Страница 70 из 85
Метрах в пятидесяти от главного корпуса стоял бревенчатый сарай, за углом которого Юрий устроился в ожидании, пока окончательно рассветет. С такого расстояния он мог перестрелять бандитов даже из «стечкина», не говоря уж о карабине и автомате.
Наконец в здании зашевелились. Заскрипела на поржавевших петлях дверь, и на пороге появился мужик, на ходу расстегивавший ширинку. Филатов прицелился...
Громкий звук выстрела расколол тишину раннего утра. Бандит ткнулся носом в снег. На несколько секунд наступила тишина. И тут раздался крик:
– Всем лечь на пол! Кто стрелял?
Юрий попытался вычислить, откуда исходит голос, потом ответил из своего укрытия:
– Выходи, Потехин! Смерть твоя пришла!
В ответ из окон открыли ураганную стрельбу. Когда она немного стихла, послышался голос Потехина, отдающего какие-то распоряжения.
Филатов решил спрятаться в сарае и использовать в качестве бойницы окошко, удачно прорезанное в бревенчатой стене. Вовремя. В одном из окон в торце здания что-то промелькнуло, и вслед за тем неподалеку от сарая упала граната. Спустя секунду раздался взрыв, и осколки врезались в бревенчатую стену, а один свистнул мимо предусмотрительно спрятавшегося Филатова.
Тут из двери выкатился бандит, который, стреляя на ходу из «Калашникова», метнулся в сторону сарая. «Вот, блин, камикадзе!» – подумал Филатов, нажимая на спуск. Но его рука слегка дрогнула.
– Сука, он же нас по одному перестреляет! – заорал раненый бандит. Он оказался прав – вторая пуля, выпущенная Филатовым, оборвала его мучения.
Стрельба прекратилась. Спрятавшиеся в здании пребывали в растерянности.
Филатов решил ускорить события и применил военную хитрость, которую знали с тех времен, когда древний человек впервые понял, что с помощью изогнутой ветки и звериной жилы можно бросать стрелу на дальнее расстояние.
Десантник разыскал в сарае жердь, надел на нее шапку и осторожно высунул в оконный проем. Результат не заставил себя долго ждать – раздался выстрел, и пуля пробила шапку. Юрий заорал и сразу же замолк, желая усыпить бдительность Потехина и вызвать бандитов на ответные действия. Минут через пять ожидания из дверей, поминутно оглядываясь и приседая от страха, появилась закутанная в шубу толстая молодуха. «Вот скотина, бабу отправил. Думают, что в женщину не выстрелю... Ну, так оно и лучше».
Убедившись, что за девкой никто не идет, Юрий выбрал удобную позицию и притворился убитым. Пистолет он оставил под рукой, чтобы в любую секунду пустить в ход. Но пока этого не потребовалось – девка, пища от страха, на карачках подползла к сараю и заглянула в выбитые двери. Заметив распластанный «труп», она осмелела – видать, трупов на Колыме не боялись – и подошла поближе. Юрий затаил дыхание. Баба насмотрелась и пошла назад; Филатов услышал ее голос:
– Убитый он! Можно выходить!
Десантник осторожно выглянул в окно. Старый прием сработал безукоризненно. Через пять минут из здания появились трое мужиков, вооруженных автоматами. За ними – он побоялся поверить в такую удачу – шел сам начальник милиции. Они прошли две трети расстояния до сарая, когда заговорил СКС.
Три пули из самозарядного карабина с интервалом в долю секунды поразили три мишени. Три тела упали на землю. Четвертое, пока еще живое, заметалось, выхватило пистолет... Он тут же отлетел в сторону вместе с полуоторванной кистью. Потехин взвыл и, потеряв ориентацию от болевого шока, помчался прямо к сараю, влетел в двери и свалился на пол, прижимая к себе искалеченную руку. Из окон здания послышались выстрелы, разорвалась еще одна граната. Потом огонь стих – наверное, бандиты стали совещаться.
Лужа крови на полу росла. Филатов обрывком веревки перетянул запястье мента.
– Сколько их там осталось? – спросил десантник, заметив, что подполковник приходит в себя.
– Это опять ты...
– Сколько, я спрашиваю?
– Десять человек... И откуда ты взялся на нашу голову?
– Кто убил Власова в прошлом году? – спросил Филатов, не отвечая на риторический вопрос подполковника.
Потехин молчал, изредка постанывая и баюкая у груди руку.
