Шейх

Гончар Анатолий

«Шейх» (Прапор-4)

Все описываемые события являются плодом авторского воображения, совпадения случайны, персонажи и их характеристики вымышлены.

ЧАСТЬ 1

Небольшая, но богато обставленная комната, последнее время служившая прибежищем чеченскому террористу номер один, тонула в полутьме притушенного ночного бра. В комнате было двое — сам бригадный генерал Шамиль Басаев и его тайный агент, чьего лица и имени никто не должен был видеть и знать. Агент уже выложил все имеющиеся у него сведения, и теперь они молчали. Агент — потому что ему было больше нечего сказать, а полевой командир — потому что обдумывал сказанное. Время шло. Агент уже начал нервно посматривать на часы, а Шамиль всё молчал. Наконец вольготно расположившийся на тахте Басаев коснулся рукой свисавшего со стены края зелёного знамени. Шёлк приятно заструился под его пальцами, и он вопреки всему невольно улыбнулся.

— Значит, это абсолютно точно? Ты уверен?

Его собеседник, скрывавший своё лицо под черной маской, склонил голову.

— Да.

— Ты понимаешь, за что ручаешься? — Шамиль не угрожал, просто констатировал. — А если всё же твой информатор ошибается, если его сведения — умело подброшенная дезинформация?

— Ошибка исключена, — упрямо повторил собеседник и, видимо почувствовав, что ему могут и не поверить, встал с кресла, после чего, жестикулируя руками, сделал шаг в сторону Басаева. — Разве я хоть раз дал тебе повод усомниться в достоверности сообщаемых мной сведений?

— Сядь! — грозно рявкнул Шамиль, тем самым давая понять, что хозяин здесь он. — Я буду думать.

— Конечно, конечно! — поняв, что слегка перешёл границы дозволенного, Басаевский агент попятился и снова плюхнулся в кресло.

На какое-то время вновь наступила тишина, прерываемая лишь тиканьем стоявших в углу старинных напольных часов.

— Что ж, — улыбка на лице Басаева стала зловещей, — если, как ты уверяешь, один из моих самых близких друзей продался нашим врагам, то это объясняет ряд последних неудач. Очень даже объясняет… — задумчиво процедил Шамиль, и в который раз погрузился в размышления, а его собеседник счёл за лучшее углубиться в созерцание собственных ботинок. Но молчание не могло длиться вечно.

— Пожалуй, ты можешь идти, — в голосе командующего боевыми формированиями Чеченской республики Ичкерия послышался оттенок усталости. — Деньги, как всегда, будут переведены на твой счёт. И вот что ещё: в следующий раз снимай при мне свою маску.

— Но меня могут увидеть! — попробовал было запротестовать агент, но Басаев резким движением руки отбросил эту жалкую попытку воспротивиться его воле.

— К псам! Никто не посмеет войти в эту комнату без моего разрешения! — Шамиль усмехнулся. — Так что за свою шкуру можешь не опасаться! Или ты считаешь, я не способен внушить покорность собственным телохранителям? — теперь от сказанных почти шёпотом слов повеяло холодом зимнего склепа.

— Нет, что Вы! — внезапно перейдя на Вы, заверил его не в шутку перепугавшийся агент и, не дожидаясь новой реплики, поспешил к двери. «Вот ведь псих»! — мелькнуло у него в голове прежде, чем рука коснулась дверной ручки. Но если бы у агента хватило наглости обернуться, то он бы увидел, как на лице бригадного генерала играет довольная улыбка. Басаев действительно был доволен, и не только тем, что сумел так легко нагнать страх на этого иуду, но и тем, что теперь он, наконец, знал имя иуды собственного. Но ликвидировать его он пока не собирался. Вместо этого в голову Шамиля пришла не оригинальная, но очень интересная мысль.

— Получается, почти всё, что я планирую, становится известно русским… — медленно произнёс он и, пребывая в задумчивости, стал наворачивать на палец угол Ичкерийского знамени. — Что ж, теперь, когда я знаю всё наверняка, это может сыграть нам на руку. — Лицо Басаева расплылось в злой усмешке. — Значит, поведём свою собственную игру. Но прежде надо всё хорошенько обдумать. Время у меня есть…

Разведывательная группа специального назначения первой роты отдельного отряда СпН под командою капитана Игоря Гуревича двигалась параллельно тянувшемуся на северо-восток хребту. Медленно сползая с одного его отрога, она тут же начинала взбираться на следующий. Выматывающее движение продолжалось уже не первый час, но ведущий группу капитан Гуревич не останавливался даже на обязательный сеанс связи.

