Страница 41 из 43
— Ах, — она размотала на голове тюрбан и стряхнула его. — Секрет в том, что мсье Бесье подобрал меня на рынке и довез на своем грузовике прямо сюда. Поэтому дорога заняла не сорок, а всего две минуты.
— Фантастический наряд! — восторженно воскликнула Анита и вытянула руку, чтобы потрогать нижнюю часть. — Не возражаете?
Мадам Массо заложила руки за голову, дабы облегчить осмотр.
— В действительности, это переделанный сахарский серруэльв сочетании с местным бубу, —пояснила она. — Мое собственное изобретение.
— Просто изумительно, — сказала Анита. — Но материал-то вы не здесь брали.
— Нет-нет, купила в Париже, там же и фасон подобрали. Я не очень хорошо умею обращаться с иглой и нитками. Но покрой так прост, что я убеждена: его мог бы скопировать даже местный портной. Вся хитрость в кройке по косой — чтобы верх казался продолжением брюк и все вместе составляло единую линию от плеч до лодыжек, без единого шва.
— Цвет, безусловно, самый подходящий на сегодня, — сказал Том.
— Погода меня не волнует, — возразила она. — Это цена, которую приходится платить за остальную часть года. Досадно, конечно, но для меня это проверка на прочность. Я вовсе не хочу сказать, что не сбегаю в это время года во Францию, поскольку все-таки сбегаю. У моего брата ферма под Нарбонной. Лето в Провансе восхитительно. Но вы же знаете, сегодня я пришла сюда, в первую очередь, посмотреть ваши картины.
— Да. — Том погрустнел. — Очень жаль, что вы не сможете увидеть их при дневном свете, ведь нам придется сидеть внизу, да еще и при керосиновой лампе. Я не смогу распаковать их наверху из-за этой пыли и песка.
Джохара объявила, что кушать подано, и та же судомойка провела их вниз по темной лестнице, высоко держа свечу.
— Как же все-таки обидно, — заметила Анита, — что приходится обедать внизу. На террасе под карнизом — куда приятнее. Но ничего не попишешь.
За едой мадам Массо неожиданно спросила:
— Кто приготовил сей отменный обед, мсье? Вы?
— К сожалению, нет. Джохара.
— Вам очень повезло с этой женщиной. Как только вы уедете, я постараюсь заполучить ее.
— Зачем она вам? Вы ведь и сами можете приготовить любое блюдо.
— Да, если захочу провести целый день на кухне. К тому же есть пищу, которую состряпала сама, не столь приятно.
— Полагаю, она с радостью перейдет с одного места сразу на другое, — сказал Том.
— С этими людьми ни в чем нельзя быть уверенным. Они не жадные и не тщеславные. Похоже, самое главное для них — отношения с хозяином. Он может быть немыслимо строгим или совершенно безразличным. Если уж они любят его, то любят по-настоящему. Это блюдо великолепно, — продолжала она. — Я знаю, как его готовят, но оно пока не особенно мне удавалось.
— И как же его готовят? — спросил Том.
— Основа — крошечные просяные лепешки. Карамельный соус — несложный, но вот крем сверху — потруднее. Нужно вымочить белую мякоть кокосового ореха в чуточке кокосового молока. Добиться правильной консистенции непросто. Но ваша кухарка приготовила все идеально.
Том как раз вынимал картины из металлической коробки, где хранил их.
— Я достану самые последние. Во всяком случае, я считаю их лучшими.
— Нет-нет! — возразила мадам Массо. — Я хочу посмотреть все. По крайней мере, те, что вы написали здесь.
— Это заняло бы всю ночь. Вы не представляете, насколько я плодовит.
— Тогда просто покажите мне то, что хотите показать, и я буду счастлива.
Он передал ей стопку гуашей, сделанных на бумаге.
Она долго и пристально рассматривала каждую работу и вдруг в восторге воскликнула:
— Эти рисунки феноменальны! Какая утонченность и красота! Покажите еще! Никогда не видела ничего подобного, уверяю вас.
Продолжая рассматривать, она время от времени бормотала:
— Invraisemblable [25].
Анита, которая до сих пор была лишь зрительницей, тоже вдруг заговорила.