– Говори, мразь!
– Жизнь мне оставишь?
– Посмотрим. Итак?
– Заказал его Фома, если ты знаешь, кто это такой. А исполнили двое из тех, кого ты сейчас уложил.
– Фома, говоришь... Ну, ладно. Фома свое получил. Кто теперь над вами?
– Кайзер. Все ему идет.
– Как золото доставляют в Москву? У кого есть выход на Кайзера?
– Воруют, документы подделывают, количество сданного золота занижают... Короче, схема обычная. Хранят около года, а потом партию маскируют под оловянные слитки и вагоном в Москву направляют. Это еще Фома покойный придумал. А на Кайзера у меня выхода нет. Мы только охраняли дело. Самим же золотом кто-то занимается на обогатительной фабрике.
– Кто? Быстро!
– Главный технолог... Но его порешили накануне, случайно, во время перестрелки. Это его дом был, там, в переулке. Автоматная пуля в окно угодила. Мне по рации сообщили. Потом связь прервалась...
Филатов только головой покачал. «А еще говорят, что пуля – дура», – подумал он и приказал:
– Сейчас ты выйдешь из сарая и скажешь всем, чтобы не сопротивлялись и собрались перед зданием. Но сначала пусть выбросят в окна оружие. А ты его в одну кучу снесешь, вот сюда, – он указал место. – Понял?
Потехин со стоном поднялся на ноги. Постоял несколько мгновений и шагнул из сарая. Юрий держал его на мушке, прекрасно понимая, что никакое оружие из окон под ноги не полетит.
Два выстрела прозвучали с интервалом в полсекунды.
Потехин на мгновение замер и упал навзничь, дергая в агонии ногами.
Убийца не пережил убитого. Он свисал с подоконника наружу, пуля Филатова угодила ему прямо в лоб. Карабин валялся под стеной.
Разгадкой этого непонятного убийства стали слова, послышавшиеся откуда-то из двухэтажного здания:
– Эй, ты, чего тебе от нас надо? Разойдемся с миром! Ты нас не трогаешь, мы – тебя, Хорёк-то свое получил...
Юрий быстро прокрутил в уме различные варианты развития событий. В одном он не сомневался: оставшиеся в живых ублюдки одним воздухом с нормальными людьми дышать не должны. Но и затягивать осаду неразумно.
В карабине оставалось три патрона. И штык, что тоже немаловажно. Внизу лежала еще одна винтовка, но сколько в ней было зарядов, знал только ее покойный владелец. Был еще пистолет, которым снабдила его Вероника. В нем оставалась полная обойма из двадцати патронов. И автомат был. Кажется, здание предстояло брать штурмом. Жаль только, что гранат не было.
– Эй, выродки! Дом под прицелом! Высунется кто-нибудь – считай, покойник! Там у вас автоматы, быстро их на землю! И баб выпустите!
Ответом ему была вылетевшая из окна граната, осколки которой, впрочем, никому вреда не причинили. Потом раздался голос:
– Ты, козел, мы тебя сейчас спалим! У нас бутылки с бензином! Лучше сам выходи, не тронем! Хорек (так, по-видимому, окрестили бандиты своего шефа) нас тоже достал! Выходи, минута тебе!
«Нашли дурня...» – подумал Юрий. Но ровно через минуту, пока он готовился к броску через небольшой плац к стене дома, чтобы очутиться в мертвой зоне, о крышу сарая разбилось что-то стеклянное, запахло гарью. Потом из окон раздался залп, и еще одна бутылка, брошенная очень сильным человеком, разлетелась о ржавую решетку окна и обдала бензином стену сарая. Тушить огонь было нечем. Юрию стала грозить незавидная перспектива поджариться заживо. Из окон снова начали стрелять.
И тут, когда Филатов уже готов был очертя голову броситься в двери сарая, чтобы непременно нарваться на пули бандитов, откуда-то с неба послышался нарастающий вой. Через несколько секунд Юрий оглох от мощнейшего взрыва, и перед тем, как отплыть во тьму, он увидел почерневшее бревно, медленно падающее ему на голову.
В юности Филатов вдоволь насмотрелся фильмов про войну. И, возвращаясь из временного небытия, первое, что он вспомнил, – кадр из какого-то кино, в котором герою на голову тоже что-то падало, после чего наступала звенящая тишина. Правда, фильм на этом заканчивался. У Филатова же – во всяком случае, он искренне на это надеялся – все было еще впереди.