Черные рейдеры

Но старый подполковник Шевцов был не из робкого десятка, и худшее, что он мог ожидать от предстоящей беседы, – это уход на пенсию. В момент, когда он размышлял о таких перспективах, массивные двери кабинета распахнулись, и он вошел в большое и просторное помещение, где вершились многие вопросы стабильности Российского государства. Шевцов и не заметил, что министр встретил его не за столом, а у входа.

– Ах да, – Анатолий Иванович, заходите и присаживайтесь! – пригласил следователя министр.

Шевцов почувствовал, как тяжело ему сделать несколько метров до шикарного дубового стола. Ему казалось, что сейчас он утонет в этой роскоши или потеряет голову от увиденного, а серьезный разговор с министром, на который он настроился, останется за бортом беседы. В сущности, с этим человеком Шевцов никогда не пересекался, а видел его по телевизору и только однажды вживую на трибуне актового зала на Петровке по случаю очередного милицейского праздника.

Шевцову показалось, что главный милиционер страны пребывал в хорошем расположении духа, а значит, у старого следователя были возможности убедить министра.

– Я прочел ваше письмо, – начал издалека министр. – Оно мне понравилось особенно тем, что написано простым языком.

– Я опасался, товарищ генерал-полковник, что оно и вовсе до вас не дойдет.

– Ну, полноте вам, Анатолий Иванович, – уж не думаете ли вы, что в нашем аппарате собрались одни подонки и перевертыши, как вы отмечаете в вашем письме?

Такой ход беседы не понравился Шевцову, и он понял, что любое неверно сказанное им слово может испортить беседу.

– Ну что Вы! У меня другой повод для разговора – если коротко, то Москва находится на грани новых социальных потрясений. Если мы упустим ситуацию из-под контроля теперь, то в будущем не сможем ее контролировать вообще. Особенно это касается распространения наркотиков.

– Да, я понимаю, о чем вы говорите. Я внимательно изучил ваш рапорт.

Шевцов в этот момент впервые вздохнул с облегчением – документ, который попал в руки его собеседнику, все-таки был принят к сведению. И это несмотря на то, что у министра ежедневно проходят сотни таких бумаг, а, может быть, и тысячи. А в приемной сидят люди, которые прежде чем положить чью-то жалобу на стол своему шефу, обязательно прочтут бумагу и еще сто раз подумают, стоит ли ей давать ход.

«Пора переходить к главному вопросу – подумал подполковник. – Рассказать, что работать в органах стало невозможно и небезопасно».

Но и здесь, по мнению опытного оперативника, существовали свои подводные камни – тот же генерал Калинин, если ему кто-нибудь доложит о подробностях этого разговора, не преминет уничтожить его. Ведь в среде оперативников не принято жаловаться, исключая только самые крайние случаи. Попробуй рыпнись – и ты уже полетел с работы. А что будет делать на гражданке бывший милиционер с волчьим билетом? Впрочем, Шевцов мог уже уйти и на пенсию, но относил себя к той категории людей, которая способна сражаться до конца, передавать свой опыт и тянуть всевозможную работу, не считаясь даже с собственным здоровьем.

– И все-таки, Анатолий Иванович, а почему вы перепрыгнули через голову своего начальника и обратились ко мне? Генерал Калинин хорошо к вам относится, – заметил министр. – Мне кажется, он бы не отказал вам в просьбе помочь.

– Понимаете, товарищ генерал-полковник, у меня есть вот это. – В этот момент Шевцов вытащил из кармана Потертого кителя ту самую бумажку, которую составили знакомые из ФСБ. – Этот документ, между прочим, подтвердил все мои подозрения. И не пошел я к Калинину по той простой причине, что в нем упоминается генерал Калинин. Впрочем, обо всем этом я написал в рапорте.

– Да, я все понимаю, но вам не кажется, что вы сами допустили такую ситуацию? – заметно раздражаясь, спросил министр.

– Вы правы, но проблема в том, что рейдерской темой мы занимались негласно, не в полную меру. Здесь свои плюсы и минусы, о которых я распространяться не буду. Но самый главный минус заключается в том, что и прав у нас особых нет. Работаем только под прикрытием МУРа и, как оказывается, на виду у бандитов. А что касается Наседкина, то его предложил снова-таки генерал Калинин. И, кстати, неофициально.