Несколько поредевшая за почти шесть месяцев командировки…первая группа состояла из тринадцати человек. Первым, как всегда, двигался сержант Григорий Ляпин. Вторым — только на днях переведённый к Гуревичу рядовой Максим Мельников, до этого служивший в комендантском взводе. Третьим — пулемётчик рядовой Сергей Мыльцын. За Мыльцыным — собственно сам капитан Гуревич, до этого ходивший шестым, но не так давно согласившийся с доводами старшего прапорщика Ефимова (командира ещё одной группы СпН этой же роты) и начавший ходить четвёртым. Следом — первый номер радистов младший сержант Виктор Романов. Потом ещё один Максим — сержант Сахнов — разведчик-автоматчик, к тому же заместитель командира группы. За Максимом — рядовой Вадим Ратушный — разведчик-пулемётчик. За Вадимом — снова радист — рядовой Руслан Абашев. За радистом — два бойца второй «тройки» ядра (хотя в разведывательных дозорах ядра осталось всего по два бойца, разведчики по привычке продолжали именовать их тройками) — разведчик-снайпер рядовой Виталий Аверин и разведчик-пулемётчик рядовой Кирилл Данилкин (он же старший тройки). Дальше — замыкающая тыловая тройка разведчика — автоматчика старшего сержанта Федора Иньшина — разведчик-пулемётчик рядовой Василий Быков и разведчик-автоматчик рядовой Леонид Чибизов.

Собственно в этом районе Игорь работал не в первый раз и никаких сюрпризов в смысле найденной базы или внезапного появления чехов не ждал, но расслабляться не собирался. Следуя строго на северо-восток, в ближайшие полтора часа он рассчитывал добраться до старой, давно заброшенной чеховской базы и сделать часовой привал, после чего продолжить движение и в первом же благоприятном для засады месте организовать днёвку. Группе капитана Гуревича предстояла ещё одна ночёвка, а так как до конца командировки оставались считанные дни, то он предпочитал не рисковать.

— Чи, — шедший вторым рядовой Мельников, насторожившись, поднял руку вверх. — Чи, — повторил он снова, всматриваясь куда-то вверх, в сторону возвышающегося над местностью хребта. Двигавшийся впереди него Ляпин, поняв, что его окликнули, остановился и непонимающе уставился на своего боевого товарища.

— Что у тебя? — одними губами спросил он, и Максим молча показал рукой в направлении заинтересовавшего его объекта. Увы, но Григорий, проследивший за направлением его взгляда, ничего не увидел. Поросший лещиной склон, несколько кривых деревьев и уже дальше на горбушке хребта настоящий густой лес из темноствольных буков. Но ничего подозрительного. Закончив с разглядыванием местности, Ляпин пожал плечами:

«Не вижу».

— Показалось, — шепнул всё ещё таращившийся вдаль Мельников, после чего вздохнул и уже было приготовился двигаться дальше, когда из-за его спины тоже послышалось негромкое:

— Чи.

Максим обернулся и увидел жестикулирующего Мыльцына.

«Ты и ты — тычок пальцем в сторону Ляпина, — на досмотр, не спеша, аккуратно». — Пулемётчик несколькими движениями передал приказ командира, после чего шагнул вверх по склону и, выбрав местечко за небольшим бугорком, поставил свой ПКМ на сошки и, бухнувшись рядом, повернул голову к всё ещё стоявшему в неподвижности Мельникову.

«Давай, давай»! — энергичным жестом поторопил он, а наконец-то понявший его Максим кивнул, тяжело вздохнул, проклиная самого себя за излишнюю подозрительность и, передав поступившую команду старшему тройки, действительно медленно (даже чересчур медленно) начал подъём наверх, в сторону столь заинтересовавшего его кустарника. Впрочем, вскоре его обогнал привыкший идти первым Ляпин, и Максим почувствовал себя несколько увереннее. Тем не менее, его взгляд настороженно метался по сторонам, а рука сама собой совершенно непроизвольно тянулась к предохранителю.