Страница 18 из 68
– Вы хотите сказать, – вставил Филатов, – что «Black Gold» планирует перекачивать азербайджанскую нефть, выдавая ее за чеченскую?
– Возможно, – подтвердила Елена. – Пока я не делилась своими догадками ни с кем. Сами понимаете, слухи, разговоры, пересуды... Но вообще-то схема выгодна всем. Азербайджанцы продают часть своей нефти на экспорт через Россию, при этом, не выплачивая ей за транзит. «Black Gold» получает дивиденды как со стороны Азербайджана, так и. с нашей, при этом, не расходуя средства на добычу нефти. Она просто поступает на липовый нефтедобывающий и нефтеперерабатывающий комплексы по маленькому трубопроводу, ответвленному от основного, идущего по территории Грузии.
– Значит, руководству «Black Gold» надо было договориться с Грузией? – спросил Соловьев.
– Этим могли заняться и азербайджанцы. В нынешних политических условиях – сами понимаете: что экономике России смерть, то Грузии хорошо.
– А почему «Грознефтегаз» как дочернее предприятие «Роснефти» вообще пошел на контакт с «Black Gold»? – поинтересовался Филатов.
– Все имущество нефтяного комплекса республики находится в собственности предприятия «Чеченнефтехимпром», контролируемого местными властями. Несмотря на то, что большую часть прибыли от продажи чеченской нефти «Роснефть» обязана направлять на восстановление республики, региональная власть настаивает на создании собственной нефтяной компании. Этим летом трения с «Роснефтью» были даже на уровне правительств. «Роснефть» не хочет отдавать чеченцам недра в полную самостоятельность. Видимо, «Black Gold» купила чеченских ребят, готовых вставлять палки в колеса российской экономике, и они убедили «Роснефть» в том, что Шевцову можно доверять.
– Что же вы сделали? – спросил Соловьев.
– Я поставила вопрос подписания контракта под сомнение, и тут начались звонки, угрозы. А потом... Потом застрелили Костю, – всхлипнула Елена. – Перед тем как вы пришли, – она указала на Филатова, – мне позвонили из милиции, а потом снова эти... Они сказали, что доберутся и до отца, что знают, в каком институте в Москве сестра учится... Через час Шарипов с двумя шестерками приехал и лично отвез меня в офис. Я плюнула на все и закрыла глаза. Как только отец отойдет от смерти Кости, он подпишет контракт.
– Ну это мы еще посмотрим, – заявил Соловьев, поднимаясь. – Извините, Лена, за вторжение. Оставляем вас с вашим охранником, надеюсь, Юрий Алексеевич, вы не сбежите вновь?
Филатов ответил молчаливой улыбкой, соглашаясь с тем, что теперь он никуда не денется.
– А за что, по-вашему, грохнули Тагиева? – поинтересовался Зеленцов, когда оба садились в машину.
– Я думаю, что-то не поделили, – ответил Соловьев, – но на это нам сможет ответить только Марат Шарипов.
– Значит, у нас есть все основания для задержания Шарипова, – завершил мысль Зеленцов.
Без криков и применения насилия двое сотрудников органов госбезопасности вошли в офис филиала компании «Black Gold», предъявив охране соответствующие документы. Зеленцов остался внизу на случай непредвиденных обстоятельств, а Николай вошел в кабинет Шарипова и вальяжно присел напротив него.
– Здорово, Марат! – с деланной улыбкой произнес он, откидываясь на спинку стула. – Как самочувствие? Решил тебе сообщить радостную весть. Хватит тебе бомжом-то шастать, пора назад, на нары возвращаться!
Шарипов привстал и, опираясь на стол обеими руками, злобно посмотрел на Соловьева.
– Ну чего вылупился? – спокойно спросил тот.
– Вы что, менты, совсем страх потеряли? – глухим голосом спросил Шарипов. По его взгляду было видно, что чеченец был вне себя от ярости.
– Вы посмотрите-ка, просто Змей Горыныч какой-то, – в том же духе продолжал Соловьев. – Да ты сядь, сядь, сказочный персонаж. Сядь и поведай мне, простому сотруднику ФСБ, за что ты замочил господина Тагиева. Про то, как ты запугивал Минину, замочил ее брата и подставил «Южный свет», мы уже в курсе. У нас есть и свидетели, готовые дать свои показания в суде. Причем по делу об убийстве Тагиева тоже. Что ж ты такой мелочный? На заказ Минина нашел бабки, а Тугуса решил сам завалить?
