Черные рейдеры

– Что вы чувствуете? – спросил у Барулина Филатов.

Но Барулин не отвечал, мотая головой из стороны в сторону, как будто находился где-нибудь в спортивном зале и разминал шейные позвонки. Делал он это как-то неуклюже, и Филатов стразу вспомнил, как под Кандагаром в Афганистане, после того как обстрелянная колонна с советским контингентом прорвалась-таки в город, несколько контуженых ребят точно так же вели себя, пытаясь прийти в себя. Однако позже оказалось, что это была вовсе не контузия, а действие какого-то непонятного вещества или яда. Тогда поползли слухи о применении «духами» химического или бактериологического оружия. Была вызвана специальная комиссия из Москвы, которая изучала этот вопрос. Но результаты ее работы остались засекреченными. Впрочем, на той войне Филатов больше и не встречал подобных фактов и вообще сомневался в системности применения «духами» такого оружия. Слишком это было рискованно даже для самих афганцев, а последствия были бы не предсказуемы.

Была и другая сторона – по утверждению западных источников, советские войска в Афганистане тоже применяли химическое оружие. Но советская пропаганда уверяла, что это грязная ложь и происки Пентагона. Дескать, иностранные журналисты намеренно «сгустили краски» с целью еще раз подчеркнуть «жестокость советских солдат». Юрий знал, что гораздо проще было использовать выхлопные газы танка или БМП для «выкуривания» душманов из пещер и подземных укрытий. Но о применении химического оружия не было и речи.

– Кружится голова? – переспросил Филатов и посмотрел не на Барулина, а вокруг, как будто ища помощи со стороны.

На этот раз его собеседник с трудом, но все же кивнул и, подняв правую руку, принялся растирать глаза.

– Что с глазами? – спросил Юрий, придерживая собеседника.

Однако Барулин помотал головой, показывая, что, скорее всего, с этим все в порядке. Но и после этого коллега Юрия по «Фармацее» продолжал растирать себе лицо.

Действие газа напоминало Филатову вещества, которые российский спецназ использовал в последнее время в антитеррористических операциях. Однако его название было тайной за семью печатями даже для многих специалистов, которые догадывались о его составе по клиническим признакам пострадавших. Откуда оно могло быть у братков, оставалось только догадываться. Учитывая хорошие связи Аганесяна с военными, такой вариант не казался совсем фантастическим.

Как ни странно, но именно Барулин, который в этот момент прилагал все усилия, чтобы прийти в себя и был занят чем угодно, только не отслеживанием ситуации, заметил, как что-то блеснуло в нескольких метрах от него. Он хотел сказать об этом Филатову, который пытался его приподнять, чтобы отвести в сторону подальше от света, но не смог вымолвить ни слова. Язык его как будто онемел, а в груди сдавило так сильно, что он начал задыхаться.

Внутри него все кричало и ему казалось, что Филатов заметит его волнение. Однако этого не произошло. Барулин вспоминал, что ощущал подобное перед инфарктом. Он почувствовал этот знакомый холодок, который ощущают все сердечники. И немного опустил голову – мысли об опасности покинули его, и сейчас он думал, как бы принять правильное положение, чтобы легче было дышать.

Когда Барулин попытался повернуться на бок, полагая, что так будет легче переносить боль, ему на мгновение показалось, что какой-то человек направил автомат в сторону Риты. Незнакомец стоял в темноте и полностью контролировал ситуацию. В этот момент Барулин хотел закричать, предупредить Филатова, но тщетно. Он не смог извлечь ни одного звука, а руки не слушались своего хозяина. Он видел, как фигура незнакомца буквально нависла над Ритой, пробовал пошевелиться, но, обессилев, потерял сознание.

Филатов уже бежал к девушке, когда пошла первая автоматная очередь: фонтаны песка пробежали ровной линией в нескольких метрах от него и лежащего на траве Барулина. До Риты оставалось всего несколько шагов». В прыжке он ухватил ее, увлекая за собой в темноту. В этот момент раздался приглушенный звук второй очереди...

