Змей

Страх сковал Анжело. А вода тем временем прибывала. Донателли стал отходить от грузовика, держась в тени. У двери, через которую он вошел, вода доходила уже до колен. Анжело надел спасательный жилет, который до сих пор прижимал к груди, и оглянулся. В этот момент один из киллеров посмотрел в сторону Донателли, а потом все бандиты бросились в воду и поплыли к Анжело. Тот со всех ног побежал прочь. Дальше коридор был затоплен. Нужно спешить. Донателли греб со всей силой, на какую оказался способен. По пятам следовали убийцы.

Через несколько минут Анжело буквально ввалился в каюту Кэрри.

— Я не смог найти домкрат, — запыхавшись, сообщил он и тут же замолчал.

Рама кровати была отжата, а мистер Кэрри вызволял свою жену с помощью судового врача и еще одного члена команды. Заметив Донателли, Кэрри проговорил:

— Анжело, я беспокоился о тебе.

— Синьора в порядке?

Глаза женщины были закрыты, а ее ночная рубашка вся в крови. Врач измерял пульс.

— Она без сознания, но жива. Возможно, есть внутренние повреждения.

Кэрри еще раз взглянул на Анжело, заметив его мокрую одежду и пустые руки.

— Эти ребята помогли мне. Нам прислали домкрат с одного из спасательных кораблей. Полагаю, в гараже ты ничего не нашел.

Анжело покачал головой.

— Господи, парень, да ты весь вымок. Прости, что тебе пришлось пройти через это.

Донателли снова покачал головой:

— Ничего. Ерунда.

Доктор тем временем сделал укол миссис Кэрри.

— Морфин. От боли, — объяснил он, стараясь сдержать беспокойство. — Ее необходимо как можно скорее снять с корабля.

Джейк вместе с доктором завернули Майру в одеяло и понесли на прогулочную палубу. Туман рассеялся, и корабль окружила небольшая флотилия. Словно огромные стрекозы, носились вертолеты береговой охраны.

Между терпящим бедствие судном и спасательными кораблями беспрерывно сновали шлюпки.

Больше всего шлюпок ходило между «Андреа Дориа» и огромным пассажирским лайнером, на носу которого красовалась надпись «Иль-де-Франс». Прожекторы лайнера были направлены на «Андреа Дориа». Команда «Покинуть корабль» так и не прозвучала, поэтому пассажиры через два часа ожидания сами начали перелезать через борт. Женщин, детей и пожилых людей переправляли в первую очередь. Однако дело продвигалось медленно, потому что спуститься в спасательную шлюпку можно было только одним способом — с помощью веревки.

Майру осторожно спустили на носилках, а матросы в шлюпке бережно приняли ее.

Джейк, свесившись за борт корабля, наблюдал за спуском, а затем посоветовал Анжело:

— Поскорее уносите отсюда ноги, мой друг. Корабль скоро окажется на дне.

Донателли с тоской окинул «Андреа Дориа» взглядом.

— Да, совсем скоро, мистер Кэрри. Я помогу еще кому-нибудь из пассажиров. — Затем Анжело с улыбкой добавил: — Помните, что значит мое имя?

Когда Донателли только познакомился с супругами Кэрри, он сказал им, что его имя означает «ангел», то есть тот, кто помогает другим.

— Я помню, — ответил Джейк, взяв стюарда за руку. — Спасибо. Я в неоплатном долгу перед тобой. И если когда-нибудь тебе понадобится помощь, приходи ко мне. Понял?

Анжело улыбнулся:

— Грациа. Я понял. Пожалуйста, передайте наилучшие пожелания от меня синьоре.

Кэрри кивнул, перелез через борт и по веревке спустился в шлюпку. Донателли помахал ему рукой. Он никому не стал сообщать об ужасном происшествии в гараже. Пока не время, и, вполне вероятно, подходящее время никогда не наступит. Никто не поверит в такую историю, рассказанную каким-то официантом. Анжело хорошо помнил сицилийскую поговорку: птичка, поющая на дереве, заканчивает жизнь в котелке.

Вахта смерти подходила к концу.

Последние выжившие пассажиры покидали судно уже в розовых лучах рассвета. Капитан и офицеры оставались на «Андреа Дориа» до последней минуты, а потом, как и все, спустились в спасательные шлюпки по веревкам.

