Страница 97 из 183
— Ладно, не рискуй, — покладисто согласился Питт. — Но если появится шанс выстрелить наверняка, настоятельно рекомендую его не упустить.
Высунувшиеся из окошек салона микроавтобуса киллеры снова открыли огонь. Пули гулко забарабанили по багажнику. Питт вильнул в сторону, и следующие две очереди прошли мимо.
— А вот они, как видишь, не разделяют твоих предрассудков, — с упреком заметил он, выкручивая баранку в обратном направлении и уповая на провидение, чтобы не въехать в бок случайно подвернувшемуся на пути автомобилю.
Минуя Пятнадцатую улицу, он едва избежал столкновения сначала с фургоном, развозящим утренние газеты, а затем с длинным черным «Фордом Краун-Виктория» — эта модель почти вытеснила прежние правительственные лимузины, — мельком задумавшись, кто из VIP-персон может находиться в салоне. Немного утешало то обстоятельство, что микроавтобус преследователей вынужден был притормозить, переваливая через бордюр, и снова отстал.
Прямо по ходу показалась гранитно-мраморная громада памятника Вашингтону. Питт на вираже обогнул залитый светом прожекторов обелиск и погнал дальше. Сразу за пьедесталом начинался небольшой подъем. Мокрая от росы трава под колесами затрудняла управление «дюзенбергом», и Джулия не могла как следует прицелиться, чтобы вести огонь на поражение. Впереди уже замаячил конечный пункт — Мемориал Линкольна на окраине парковой зоны.
На Семнадцатой улице им повезло. В веренице машин образовался небольшой просвет, и Питт благополучно перебрался на противоположную сторону, не подвергая опасности чужие автомобили. Сумасшедшая гонка по центральным магистралям столицы и парковым газонам почему-то пока не привлекла внимания патрульных. Несмотря на вопиющее нарушение чуть ли не всех существующих правил дорожного движения, он до сих пор не слышал воя полицейских сирен и не видел поблизости ни одного проблескового маячка. Странно, очень странно! Случись ему проделать то же самое в любое другое время, Питт не сомневался, что его задержали бы моментально, не позволив проехать и сотни ярдов.
Выиграв короткую передышку, он быстро преодолел дистанцию между Садами Конституции и длинным узким прудом, за которым открывалась величественная панорама беломраморного Мемориала Линкольна, словно парящего в воздухе над широкой серебристой лентой Потомака. Рискнув бросить взгляд через плечо, Питт с замиранием сердца увидел все тот же ненавистный микроавтобус, подобравшийся так близко, что в свете его фар можно было свободно прочесть мелкий газетный шрифт. Старина «дюзенберг», невзирая на все экстраординарные качества и мастерство водителя, был обречен на поражение; так могучий слон с его острыми бивнями и исполинской силой неизбежно проигрывает охотнику на джипе, вооруженному крупнокалиберным ружьем. Его загнали в угол, и пространства для маневра почти не осталось. Если он попытается свернуть направо и выскочить на Конститьюшн-авеню, противник легко перекроет этот путь к отступлению. По левую руку тянулась сияющая тысячами отраженных огней узкая полоска декоративного пруда. Непреодолимое препятствие или?...
Грубо столкнув Джулию с сиденья, Питт торопливо приказал:
— Держись крепче и дыши глубже! Сейчас здесь будет ужасно мокро.
— Что ты собираешься делать? — забеспокоилась девушка.
— Покататься на лодке, — ухмыльнулся Питт.
— Да ты не просто псих, но еще и маньяк! — возмутилась Джулия.
— По-моему, отличное сочетание, — буркнул Дирк, целиком сосредоточившись на предстоящем ему и его автомобилю испытании. Глаза его заблестели, как у ястреба, приготовившегося вонзить когти в затаившегося в траве кролика, но на осунувшемся лице не отразилось абсолютно никаких эмоций. Смотревшем на него снизу вверх девушке он казался в эти мгновения отчаянным серфингистом, оседлавшим накатывающую на берег волну высотой с трехэтажный дом. Зрачки ее испуганно расширились, когда Питт резко повернул руль влево и направил машину в воду, едва не зацепив на вираже одно из столетних деревьев, с интервалом ровно в двадцать два фута живой изгородью опоясывающих периметр пруда. Скользя по газону и вырывая крупные ошметки дерна, задние колеса «дюзенберга» нашли наконец точку опоры, на скорости почти семьдесят миль в час четырехтонный автомобиль гигантской оранжевой лягушкой сиганул через невысокий парапет ограждения — и безмятежно-спокойное зеркало водоема разбилось и взметнулось ввысь тысячами сверкающих осколков.
