Страница 8 из 11
- Ну, видишь, какая ты у меня умная, - восхитился я. - Сама все и решила.
- Я вообще о другом, - вздохнула она. - Ты слово "помолвка" слышал когда-нибудь? А если слышал, то знаешь, что оно означает?
5
"Винной бочкой" назывался просторный кабак у самого порта, занявший здание, которое явно планировалось как блокгауз, защищающий подступы к гавани - длинное, полутемное, с узкими окнами-бойницами и каменными стенами, которые так никто и не озаботился покрыть штукатуркой. Место было мужским, дамы сюда не захаживали, даже из негритянского квартала. Большей частью клиентела состояла из морячков с тех судов, что пришли с других островов. Они выходили из порта, принимали на грудь сколько надо, и уже затем шли дальше, в поисках добавки или каких иных приключений.
Заходили сюда и местные, после работы, но чаще ненадолго, потому что даже те, кто в питие себе не отказывал, любили заканчивать вечер в городе, потом домой добираться проще. Но при этом "Винная бочка" выполняла функции матросской биржи. Ее хозяин, Семен Рыбаков, более известный в городе под прозванием Пузан, владевший заодно и примыкающей гостиницей, знал наперечет всех свободных моряков, ищущих найма, кто что умеет и чего не умеет, с готовностью брался посредничать в найме, на чем тоже неплохо зарабатывал.
Относительно недавно судьба свела меня с Семеном, потому как до моего появления он добивался расположения Аглаи, излишне настойчиво, на мой взгляд, но в целом безуспешно. Апофеозом его жениховства была попытка побить меня в компании то ли друзей, то ли помощников, закончившаяся полным фиаско. С тех пор мы пару раз виделись в городе, я с Семеном вежливо здоровался, но он почему-то багровел, сопел и отворачивался. Но сейчас услуги Семена никому не требовались, так что вспомнил я о нем исключительно по ассоциации.
А вот тот самый хлопчик, что тогда выманивал меня с танцулек, сидел в зале, в дальнем от меня углу, и пил пиво из высокой кружки, болтая с каким-то грузным дядькой с соломенной бородой. Словно подражая своему нанимателю, или кем там ему приходился Семен, хлопчик сделал вид, что меня не узнал. А нос, кстати, у него с тех пор кривоват весьма, сильно я ему приложил. Ну и ладно, не жалко, впредь наука.
Пришли мы вдвоем с Иваном, мне все же опытный советчик нужен. Весь экипаж "Чайки" собрался за большим столом у самого входа в кабак, под большим штурвальным колесом, висящем на стене. Со мной поздоровались, но по делу никто не говорил ни слова, и вообще говорить начали после того, как кабатчик - суетной блондинистый парень лет двадцати в красной рубашке, не притащил и не расставил кому сидр, а кому пиво. Потом Игнатий солидно приложился к своей кружке, отер бороду, и лишь затем заговорил:
- Алексий, ты вот нам всем скажи: тебе на яхту экипаж нужен?
- Нужен, - подтвердил я.
Экипаж переглянулся, но никто пока ничего не сказал.
- Мы вот готовы в новый наем пойти, - сказал Игнатий, откинувшись и сложив руки на животе, - но всем экипажем, от первого до последнего человека, значит. Согласен?
- Согласен, - кивнул я тоже максимально солидно.
- Тогда по жалованию, - перешел он к главному. - Поскольку судно у тебя экспедиционное, а значит, что без проблем нам не обойтись, плати от ставки, какая на "Чайке" была, в полтора раза, значит. Как?
Про это я знал, мне еще Иван-моторист разъяснил несколько дней назад. Работа на приватирах и вправду суматошней и опасней, да и походы длятся дольше, так что моряки просят за свою службу больше. По факту, то, что сейчас происходило, представляло собой скорее некий ритуал, нежели переговоры, потому что и зарплаты, и условия, все было сторонам известно. Требовалось лишь только все это вслух произнести и вслух же подтвердить, а потом на бумагу переписать.
- Традицию знаю, буду платить, - ответил я.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнул Иван. - А теперь, значит, такой момент: мы от Евгена уходим без того, чтобы его загодя упредить. Почему так вышло - сам знаешь, ничьей вины тут нет. Но последнее жалование и отпускные он нам не выплатит.
Я молча кивнул, поощряя его к продолжению. Этот момент был самым туманным из всего и какими-то традициями не покрывался. Евген был в своем праве, потому что получал проблемы на ровном месте именно тогда, когда надо было судно в рейс отправлять. Экипажу же наверняка захочется обойтись без всяких потерь, так сказать и рыбку съесть, и чего другое успеть. А вот тут уже надо искать баланс интересов. Переманить я их был рад, разумеется, да вот не я первый с этим пришел, а они, польстившись заодно и на полуторный оклад.
- Надо бы нам такое дело компенсировать, значит, - довольно быстро перешел к сути Игнатий.
Иван чуть слышно хмыкнул и вроде как с удивлением бровь поднял, но ничего не сказал, переговоры я веду.
- В каком объеме? - уточнил я.
- Ну сам посуди, у нас жалование и отпускные пропадают, - сказал Игнатий, а все остальные часто и оживленно закивали головами. - Вот их бы и покрыть.
"Отпускными" здесь называли не пособие на оплаченный отпуск, тут такого не водилось, а одно дополнительное жалование, которое наниматель обычно выплачивал морякам, если расставались без скандала и если моряк на нанимателя достаточно проработал. А вот тут и была натяжка, проработал на Евгена достаточно долго только Игнатий из всего экипажа, остальных наняли совсем недавно в порту Новой Фактории, и расставались они не то чтобы совсем по-хорошему. И как бы предлагать мне оплатить их проблемы не совсем корректно. Но и посылать их с такой идеей не следует, потому что нам еще вместе жить... но на шею садиться не дам.
- Дам подъемные, в одно месячное жалование. Все. И даже торговаться не буду, - сказал я и словно запечатал сам себе уста, приложившись к кружке.
Игнатий явно рассчитывал стрясти все, потому что ничего не сказал, засопел, потом обернулся к экипажу. Те вдохновенными не выглядели и смотрели на меня в явном ожидании того, что я сменю точку зрения. Но я не сменил, а лишь поставил кружку на стол и обвел всех дружелюбным взглядом.
- Можете не соглашаться, но других условий не будет, - вынужден я был все же дополнительно разъяснить позицию после несколько затянувшейся молчанки.
Экипаж начал переглядываться, Игнатий продолжал сопеть, но потом путем жестов и перемигиваний, не произнеся ни единого слова, они все же достигли консенсуса. Шкипер поскреб в бороде, повздыхал, глотнул пивка и сказал:
- Ну, ладно, согласны мы так. Как яхта с ремонта выйдет, так мы к тебе и перейдем. А пока Евгену скажем, чтобы другой экипаж искал.
И на сем протянул мне руку.
Я руку пожал и сделал знак кабатчику в красной рубахе, мол "тащи на всех". Уже можно, состоялось все.