывая канаты на выступы городских стен. Турки кидали мешки с порохом, обжигая казаков, насыпали в городе вал, чтобы усложнить проникновение со стен. Но ничто уже не могло остановить казаков. Ночью они сделали подкоп в один из бастионов и захватили его вместе с пушками. Укрепившись в нем, казаки с подоспевшим отрядом Гордона отбили все попытки турок исправить положение.

Утром на генеральном совещании в штабе было решено через четыре дня начать общий штурм, используя успех, достигнутый казаками. Но уже к полудню гарнизон Азова запросил перемирия и на следующий день сдался воеводе Шеину и находившемуся там же Петру. По условиям сдачи Азов переходил к победителям со всеми крепостными орудиями. Гарнизону разрешалось сохранить личное оружие и имущество.

344

Там же. С. 290.

345

Ровинский Д. А.Словарь граверов. Т. II. С. 984–985.

346

Самовидец. С. 155.

347

АЗР. Т. V. № 264. С. 275.

348

Самовидец. С. 157.