Свободное падение

— Сезон дождей, — рассмеялся доктор Берроуз.

Уилл раскинул руки, подставляя их дождю.

— Ах, как здорово! То что надо! — прокричал мальчик через шум грозы. Но через несколько секунд ливень настолько усилился, что стал сбивать с ног. — Ой! Больно! — воскликнул Уилл, возглавив поспешное отступление в джунгли. — Это уже немножко не то что надо, — пожаловался он.

Наблюдая из-под покрова джунглей за непогодой, они вдруг услышали громкий треск, будто что-то падает сверху, ломая деревья на своем пути. Вскоре обнаружилось, что трещало: метрах в двадцати от них на землю свалилась внушительной толщины ветка.

— Да, деревьям несладко приходится, — сказал доктор. Уилл и Эллиот пошли посмотреть на ветку поближе. Мальчик нахмурился, задумавшись, потом наклонился и обеими руками что-то оттуда сорвал.

— Яблоко… величиной с человеческую голову? — удивился он, издали показывая массивный плод отцу.

Фрукт в самом деле напоминал по форме яблоко, у него была гладкая зеленая кожица, украшенная розовыми прожилками. Уилл перочинным ножом Кэла вырезал дольку размером с ломоть арбуза.

— Дай-ка посмотреть, — попросила Эллиот, и мальчик протянул дольку ей. Сначала девушка просто понюхала ее, потом откусила кусочек. — Съедобно. Можешь попробовать, — сказала она и вернула дольку Уиллу.

— Съедобно? Да это нереально вкусно! — воскликнул тот, тоже попробовав фрукт, и предложил его отцу.

— Нет, с этим торопиться не следует, — сказал доктор Берроуз. — Если мы все съедим одно и то же, а потом выяснится, что это нам вредно, то все сразу выйдем из строя. В конце концов, это ведь не естественная для нас среда обитания.

— Не знаю, на вкус вполне естественно, — сказал Уилл, откусывая еще один большой кусок фрукта.

Когда дождь закончился, они вышли из джунглей, любуясь каплями воды на кончиках листьев, сиявшими в ярких солнечных лучах как бриллианты.

— Чудесное, чудесное место. Такое чистое, неиспорченное! — не переставал восхищаться доктор Берроуз. — Словно затерянный рай.

— Ничего себе ливень был, — сказал Уилл, вытирая лицо платком. Густой ковер зелени под ногами теперь чавкал при каждом шаге, но под жарким солнцем почва уже начала просыхать.

— Да, такие осадки быстро справятся с любым лесным пожаром. Может быть, так тут все и устроено, — задумчиво произнес доктор.

— Что устроено?

— Может быть, огонь и вода постоянно сменяют друг друга. Получается бесконечный цикл гибели и возрождения. Кстати, это вполне логично, ведь в этом мире нет времен года, а нечто вроде ночи наступает только тогда, когда тучи заслоняют солнце, как мы только что убедились на себе. — Он пристально посмотрел на сына. — Ну что, Уилл, теперь ты веришь, что мы не на поверхности?

— Думаю, придется поверить, — признал мальчик.

— Вот и молодец, — улыбнулся доктор Берроуз и положил ему руку на плечо. Затем он повернулся к пирамиде. — Тогда пойдем посмотрим, что у нас тут, — предложил доктор, и отец с сыном, затаив дыхание, приблизились к основанию пирамиды. — Трезубец! — сказал вдруг доктор.

— Да, причем на каждом ярусе, — подтвердил Уилл, заметив на облицовочных камнях знакомый трехрогий символ. Знаки были такой величины, что даже на верхних ярусах их можно было разглядеть без бинокля. Мальчик в который раз подумал о кулоне с тем же самым рисунком — подарке дяди Тэма, который и сейчас висел у него на шее, — и задался вопросом: как к Тэму попала эта вещица и знал ли дядя о затерянном мире в центре планеты. Уилл не удивился бы, если бы оказалось, что знал.

— Значит, эту пирамиду могла воздвигнуть моя забытая цивилизация, которая, между прочим, древнее, чем египетская и финикийская, — размышлял вслух доктор Берроуз. — Может быть, здесь мы найдем и Атлан… — Он осекся, когда Эллиот внезапно свистнула по-птичьи. Доктор Берроуз с сыном повернулись в ту сторону, где девушка стояла около угла пирамиды.