Юрий успел в прыжке оттолкнуть Риту, и они вместе упали в овраг. Внезапно Филатов почувствовал сильную боль. На секунду у него даже померкло в глазах, и что-то горячее начало растекаться по всей спине... «Кровь? – обожгла внезапная догадка. – Зацепили, сволочи!»

Они упали на землю и катились еще несколько секунд... Потом был мрак, полная темнота, ни боли, ни ощущений, ничего. Потом свет, яркий и неестественный. Он слепил ему глаза. И крик.

«Где я, что происходит, кто кричит?», – болью отзывались в его голове эти мысли... Он попытался уйти от этого всего, зарыться куда-то подальше. Наступила темнота, но он снова услышал женский крик. И этот голос, который казался ему незнакомым, теперь стал понятным. Ему казалось, что он где-то его уже слышал. Потом он очнулся и посмотрел прямо в закрытые и дергающиеся ресницы девушки. Он увидел, как его правая рука обнимает ее. А в левой было что-то тяжелое, стальное. Он понял, что там АКМ, который он, несмотря на падение, умудрился не потерять.

Потом он заметил, что-то яркое, темное на ее плече. Несколько секунд не мог понять, что это, и только затем догадался, что это кровь.

Внезапно Рита очнулась:

– Нет, Слава! Не-ет!!! – закричала она. Крик девушки взбодрил Юру. Он попытался отодвинуться от нее, но внезапно почувствовал боль в спине. «Значит кровь не ее, а моя», – с облегчением подумал Филатов. Он попытался привстать, но у него ничего не получилось. Он положил автомат рядом и сделал еще одну попытку. Боль в спине была невыносимой. Но он понял, что ему повезло – пуля не повредила никакие органы.

Сделав еще несколько неудачных попыток встать, он услышал чьи-то мягкие шаги сзади. И тут же, не раздумывая, резко оттолкнул Риту от себя, и она откатилась еще на несколько метров. Но Юрий уже стоял на одном колене и, не вглядываясь в темноту, сделал несколько выстрелов в сторону противника. Однако в ответ услышал только эхо от своих выстрелов. Разозлившись, он еще раз полоснул в то место, откуда слышал звуки. Но и на этот раз без результата.

На несколько мгновений он затаился. Ему показалось, что это самое правильное решение сейчас. Ведь он находился в темноте, а тот, кто стрелял, – где-то в стороне, ближе к свету. Хотя опытный противник мог проследить, откуда Филатов вел огонь, и нанести свой разящий удар. Тем более, что Юрий был пока скован в движениях. Филатову начало казаться, что все это было спланировано – тишина, отсутствие сопротивления и те звуки вдалеке. И теперь, когда он позволил себе расслабиться, оказался как на ладони перед лицом неизвестного противника.

Филатов понял, что перед ним не военный и, скорое всего не профессионал, а человек неординарный, хитрый, а возможно, и просто больной на голову. С такими было всегда сложно: они никогда не поступали предсказуемо.

В этой тишине Юрий слышал стоны Риты и Барулина. Он видел, как последний даже пытался подняться и оглядывался по сторонам. Но Филатов не мог его предупредить и даже сам пошевелиться. Юрий чувствовал, что здесь один противник, но это никак не увеличивало его шансы.

Он посмотрел на Риту, которая лежала в нескольких шагах от него. Она снова потеряла сознание. Он видел ее изорванное платье, оголенное плечо и растрепанные волосы и переживал за то, что для этой девушки мучения на сегодня не закончились. А он, Филатов, потерял контроль над ситуацией.

Он ощущал, как время остановилось, и представлял, что оно похоже на пружину, которая, максимально сжавшись сейчас, потом со свистом разожмется, выбросит на поверхность все переживания и расставит все по местам. Но все будут довольны этим исходом. Он ожидал этого момента и ощущал, как ожидает этого все вокруг, как бы застыв в немом оцепенении. «Сейчас все скоро понесется дальше», – успел подумать Филатов перед тем, как увидел, как что-то похожее на молнию блеснуло в темноте. Он ощутил боль и рефлексивно прижал ужаленную острым предметом руку к груди. Он помнил, что продолжал держать автомат в руках, но тот, кто неожиданно напал на него, продолжал молотить его ногами.