Последняя обойма

— Чи, — донеслось сзади, и Димарик, услышав оклик, остановился. — Чи, — донеслось снова.

— Чи, — одновременно ответил и окликнул впереди идущего Маркитанов.

— Остановиться, выход на связь, — шепнул догнавший, и Димарик поспешил вперед, чтобы задержать всё еще продолжающего уходить Старинова.

Команда продолжить движение пришла на удивление быстро, и вместе с ней поступила ещё одна — менялось направление. Теперь отряд резко повернул вправо и шел на северо-запад. Поднявшись по небольшому склону, Киселёв вышел к широкой асфальтовой дороге и, пригнувшись, перебежал на другую сторону, за ним последовал Старинов, третьим дорогу переходил Маркитанов. Уже почти у обочины он споткнулся и, едва не упав, стремительно переставляя ноги, сбежал вниз. Гулко посыпались устилающие насыпь камни, средь грохота которых угадывался понесшийся вслед Димарику мат командира группы. Впрочем, оргвыводов не последовало. Маркитанов занял своё место в походно-боевом порядке, и группа начала медленный спуск вниз.

Когда они по дуге обогнули лежавшее в низине село и подошли к руслу выбегавшей из излучины реки, стрелки часов шагнули далеко за полночь. Времени на то, чтобы скинуть с себя одежду уже не оставалось, да и речка, в этом месте маленькими ручейками расползаясь по стометровому руслу, нигде не превращалась ни в бурный поток, ни в широкую протоку. Самые большие из водных нитей едва ли были шире полутора-двух метров при глубине от силы до средины икр взрослого человека. Так что «форсировать» решили с ходу.

Когда замыкающая тройка находилась уже на середине реки, в селении начали разрываться собаки.

— Уходят! — уверенно предположил вновь сменивший свою позицию в составе групп и теперь шагающий рядом с Кузнецовым Гордеев.

— Кто? — не понял уже вылезший на обрыв берега Олег.

— Чехи уходят! — пояснил майор, и чтобы наверняка быть понятым, пояснил: — Чехи, за которыми мы посланы, уходят, — шум реки заглушал звуки их голосов, и Гордеев почти не понижал голоса.

— Почему ты так думаешь? — вновь спросил старший лейтенант, краем глаза стараясь не упустить едва видимую фигуру впереди идущего разведчика.

— А ты считаешь, что в три утра по селу бродят мирные Ичкерийские граждане?

— Значит, мы не успеваем?

— Похоже на то.

Пока они разговаривали, группа продвинулась далеко вперёд, и шедшая в замыкании тыловая тройка из группы Алферова, преодолев последнее ответвление речушки, выбралась на берег. Теперь весь отряд, двигаясь на юго-запад, медленно обходил окраину чеченского селения.

— Получается, кто-то слил им информацию о зачистке? — безостановочно шагая вперёд, предположил командир четвёртой группы.

— Вполне возможно, но и не исключено, что им просто настала пора уходить. Отдохнули, отоспались, затарились провизией… — он не договорил. Из темноты буквально выплыла фигура широко шагавшего в обратную сторону Маркитанова. Гордеев хотел было зашипеть на непонятно зачем возвращающегося сержанта, но тот заговорил первым.

— Фонарик, командир! — рука Димарика вскинулась буквально перед носом Кузнецова. Проследив вдоль нее, оба офицера одновременно присвистнули. На противоположном берегу, приближаясь в точности к тому месту, где группы начинали переправу, двигался, мигая и подрагивая, одинокий фонарик.

— Командир, разреши! — чувствовалось, что Маркитанов едва не повизгивает от возбуждения. Требующая действий душа рвалась в бой.

— Что разрешить? — командир группы сделал вид, что не понял задаваемого вопроса.

— На тот берег… с троечкой… перехватить, — затараторил сержант.

Но, видимо, поняв, что его идея не будет принята, предложил нечто, как ему казалось, новое:

— А если обе группы развернуть… и одновременный огонь? Ведь зацепим, наверняка зацепим!

