Всадники апокалипсиса

– У меня не было другого выхода, Сергей Сергеевич.

– Да что ты говоришь?! Почему ты и твой отмороженный Артюшин всегда лезете не в свои дела?! Почему? – с досадой в голосе спросил мент. – Ты же понял, Филатов, что это серьезная игра. Я и ты в ней мелкие сошки. Если мы и можем что-то сделать, то только действуя спокойно и согласованно.

– Пока нам головы не отстрелят?

– У меня, Филатов, в год десятки пацанов гибнут. Я каждый раз не знаю, как смотреть в глаза их матерям, детям, женам. Понимаешь?

Филатов выдержал паузу, глядя на огни вечерней Москвы, а потом спросил:

– Так я все-таки прав, Сергей Сергеевич, насчет того, откуда ноги растут?

– Да тут все фирма Бугрова.

– Не понял? Он что, бизнесом занимается?

– А кто им не занимается? Ты что, с луны свалился? Сам начальник, конечно, не светится... Фирма оформлена на того, другого, третьего!..

– Понятно...

– Ну, если понятно, выходи из «бобика». Светиться тебе со мной нечего. А насчет перестрелки, считай, что я тебя не слышал. Вообще, Филатов, советую тебе уехать, лечь на дно. И боже упаси искать со мной встречи. Если понадобится, я сам тебя найду.

* * *

Около двух часов ночи в коридоре у входа в главный корпус СИЗО остановились два новеньких внедорожника «БМВ», откуда вышли несколько крепких парней в кожаных куртках. Они быстро подошли к узкой железной двери с крупным круглым зрачком и установленной справа от него камерой видеонаблюдения. Первый из подошедших не воспользовался звонком, а несколько раз отрывисто постучал в дверь.

Ее долго никто не открывал. Но и входящие не проявляли активности, терпеливо ожидая, как будто договорились обо всем заранее.

Когда в двери заскрипели ключи и она приоткрылась, первый из стоящих людей показал удостоверение и зашел внутрь с ним. Человек в форме МВД пытался воспрепятствовать гостям. Но вошедший взял его за плечи и сказал:

– Иди, шпана... Твой шеф должен был передать...

Когда крепкие парни в кожанках вошли в помещение, называемое кабинетом начальника СИЗО, его хозяин Сергей Алексеевич Макушкин сидел во главе огромного стола, заваленного бумагами, и не обратил внимания на посетителей. В кабинете было накурено до такой степени, что хоть топор вешай. Видя, как первый из вошедших скривился, Макушкин странновато улыбнулся и развел руками:

– Работали тут с коллегами... Ничего, сейчас проветрим и попьем чаю. Не возражаешь?

– Кончай бакланить, осел! – неожиданно оборвал подполковника посетитель. – Ты почему не выполнил наш приказ? Тебе шеф такие бабки отвалил!

Но человек в форме не ответил и продолжал глуповато улыбаться.

И только сейчас вошедшие увидели, как милиционер наливал себе в стаканчик какие-то капли.

– Кончай эту гниду, – нервно выпалил стоящий за спиной главного коротко стриженный парень.

– Да погоди ты, Корень, – оборвал подельника главный из вошедших в комнату.

– Слушай, полкан, – намеренно исказив звание, обратился к сидящему Макушкину стоявший в дверях гость. – Почему этот урод остался в живых? Раньше у нас с тобой проблем не было!

В этот момент Макушкин впервые посмотрел на парней. Он знал их всех. И сейчас жалел об этом. Тот, что считался за главного, пять лет назад откинулся с Саратовской зоны и был правой рукой Бугрова. Это сейчас он выглядел респектабельно. Аккуратная бородка и усы скрашивали его страшное, обезображенное лицо. За время отсидки Ус, так его звали, зарекомендовал себя как беспределыцик. А когда вышел на свободу, проявил себя во всей «красе» в конце девяностых. Примкнул к кунцевским, а потом, когда многие из них стали погибать на улицах, неожиданно для всех завязал, сделал ноги и примкнул к Бугру. Впрочем, из братвы, которая могла воспротивиться этому, к тому моменту почти никого не осталось.

Однако время изменилось, и беспредельничать, как раньше, при новой власти, было уже невозможно. Это хорошо понимал Ус, а предприимчивый Бугор надеялся войти во власть, но не желал заниматься черной работой. Ус же нуждался в покровительстве и, наверное, если бы не Бугор, сидел бы сейчас на зоне за грабеж или разбой.