– Ты мне сказки не рассказывай, – отвечал Шарипов, вернувшись на место. Осознав, что чекист знает все, он приготовился к деловому разговору. – На понт можешь брать кого угодно, только не меня. Мой адвокат все твои теории разобьет, и кто с кем потом судиться будет – неизвестно.
– Это, конечно, – многозначительно потянул Соловьев, – поэтому я не буду тебя задерживать. Я просто эту же сказочку запущу ребятам из «Южного света», которые уже сидят. Как они обрадуются, когда узнают, как ты их подставил, вместо того чтобы закопать где-нибудь этот дипломат... А еще больше обрадуются их чеченские партнеры, с которыми у вас наверняка сотрудничество. Вот тогда я посмотрю – сколько ты проживешь на белом свете...
Шарипов опустил голову, потом открыл полулитровую пластиковую бутылку «Bonaqua», сделал несколько глотков и снова посмотрел на Соловьева.
– Вот этот взгляд мне нравится больше. Теперь начнем по порядку, с того момента, как ты узнал про дипломат.
– Мы эту бабу долго уламывали, – начал Шарипов, – не раз ей угрожали, но она принципиальная слишком. Там вся семейка такая. Тут из самой фирмы прошла утечка, что Минин собирает компромат на «Южный свет» и из Москвы вернулся с дипломатом. О том, что он передаст сведения вам, я догадывался.
– И ты решил одним ударом убить двух зайцев, – продолжил мысль Соловьев, – запугать Елену и покончить с местными конкурентами.
– Именно так. Разумеется, сам я сделать этого не мог, поэтому подключил Тагиева, пообещав ему заплатить столько, чтобы тот свалил куда-нибудь раз и навсегда.
– Что должен был сделать Тагиев?
– Организовать убийство Минина и подбросить дипломат кому-нибудь из руководства. Так что можешь не гордиться оперативностью. Завтра через свою агентуру мы сами должны были сдать его вам... – Шарипов сделал короткую паузу. – Только все пошло не по плану. Тагиев не смог нанять нормального киллера, а придурковатый урка решил подстраховать свою задницу и подставил водилу Минина, который, как я понял, дал ходу оттуда. А потом эта сволочь, Тагиев, решил шантажировать меня. Я его мочить не хотел, приехал поговорить культурно, а он уперся рогом... Пришлось...
Весь вечер этого дня начальник отдела борьбы с организованной преступностью нальчикского управления ФСБ провел дома вместе с семьей. За последние дни он безумно устал и страшно хотел спать, но отказать себе, в удовольствии общения с женой и единственной дочерью не мог. Николай Степанович Соловьев мог позволить себе такие вечера крайне редко и считал это одним из самых главных недостатков в своей работе.
Глава 4
Грозный, некогда самый красивый из городов Северного Кавказа, сейчас больше напоминает развалины Сталинграда. Первая чеченская кампания – наведение конституционного порядка, вторая – контртеррористическая операция. 10 лет войны, печать смерти и горя. Руины зданий хищным оскалом оконных дыр смотрят на город. Его ландшафты – словно из фильмов Сергея Бондарчука, а лица людей – словно с картин Босха. Такое чувство, будто все эти люди, населяющие город, притворяются живыми, настоящими. Жизнь в Грозном похожа на дом, в котором в одной комнате справляют свадьбу, а в другой – хоронят жениха.
Грозный стал городом контрастов. Рядом с разрушенными домами здесь можно увидеть салоны красоты, кафе, автомойки, которые открылись за последнее время в большом количестве. Везде невообразимая пыль, и после трех шагов обувь становится одного цвета с дорогой. Каждый день на улицах города и по обочинам появляются новые ямы и ухабы – следы от свежих взрывов мин и фугасов. А по этим искореженным войной «трассам» виляют шикарные иномарки «новых чеченцев». Первые этажи развалин Грозного поделены на две части: те, которые «служат» туалетами, и те, которые оборудованы под кафе. Наверху – страшные развалины, внизу – шикарно отремонтированные забегаловки.