— Покажи ей «La Boucle de Niger» [26] ,—настойчиво попросила она Тома. — Сможешь до нее добраться? Я считаю ее одной из самых удачных.
Это заявление, похоже, раздосадовало его:
— В каком смысле — удачных?
— Мне очень нравится пейзаж на той стороне реки, — пояснила она.
— Я еще дойду до нее, — грубо ответил он. — Они сложены у меня в том порядке, в каком нужно.
Мадам Массо продолжала рассматривать картины.
— Я начинаю понимать ваш метод, — пробормотала она. — Он весьма изощрен. Вы часто полагаетесь на чистую случайность в одной детали, и это определяет манеру всей работы. Вы сохраняете гибкость до самой последней минуты. Разве не так?
— Иногда, — уклончиво ответил он, а минуту спустя добавил: — По-моему, вы получили достаточное представление о том, чем я здесь занимаюсь.
Глаза мадам Массо заблестели:
— Вы — гений! Вы наверняка добьетесь огромного успеха. Они неотразимы.
Когда Джохара убрала кофейные чашки, мадам Массо встала:
— Я все же попытаюсь заполучить эту женщину, когда вы уедете, — сказала она. — Вы уезжаете на этой неделе?
— Как только сможем выбраться, — ответила Анита.
— Давайте поднимемся и глянем, как ведет себя погода, — предложил Том. — Ведь сейчас нет мсье Бесье, который отвез бы вас домой.
Вместе с мадам Массо он прошагал к дверям.
— Ты идешь? — спросил он Аниту. Та покачала головой, и он закрыл за собой дверь.
Их не было дольше, чем необходимо, чтобы выяснить, улегся ли ветер. Она сидела в запертой комнате, чувствуя, что обед был пустой тратой времени. Когда они спустились, мадам Массо начала настаивать на том, что Тому вовсе не нужно провожать ее домой. Однако Анита видела, что он твердо решил пойти с ней.
— Но меня же здесь все знают, — возражала она, — и еще не стемнело. Никому и в голову не придет ко мне приставать. В любом случае, ветер стих, и в воздухе почти нет пыли. Останьтесь.
— И не подумаю.
Когда мадам Массо несколько церемонно попрощалась с Анитой, они вышли, и Анита поспешила на крышу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Ветер утих, и вновь стал виден спокойный и грязный городской пейзаж. Было очень тихо: лишь изредка безмолвие пронзал собачии лай. От сознания скорого отъезда у Аниты поднялось настроение, и она даже почувствовала некоторую ответственность перед этим домом. Ей пришло в голову, что хорошо бы спуститься и поблагодарить Джохару за то, что она с таким старанием приготовила отменный обед для гостьи. Стоя в кухне, освещенной двумя свечами, Джохара выслушала похвалу со своим привычным невозмутимым достоинством. Общаться с ней было трудно, поэтому Анита улыбнулась, вышла во двор и посветила фонариком во все стороны. Затем вернулась в комнату, где они обедали, — там гудела керосиновая лампа. Перед тем как подняться на крышу, она оставила дверь открытой, и комната теперь проветрилась. Анита села на подушки и начала читать.
Том вернулся быстрее, чем она ожидала: футболка была насквозь мокрая.
— Что ты так вспотел? — спросила Анита. — Уже ведь не жарко.
— Я почти бежал на обратном пути.
— Зачем? Никакой спешки нет.
Она прочитала еще пару строк и положила книгу на кушетку рядом с собой.
— По крайней мере, теперь мы знаем, что она не лесби, — сказала Анита.
— Ты в своем уме? — закричал он. — До сих пор об этом думаешь? И почему это мы знаем теперь, но не знали раньше? Потому что она не клеилась к тебе?
Она быстро зыркнула на него:
— Заткни клюв! Мне стало предельно ясно, что она интересуется тобой.
— И откуда же такая ясность?
— Ну, во-первых, она ворковала над твоими картинами.
— Просто французские манеры.
— Да, знаю, но никакой этикет не требует тех притворных похвал, какие она расточала.
— Притворных? Они были совершенны искренни. На самом деле, она очень многое говорила по существу.
25
Невероятно (фр.).
26
Излучина Нигера (фр.).