Пруд забурлил, окатывая бока и бамперы автоветерана внезапно изменившими направление водопадами. Соприкосновение с поверхностью основательно встряхнуло «дюзенберг», но уже в следующее мгновение огромные колеса с «тракторными» покрышками зацепились за бетонированное покрытие, и он покатил вперед, отфыркиваясь и уверенно разрезая волну, как преследующий самку кит.
Захлестнув капот, вода хлынула в салон сквозь разбитое ветровое стекло. Питт и Джулия мгновенно промокли до нитки. Последней пришлось особенно туго. Не зная в точности намерений спутника, она не успела приготовиться к погружению и принялась отчаянно барахтаться, когда ее накрыло с головой. Питт же был слишком занят и не мог ей помочь. Вода не воздух, и ему приходилось прилагать максимум усилий, чтобы преодолевать сопротивление более плотной среды и удерживать машину под контролем. Подобные ощущения испытывает пловец, борющийся с прибоем, чтобы войти в воду. Он пытается поднырнуть под набегающую волну, а та, в свою очередь, стремится вышвырнуть его обратно на берег.
Слава богу, на дне пруда не было ни ила, ни водорослей — парковые служащие ежегодно очищали водоем от всякой дряни, скапливающейся в нем как в силу естественных причин, так и вследствие безответственности некоторых посетителей, без зазрения совести бросающих в воду бутылки, банки и прочий мусор. Высота ограждения составляла около восьми дюймов, благодаря чему «дюзенберг» и сумел беспрепятственно преодолеть этот барьер. Близ берега было совсем мелко, но дальше глубина увеличивалась, достигая в середине пруда двух с половиной футов.
Мертвой хваткой вцепившись в баранку, Питт молил небеса только об одном: чтобы не заглох двигатель. Коробке передач и карбюратору вода не угрожала — они располагались выше предельного уровня затопления, — а вот свечи и аккумулятор могли запросто выйти из строя.
Ширина Отражающего пруда составляет сто шестьдесят футов, и форсирование этой водной преграды на обыкновенном автомобиле с первого взгляда кажется совершенно безнадежным предприятием. Но назвать «дюзенберг» обыкновенным едва ли повернулся бы язык у самого закоренелого скептика. Мужественно напрягая все свои двести шестьдесят пять лошадиных сил и восемь цилиндров, он совершил невозможное. Подобно танку-амфибии, оранжевый лимузин уверенно прополз по дну водоема и уже начал выбираться на противоположный берег, когда вода вокруг буквально вскипела сотнями мелких фонтанчиков.
— Вот же упрямые ублюдки! — сквозь зубы выругался Питт, сжимая рулевое колесо с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
Охотники, ошеломленные непредсказуемым поведением, казалось бы, уже затравленной и загнанной в угол добычи, не сумели вовремя сориентироваться и потеряли почти минуту, пытаясь сообразить, как им действовать дальше. Придя наконец к согласию, они высыпали из микроавтобуса и открыли беспорядочный огонь по «дюзенбергу», которому осталось преодолеть не более десяти футов. Прекрасно понимая, что другого шанса им не представится, они продолжали стрелять, не обращая внимания на приближающиеся со всех сторон завывания полицейских сирен. Синие проблесковые маячки показались одновременно на Двадцать третьей улице и Конститьюшн-авеню, охватывая с флангов Мемориал Линкольна и Отражающий пруд. Наемники Шэня слишком поздно осознали, что попали в ловушку. Они могли бы вырваться из окружения, последовав за Питтом, но водитель «форда» сразу отмел такой вариант, как неосуществимый. Микроавтобус с его низкой посадкой и стандартными колесами не проехал бы и десяти ярдов даже на сравнительно небольшой глубине. Оставалась единственная надежда: прорвать кольцо патрульных машин, прежде чем оно окончательно сомкнется. Не тратя времени на совещания, киллеры прекратили огонь и поспешно попрыгали обратно в салон. «Форд», визжа покрышками, развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался, набирая скорость, в обратном направлении.