Пустой Амулет

За обедом она избегала любых упоминаний о случае с мотоциклом.

— Это ведь не далеко, правда?

— Жарко было, — ответила она.

— Я тут подумал, — наконец сказал Том, — этот дом можно было бы купить за бесценок. Он того стоит. Я не прочь приезжать сюда регулярно.

— По-моему, ты с ума сошел! — воскликнула она. — Ты ведь никогда не смог бы здесь жить. Это всего-навсего временная стоянка без удобств. Да и какую собственность ни купи в странах третьего мира, все равно потеряешь ее раньше, чем заплатишь. Ты же знаешь: благоразумнее снимать жилье. Тогда если начнется сумасшедший дом, останешься независимым.

Джохара встала рядом с ней и предложила еще лукового пюре — подавала она сама.

— Сумасшедший дом начинается не всегда, — сказал Том.

— Всегда! — отрезала Анита. — В таких-то странах? Это неизбежно.

Немного спустя она продолжила:

— ну разумеется, поступай, как тебе угодно. Не думаю, что ты много потеряешь.

Когда ели фрукты, Анита снова заговорила:

— Прошлой ночью мне снилась мама.

— Правда? — равнодушно сказал Том. — Что же она делала?

— Даже не могу вспомнить. Но когда я проснулась, тотчас начала о ней думать. Ты же знаешь, она начисто лишена чувства юмора, но бывает очень остроумной. Помню, как однажды она давала весьма изысканный ужин и вдруг, повернувшись к тебе, спросила: «Сколько тебе лет, Том?» А ты ответил: «Двадцать шесть». Она немного помолчала, а потом сказала: «В твоем возрасте Вильгельм Молчаливый уже покорил пол-Европы». Она произнесла это с таким отвращением, что все за столом прыснули со смеху. Помнишь? Это до сих пор кажется мне смешным, хоть я уверена, что она вовсе не пыталась сострить.

— А во мне такой уверенности нет. По-моему, она играла на публику, хотя сама, естественно, не могла рассмеяться. Ниже ее достоинства. Однако не считала зазорным смешить других.

В другой раз они сидели на полу в комнате Тома и завтракали. Кухарка только что принесла еще тостов.

— Мне бы хотелось проехать пару миль вдоль реки и взглянуть на соседнюю деревню, — сказал Том, махнув кухарке обождать. — Как насчет прогулки? Я могу взять напрокат старый грузовик Бесье. Что ты на это скажешь?

— Я не против, — ответила она. — Дорога ведь прямая и ровная?

— Обещаю, что не заблудимся и не увязнем в песке.

— Ты хочешь посмотреть что-то конкретное?

— Мне просто нужно увидеть что-нибудь новое. Малейшая перемена пробуждает во мне разнообразные идеи.

Договорились съездить на следующий день. Когда Том попросил Джохару приготовить casse-crôuté [24]кухарка оживилась, услыхав, что они собираются в Гаргуну. Сказала, что там живет ее сестра, объяснила Тому, как найти дом, и принесла записку, надеясь, что он передаст.

У маленького грузовика не было кабины. Их овевал встречный ветерок. Поездка ранним утром по берегу реки бодрила. Дорога была совершенно ровная — никаких рытвин или выбоин.

— Сейчас-то хорошо, — сказал Том, — а вот на обратном пути на солнцепеке будет похуже.

— У нас есть топи, —напомнила Анита, взглянув на два пробковых шлема на сиденье между ними. Она взяла с собой мощный бинокль, купленный в прошлом году в Кобэ, и, несмотря на тряску, без устали наводила его на реку, где рыбачили мужчины и купались женщины.

— Красиво, правда? — сказал Том.

— Конечно, гораздо милее с черными телами, чем с белыми.

То был лишь умеренный восторг, но Тому он, похоже, понравился. Ему очень хотелось, чтобы сестра полюбовалась долиной Нигера, но он старался не пропустить поворот налево к Гаргуне.

— Километров пятьдесят — плюс-минус, — пробормотал он и вскоре добавил: — Здесь, но я не рискну ехать по этому песку.

Он остановил грузовик и выключил двигатель. Тишина оглушила. Они сидели не шевелясь. Изредка с реки доносился чей-то вопль, но на открытом безбрежном просторе любые голоса казались птичьими криками.

— Одному из нас — точнее, тебе — придется остаться в машине.