— Уймись! — потребовал Гордеев и мысленно вздохнул. На то, чтобы отказаться от идеи Маркитанова, у него было сразу несколько соображений. Одновременный огонь из всех стволов может и казался привлекательным, но в тёмной ночи, на расстоянии почти трехсот метров его эффективность вполне могла оказаться нулевой, а посылать на тот берег пару троек было рискованно. Что, если фонарик двигался не впереди колонны, а в её середине ли замыкании? К тому же вполне возможно, что выдвинувшихся на перехват разведчиков ждала бы фланговая атака или, что ещё хуже, заранее подготовленная ловушка-засада. Но не эти соображения, в конце концов, заставили командира роты отказаться от столь заманчивых предложений. Главным было то, что двигавшийся по противоположному берегу боевик мог быть ничем иным, как отвлекающим маневром, призванным заставить спецназовцев обнаружить своё присутствие и дать возможность скрывающимся в селе главарям выбрать безопасный путь отступления. И потому Гордеев, не без сожаления отвергнув оба предложения, коснулся рукой Димарикова плеча.

— Нет, — твёрдо сказал он, отсылая Маркитанова догонять свою ушедшую вперёд тройку. Понявший, что спорить бесполезно, Димарик что-то пробурчал и, поминутно оглядываясь, поспешил к головному дозору, уже начавшему заворачивать к лесу, покрывавшему возвышающийся над селением небольшой хребет. Проводивший его взглядом Гордеев чуть замедлил шаг, обернулся, задумчиво посмотрел на противоположный берег реки, где одинокий фонарик уже мелькал среди деревьев спускающегося к урезу воды леса, в сердцах плюнул и с сомнениями в душе поспешил дальше…

Они вышли по указанным координатам, когда на востоке уже начал заниматься рассвет. Группа Кузнецова осела на юго-западной окраине села, а Алфёровская потопала дальше. Восток медленно окрашивался в розовый цвет. Светлело, потом как-то внезапно исчезли звезды, с вершины хребта наползла сырость и стала медленно расползаться по окрестностям. Олег видел, как соседние вершины постепенно стреноживал седой туман, погружая их в зыбкую пелену безветренного сна. На какое-то время стало темнее, затем в узкой прорехе сбивающихся к горизонту хребтов выглянуло багровое от окутавшей его водяной бани солнце, и утренние, пока ещё неяркие лучи потянулись к вершинам, скользнули вниз по склонам, высвечивая и разгоняя клубящиеся над деревьями туманные космы. Видимость улучшилась, и перед глазами рассредоточившихся по склону разведчиков во всей красе предстали улицы просыпающего селения. Совсем по-домашнему заорал петух, тявкнула и замолчала собака, замычали не доенные с утра коровы. Стукнула дверь, и во двор ближайшего к Маркитанову дома вышла высокая, но уже сгорбленная годами старуха. Зыркнув по сторонам, она прошла через двор и скрылась за дверью коровника. Вслед за ней из дома вышла молодая женщина, державшая в руке ведро-подойник. Когда она отправилась вслед за старухой, на противоположной окраине селения громко залаяли собаки, и тут же догоняя песий перебрёх из-за околицы донеслись звуки приближающихся моторов.

Двигавшаяся в голове колонны восьмидесятка, не останавливаясь, пресекла село и, скрипнув тормозами, остановилась прямо напротив сидевшего чуть выше домов под прикрытием деревьев Димарика. Присмотревшись, он опознал в ней БТР своего отряда, только сидевший на броне десант был, похоже, из другой вотчины. Плотные, упакованные в мощные бронежилеты, в касках-сферах, мужики посыпались с брони, и под прикрытием остававшегося на броне пулемётчика стали разбегаться во все стороны, занимая позиции вокруг дома с жившей в нём уже знакомой Димарику старухой. Зачистка была адресной. Один из участвующих в спецоперации то ли фешеров, то ли омоновцев, приблизился к высокому металлическому забору и, постучав в него прикладом, что-то несколько раз выкрикнул. Но никто не отозвался. Тогда он подошёл к железной двери, повернулся к ней спиной и принялся лягать его изщербленную пулями поверхность. Наконец из сарая выглянула всё та же сгорбленная старуха и, не слишком убедительно причитая, поспешила к вздрагивающей от ударов двери…

Поглядевшему на её уверенную походку Димарику, сидевшему в семидесяти метрах выше по склону, стало скучно. Он понял, что интересного ничего больше не будет, (банда ушла), отвернулся и стал изучать ползущую по коре гусеницу. Он не видел, как «зачищающие» стремительно влетали во двор, как входили в пустой дом, как осторожно осматривали помещения для животных. Димарик вернулся к наблюдению тогда, когда ФСБешники, уже покинув оказавшийся пустым адрес, рассаживались на гудевшую двигателями броню. Спецоперация оказалась безрезультатной. Теперь, похоже, уже никто в группе не сомневался в том, что уходившие или уходивший через реку бандит был тем самым объектом, ради которого всё это и затевалось. Но кусать локти было поздно.