– Вот как?

– Да.

– И что, вы и его подозреваете?

– Нет, я никого не подозреваю. Только с того момента, как мы занялись этой темой, у нас куча трупов, пропавших людей и ниточки, которые ведут на самый верх. При этом работа всегда тормозится.

– Товарищ подполковник, не забывайтесь! – прервал его министр. – Не надо думать, что мы никак не реагируем на это безобразие! Но для того, чтобы убедиться в том, что вы говорите, нужны конкретные факты. Свидетели, в конце концов. Источники, экспертиза – не мне вам объяснять, – недовольно заметил министр.

Следователь знал, что отступать уже некуда, и по характеру разговора определил, что самого главного милицейского начальника осталось только додавить. Иначе следующего такого разговора не будет никогда – очередь к министру из таких подполковников, как он, бесконечная. А те из них, кто проявлял особую склонность к жалобам, заканчивали, как правило, плохо – кто на пенсии, а кто и на скамье подсудимых. За все время, отданное правоохранительным органам, Шевцов понял одну неприятную для себя истину – в милиции нет того братства, которое воспевается в фильмах и рассказах. Иногда милиционер ощущает себя более бесправным, чем бандит, не говоря уже о техническом оснащении, кадрах и т.п.

Для Шевцова решение вопроса с московскими рейдерами было делом принципиальным и, как ему казалось, подводившим итог всей его оперативной деятельности. Когда сотрудник уходит на пенсию, ему немаловажно уйти с незапятнанной репутацией.

Поэтому в письме главному милиционеру страны он написал сначала о себе, о годах, проведенных оперативником и следователем, о заслугах и наградах.

В своем письме министру Шевцов писал, что и без экспертов сегодня понятно, что рейдерство процветает благодаря несовершенным законам, а значит, и самому государству. Например, по информации аналитиков, общая доля теневого оборота денежных средств в России, полученных благодаря рейдерству, составила до 30%. Значительную часть вышеназванной цифры составляют деньги, находящиеся в обороте от внешнеэкономической деятельности, что вряд ли было бы возможно без непосредственной заинтересованности в этом процессе крупных чиновников, которые контролируют львиную долю бюджета страны.

Главная причина существующего положения вещей заключена в системном кризисе управления государственными и частными структурами. Многочисленные факты свидетельствуют о работе отлаженного механизма, который дает ряду руководителей широкое поле деятельности для построения и поддержания организованной коррупции в масштабах страны.

– Что вы предлагаете? – неожиданно спросил всесильный министр.

– Считаю, что нужно срочно подключить прокуратуру. Наседкина взять под стражу. Что касается Аганесяна и его сподвижников – установить за ними серьезное наблюдение – они должны себя скомпрометировать. Считаю необходимым подключить к операции ФСБ.

При слове «ФСБ» министр сначала взялся за голову, а потом, поднявшись со стула, нервно заходил по своему кабинету.

– Вы понимаете, подполковник, что вы говорите? – с укором спросил он у Шевцова. – Скажите, мы что, обязаны выносить сор из избы или справимся своими силами?

Вопрос для Шевцова был риторический. Он понимал, что времени мало и справиться своими силами практически невозможно. Пока сформируется группа, пока она войдет в ритм! Ведь после предательства Наседкина нужно все строить по-новому.

Об этом он и сказал министру, после того как тот выговорился и, истратив изрядную долю вспыльчивости, в буквальном смысле упал на свое кожаное кресло.

– Так что, у нас патовая ситуация, Анатолий Иванович?

– Ситуация сложная, но не провальная. Дело в том, что у нас неожиданно появился добровольный внештатный помощник из числа втянутых в эту историю простых людей. К счастью, он оказался мало того, что небезразличен к происходящему, но потрясающе ловок и сметлив. Казалось бы, другой на его месте, едва выкрутившись из случившейся заварушки, испугался бы и вышел из игры. А он – нет и, рискуя собой, принялся добывать информацию и распутывать дело. Старается постоянно поддерживать связь с нами и поставлять факты. Думаю, скоро все окончательно прояснится и выяснится – кто есть кто!