— Что она хочет этим сказать? — спросил доктор.

— Не знаю, — ответил Уилл. Он моментально вытащил из-за спины свой стэн, отряхнул его от воды и взвел курок, и они с доктором отправились выяснять, в чем дело.

Подойдя к Эллиот, они увидели, что девушка остановилась перед кольями, на которых висели три черепа без единого клочка кожи, выбеленные солнцем.

— Человеческие? — спросил мальчик.

— Да, но они тут уже давно, — заметил доктор Берроуз, как будто это могло кого-то успокоить.

— Этот был ранен в висок, — сказала Эллиот, указывая на средний череп.

Доктор с Уиллом подошли ближе, разглядывая неровное отверстие сбоку черепа.

— Ты же не можешь знать наверняка, — возразил доктор, качая головой. — Возможно, он погиб от несчастного случая — допустим, упал куда-нибудь… Может быть, это такой способ ритуального захоронения.

— Это было пулевое ранение, — твердо сказала Эллиот. — С другой стороны выходное отверстие.

Уилл опасливо оглянулся через плечо на густые джунгли, которые теперь уже нельзя было воспринимать по-прежнему.

— А зачем эти черепа оставили тут? — спросил он.

— Это знак… Предупреждение, — ответила девушка.

Мальчик быстро повернул голову к ней, и они встретились взглядами. То же самое Эллиот сказала ему в душной тесноте Глубоких Пещер, когда они наткнулись на мертвых копролитов и ренегатов, которых стигийцы казнили и затем прибили к кольям на всеобщее обозрение. Уилл тогда разочаровал девушку тем, как отреагировал на это происшествие, и с тех пор отношения у них разладились. Но теперь все было иначе. Ему словно дали шанс начать с Эллиот все заново.

Отведя глаза от девушки, Уилл обратился к отцу.

— Пап, по какой бы причине они ни погибли, главное, что мы теперь знаем: мы тут не одни, — спокойно сказал он. — Здесь может быть кто угодно: моряки с подводной лодки, пираты со старого галеона или кто-то намного, намного хуже.

Доктор Берроуз вскинул брови.

— Возможно, это не такое уж чистое и неиспорченное место, — сказал ему Уилл.

Глава 37

— Уилл сказал, у них на дорогу до дома ушла целая уйма топлива, — крикнул Честер и выключил бортовой мотор. В порту снова воцарилась тишина.

— Ты не волнуйся, радость моя, я тебе сейчас принесу еще канистру, — пообещала Марта. Она стояла на причале, с нежностью глядя на Честера, который сидел в катере.

Он посмотрел вслед женщине, вперевалочку поковылявшей к резервуарам с топливом.

— Радость моя? — пробормотал мальчик и покачал головой. Честер начинал бояться Марты. Теперь, когда Уилла не было рядом, она сосредоточила все свое внимание на нем, и Честер этому отнюдь не радовался. «И что она все время на меня таращится своими щенячьими глазами?» — думал он с нарастающим беспокойством.

Хуже всего было, когда они шли по просевшему пласту к подземному порту, ориентируясь по радиомаячкам. На привале Марта предложила Честеру вздремнуть, пока она подежурит. Но мальчик внезапно проснулся от того, что кто-то гладил его по голове. Приоткрыв глаза, он заметил, как женщина отдернула руку. Честеру было чересчур неловко и, по правде говоря, чересчур противно, так что он не стал с ней об этом разговаривать. Ему до сих пор было жутко об этом вспоминать.

Честер не рискнул бы отправиться к убежищу один и прекрасно понимал, что ему понадобится напарник, чтобы подняться вверх по реке. Но он в жизни бы не выбрал в единственные спутники Марту, учитывая, как она стала себя вести.

Мальчик медленно приподнялся на покачивающемся катере, чтобы посмотреть, что происходит на набережной. Как только Марта скрылась в одной из построек, он выскочил из лодки на причал.

— Вперед! — сказал себе Честер, в несколько прыжков преодолел набережную и оказался у входа в убежище. Он бросился в радиорубку и закрыл за собой дверь.

— Черный телефон… черный телефон… Уилл говорил, черный телефон, — нервно забормотал Честер и схватил трубку. Он прислушался. — Гудка нет… но Уилл сказал, что гудка нет, — напомнил себе мальчик и начал торопливо набирать номер, который Эллиот повторяла в бреду.