Том спрыгнул на землю.

— Я пойду пешком, отыщу деревню и сестру Джохары. Это должно занять минут десять — может, чуть больше. Ты посидишь здесь, ладно?

Выехав утром, они еще не видели ни единой машины.

— Мы стоим прямо посреди дороги, — сказала она.

— Знаю, но если сдвинуться вправо, можно увязнуть в песке. А этого мне как раз и не хочется. Если вдруг занервничаешь, выйди и поброди вокруг. Еще не жарко.

Она не боялась остаться одна, но обстановка ее все же нервировала. Для этого случая Том вполне мог взять с собой кого-нибудь из мужчин — они ведь просиживали целыми днями в кухне. Неожиданно Аните пришло в голову, что она не видела Секу с того раза, когда их чуть не сбил мотоцикл, и она забеспокоилась: возможно, его нога или ступня серьезно повреждена. Размышляя о нем, Анита вылезла из машины и пошла той же дорогой, по которой отправился Том. Она не видела его впереди — лишь невысокие дюны, поросшие кое-где низким кустарником. Она задумалась, почему небо здесь не бывает по-настоящему голубым и всегда серого оттенка.

Надеясь хоть мельком взглянуть на Гаргуну, она взобралась на небольшой песчаный холм, но впереди лишь маячили высокие колючие кусты. Ей очень хотелось увидеть деревню, и она могла ее себе представить: ряд округлых хижин, разбросанных довольно далеко друг от друга, и перед каждой — расчищенная площадка, где клюют что-то в песке домашние птицы. Она повернулась направо, где дюны казались чуть выше, и пошла по тропинке, ведущей через и вдоль них. Дюны разделялись узкими расселинами, иногда очень глубокими. Все гребни располагались, похоже, параллельно друг другу, и чтобы перейти с одного на другой, приходилось спускаться и сразу же снова подниматься. Поблизости одна дюна возвышалась над остальными, и Анита не сомневалась, что сможет увидеть с нее грузовик, стоящий на дороге. Добравшись до нее и чуть-чуть запыхавшись, встала наверху. В бинокль она увидела, что грузовик — на месте, а слева вдали растет купа голых деревьев. «Деревня — с той стороны», — предположила Анита. Потом заглянула в расселину меж дюнами, и при виде бессмысленной скульптуры, покрытой алой эмалью и хромом, у нее екнуло сердце. Там внизу лежали огромные валуны: мотоцикл занесло, и два загорелых торса швырнуло на скалы. Машина причудливо искривилась, тела переплелись, и их равномерно забрызгало кровью. Звать на помощь было уже поздно — тела неподвижно лежали под откосом, невидимые никому, кроме того, кто встанет точно там же, где она. Анита развернулась и быстро сбежала по склону.

— Уроды, — пробормотала она — правда, уже без возмущения.

Когда вернулся Том, она уже сидела в грузовике.

— Нашел ее — Джохарину сестру?

— Конечно. Деревенька крохотная. Разумеется, все всех знают. Давай перекусим. Здесь или на берегу?

Сердце у нее по-прежнему учащенно и сильно билось. Она сказала:

— Давай спустимся к реке. Наверное, там ветерок.

Теперь она поразилась, что, увидев разбитый мотоцикл, почувствовала вначале бурную радость. Анита вспомнила, как в тот миг по телу пробежала приятная легкая дрожь. Пока они брели к берегу, она вновь подумала: хорошо, что не рассказала Тому о столкновении с двумя американцами.

— Теперь тебе лучше спится? — спросил ее Том.

Она запнулась:

— Не совсем.

— Что значит — не совсем?

— У меня неприятность.

— Неприятность?

— Рассказать тебе?

— Ну разумеется.

— Том, по-моему, Секу заходит ко мне по ночам.

—  Что? — вскрикнул он. — Ты с ума сошла. Что значит — заходит к тебе по ночам?

— То и значит.

— Что он делает? Говорит что-нибудь?

— Нет-нет, просто стоит у моей постели в темноте.

— Бред.

— Знаю.

— Ты его ни разу не видела?

— Как? Темно ведь, хоть глаз выколи.

— У тебя есть фонарик.

— Это и пугает меня больше всего. Включить свет и увидеть его наяву. Мало ли что он тогда сделает, зная, что я его видела.

24

Легкий завтрак (фр.).