В истории, которую вспомнил подполковник Макушкин, несколько лет назад его дорожки пересеклись с братками. «Влетел» он тогда по полной программе – не выплатил вовремя кредит на строительство дома, одолжил у приятеля, а тому не отдал и, когда был в отчаянном положении, согласился на сотрудничество с братками. Макушкину казалось, что ничего страшного не произойдет, никто не узнает, а деньги пригодятся. Однако через несколько лет уже все тайные операции проходили через «гражданина начальника». Смешно сказать, но для передачи маляв с воли авторитетам братки все чаще выбирали Макушкина.

Однажды об этом узнал его заместитель по воспитательной части – майор Леонтьев. Неподкупный оказался мужик, грозился рассказать начальству. И тогда Макушкину пришлось устранить своего подчиненного. Майора повесили прямо у него в кабинете. Этот случай прогремел на всю Москву. Но в столе у подчиненного оказались все те же малявы с зоны на свободу и наоборот. И следствие пошло по «нужному» следу, придя к выводу, что заместитель по воспитательной части был нечист на руку и повесился якобы из-за угроз со стороны авторитетов.

Обо всем этом недвусмысленно Ус напомнил Макушкину. И подполковник понял, что сейчас ему не отвертеться.

– Ус, но что я мог сделать? Все шло как по маслу. Я же не могу сам этим заниматься, – слегка заикаясь, начал оправдываться подполковник. – Чурбанов твой облажался. Подумал, что замочил, а тот оклемался...

– Зато у тебя шансов оклематься не будет, – прервал Макушкина Ус.

– Я не могу открыто это делать, ты ведь знаешь.

– Если надо будет, – сурово произнес Ус, подойдя поближе к вспотевшему от нервного напряжения подполковнику, – сделаешь все, что мы скажем!

Макушкин содрогнулся от этих слов и, как будто опасаясь неожиданного выпада со стороны собеседника, подался вместе с креслом назад.

– Боишься, гнида?

– От вас всего можно ожидать!

– Ладно, пару дней тебе на исправление ситуации я дам.

– Спасибо, – ослабляя галстук на шее, произнес Макушкин и нервно отпил из чашки чай.

– Тренер где сейчас?

– В нашем лазарете.

– Это хорошо. Оттуда он не должен выйти. Соответственно, никаких посещений, адвокатов и прочей швали. Обставишь дело так, что это была обычная тюремная драка. Если кто-то пронюхает, найдешь, кто на себя все возьмет. Но в твоих интересах, чтобы никто не пронюхал. А вообще кончать его надо как можно быстрее. Сам понимаешь, это в твоих интересах.

– Я понял, понял, – бормотал начальник СИЗО.

– Смотри – не выполнишь, – Ус провел ребром ладони по своей шее, – сам знаешь, закопаю...

– Тут к тренеру тип какой-то на свиданку приходил. Не нравится он мне, – осмелев, рассказал Макушкин.

– Кто такой?

– Некий Филатов, если не ошибаюсь.

– Ты, падла, почему мне раньше об этом не сказал? – неожиданно взревел бандит и схватил Макушкина за горло.

– Так, я это... – захрипел от боли подполковник, – я не знал!

– Я же говорил, что это гнида, – раздался голос второго братка, – кончать его, Ус, надо.

– Да он нужен нам еще, – раздраженно произнес Ус. – Отвечай, когда был?

– Да несколько дней назад.

– Когда точно, гнида?! – от злости взревел Ус.

– Кажется, двадцать шестого.

– Так, – повернувшись к своим подельникам, задумчиво произнес Ус.

– Он нас всегда опережает, – произнес бандит, до сих пор молча стоявший у дверей и игравший ножиком.

– Это вы о Филатове? – спросил Макушкин.

– Да, это мы о нем, – Ус вновь повернулся к начальнику СИЗО.

Макушкин в этот момент не на шутку испугался. Взгляд бандита не предвещал ничего хорошего. Но Ус на этот раз сдержался.

– Я понял, что нужно делать, – начал оправдываться Макушкин и даже выдавил что-то похожее на усмешку. – Если еще раз появится – тут же сообщить вам.

– Он сюда не придет, – голосом, не допускающим сомнения, произнес бандит.