Когда в безоблачном небе засияло солнце, крен корабля еще больше усилился. К 9.50 утра судно лежало на правом боку под углом 45 градусов, а нос уже частично скрылся под водой.

«Стокгольм» с покореженным носом отошел мили на три, оставлял за собой на воде обломки и масляные пятна. Неподалеку стояли два эсминца и четыре катера береговой охраны. Самолет и вертолеты патрулировали в небе.

Развязка наступила в 10 утра. Через одиннадцать часов после столкновения «Андреа Дориа» полностью лег на правый борт. Пустые шлюпки, которые никак не удавалось спустить на воду раньше, теперь отправились в плавание, освободившись от шлюпбалок. По периметру корабля вздымались тысячи пузырьков и пузырей — это из всех полостей выходил воздух.

Мощные лопасти парных винтов судна блестели на солнце. Через несколько минут вода поглотила нос, корма поднялась, и корабль пошел ко дну, будто увлекаемый щупальцами гигантского морского чудовища.

Теперь вода хлынула во все каюты, холлы, коридоры, отсеки. Под давлением металлический корпус рвался и издавал жуткие стоны, которые иногда слышат на подлодках, только что потопивших вражеский корабль.

«Андреа Дориа» коснулся дна под тем же углом, что и тонул. На глубине двести двадцать пять футов корабль лег на правый борт. От множества пузырьков воздуха темная вода стала светло-голубой.

Там, где «Андреа Дориа» пошел ко дну, образовалась огромная воронка, и еще пятнадцать минут кружили по воде мусор и обломки. Когда воронка исчезла, катер береговой охраны подошел к месту катастрофы, и моряки поставили на воду буй.

На дне морском оказался груз стоимостью в два миллиона долларов — марочные вина, роскошные ткани, мебель, оливковое масло. В пучине исчезли великолепные произведения искусства — мраморные бюсты, фрески, бронзовая статуя старого адмирала... И там же, на дне моря, скрылся бронированный грузовик, набитый мертвыми телами. Страшный секрет поглотило море.

В Нью-Йорке с трапа «Иль-де-Франс» сошел высокий блондин и направился к стойке таможни. На нем была черная морская фуражка и длинное пальто. Блондин ничем не выделялся из числа прочих пассажиров, прибывших в США на борту лайнера.

Выполнение морального долга по отношению к терпящему бедствие судну задержало прибытие французского корабля на тридцать шесть часов. В результате «Иль-де-Франс» пришел в Нью-Йорк в четверг после полудня, когда на пирсе уже собралась толпа встречающих. Потребовалось немало времени на высадку семисот тридцати трех пассажиров с «Андреа Дориа». Выполнив свою миссию, судно быстро отправилось в обратный путь. В конце концов, время — деньги.

— Следующий, — сказал офицер-таможенник, оторвав взгляд от бумаг на столе. Его внимание привлек шрам на лице стоящего перед ним человека. — Госдепартамент временно откладывает выдачу паспортов спасшимся пассажирам. Поставьте свою подпись вот здесь, на бланке. И нужно указать ваше имя и адрес, — сказал инспектор.

— Да, спасибо. Нам все объяснили еще на корабле. — Блондин улыбнулся. Или это только показалось из-за шрама? — Боюсь, мой паспорт сейчас на дне Атлантического океана.

Человек со шрамом сообщил, что его фамилия Джонсон и направляется он в Милуоки.

— Идите туда, мистер Джонсон, — указал офицер. — В центре здоровья проверят, нет ли у вас заразных болезней. Процедура не займет много времени. Следующий, пожалуйста.

Врачебный осмотр прошел быстро, как и обещали. Через несколько минут блондин уже шагнул за ворота таможни. Из порта толпа спасшихся пассажиров, их родственников и друзей направлялась на улицу. Там образовалась пробка — медленно двигались автобусы, такси, беспрерывно гудели клаксоны автомобилей.

Блондин встал у края тротуара и внимательно всматривался в толпу, пока не встретился взглядом с кем-то. Затем его взгляд выхватил из толпы еще одно знакомое лицо. И еще одно. Он кивнул, давая понять товарищам, что узнал их. А после все пошли в разные стороны.

Сам блондин двинулся в направлении Сорок четвертой улицы и там поймал такси. После изматывающей ночи он чувствовал себя усталым и мечтал только об отдыхе.