Драгоценная паутина

– Мне казалось, встреча назначена на десять тридцать, а не на десять сорок!

Рис Декстер вскинул голову, голубовато-серые глаза его широко раскрылись. Кажется, он охнул, как от удара в солнечное сплетение. Перед ним стояла богиня! В безупречном изумрудном костюме от Баленсиаги, в узкой обтягивающей юбке и двубортном пиджаке, она была великолепна. Полная грудь, длинные ноги и тонкая талия. Но даже не сама фигура, которая, без сомнения, была чудо как хороша, привлекла его внимание, а копна волнистых волос, падающих на плечи, словно огненный водопад.

Флейм тоже была ошарашена!

Она прогуливалась у дверей офиса в ожидании назначенного часа, мучаясь и терзаясь, пытаясь убедить себя, что не надо пугаться огромных размеров и явного богатства «Декстер корпорейшн». Конечно, доходы этой гигантской фирмы не сравнимы с доходами простого филиала ювелирных украшений «Ридекс». Флейм почти убедила себя в этом, поэтому, войдя в кабинет Риса Декстера, она ощущала себя не просто смелой, но даже воинственно-смелой.

Желая не мешать ему, она на цыпочках подошла к столу. Он не обращал на нее внимания. Без всякого сомнения, этот человек привык, чтобы его ждали. Но Флейм была не из тех, она не какой-то безработный дизайнер, готовый на все, чтобы только показать себя. Если Декстер думает, что может так невоспитанно вести себя с ней, то он получит свое. Вот почему она сделала первое заявление. Но когда он рывком поднял голову и устремил на нее стальной пронзительный взгляд, ее бравада улетучилась. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потрясенные силой первого впечатления. Потом Рис Декстер расхохотался.

Флейм изумленно глядела на него. Сперва ее поразили только глаза, голубовато-серые, со стальным оттенком, они, казалось, пронзали насквозь. Теперь она увидела все остальное: широкий рот, который так хорошо смеялся, морщинки у глаз, длинный прямой нос, загорелая обветренная кожа, указывающая на то, что этот человек не сидит в кабинете с утра до ночи.

– Извините, я вовсе не хотел заставлять вас ждать. – Голос Риса Декстера соответствовал его облику. Он был сильный, глубокий и прорезал тишину комнаты, как скальпель хирурга живую ткань. – Если бы я знал, что упускаю… – Голос стал мягче, а глаза медленно осматривали ее с головы до ног – от пламени волос до каблуков зеленых туфель, – потом вернулись обратно, к шоколадного цвета глазам. – …Я ни за что бы не тратил время на скучные цифры.

Флейм вспыхнула, ей показалось, что ее тело закололо иголочками, и она нервно переступила с ноги на ногу. Сердясь на себя за поведение школьницы и не разрешая поддаться очарованию приятной внешности мужчины, она выпрямила спину и напряглась.

– Я не хотела бы отрывать вас от подсчета ваших денег, – сказала она как можно более сладким голосом, но взгляд ее говорил, что она не купилась на его лесть.

Рис больше не смеялся, лицо его стало серьезным. Как любой мужчина, он с радостью отвлекался на что-то красивое, но дело для него всегда было на первом месте и всегда будет!.. Сыновья богатых родителей должны быстро взрослеть, если хотят выйти из родительской тени и расцветать самостоятельно под лучами солнца… Он нетерпеливо посмотрел, кто стоит у нее за спиной. Но никого не увидел.

– Я ожидал мистера Форбса. Он задерживается?

– Я и есть Ф. С. Форбс, – сказала Флейм, догадавшись, что Венди написала письмо под этим именем. Это так похоже на нее. А когда Рис Декстер удивленно вскинул темную бровь, Флейм сделала то, что делала очень редко. Она подчеркнуто важно произнесла свой титул: – Леди Фьяметта Сирамор-Форбс. – Своего первого имени она не назвала. Альциона – слишком необычное имя, и этот человек наверняка связал бы его с престижной английской ювелирной фирмой.

Рис посмотрел на сердитое лицо девушки и с трудом удержался от улыбки. Стройная, с легкой косметикой, прекрасно одетая, с изысканными украшениями, она казалась дорогой персидской кошечкой, которую по ошибке приняли за обычную уличную кошку. Его руки так и тянулись погладить ее по взъерошенной шерстке и успокоить. Теперь эта мысль будет посещать его каждое утро. С еще большим усилием воли Рис попытался отвлечься от посторонних мыслей и вернуться к происходящему.

– Прошу прощения, – протянул он, глаза его при этом искрились; он повернулся на крутящемся стуле и, медленно встав, легко и изящно вышел из-за стола.

Флейм отступила назад, удивляясь тому, какой он высокий и широкоплечий. За столом, в темно-сером деловом костюме, он не казался таким. Наверняка, выше шести футов ростом!.. Внешность этого человека никак не сочеталась с обстановкой ультрамодного офиса. Флейм вообще казалось, что все это ей снится. Никогда в жизни мужчина не производил на нее такого впечатления. Никогда! Несколько минут назад она кипела от ярости, а теперь у нее перехватило дыхание. Его глаза медленно, словно изучая, осматривали ее, и, казалось, она должна была вознегодовать, возмутиться, но ничего подобного. Ей это нравилось, она вдруг почувствовала себя необыкновенно женственной. Когда он протянул ей руку, Флейм увидела, какая она большая и сильная… С мозолями на ладонях?! И это глава огромной компании? Флейм не могла себе представить, чтобы кто-то мог этому мужчине диктовать что делать.

– Похоже, сегодня мы оба встали не с той ноги. Начнем сначала? Я Рис Декстер. На меня очень большое впечатление произвели рисунки, которые вы прислали.

Флейм заставила себя принять его руку и заранее поморщилась, ожидая, что ее пальцы сейчас хрустнут. Но вместо этого она лишь ощутила теплую и невероятно нежную силу, от которой горячая волна поднялась вверх, к щекам, и вызвала у нее вздох удивления.

– Да? Гм… Ну… я рада, что они вам понравились, но мне надо сразу же кое-что сообщить вам.

– О? – Рис посмотрел на нее с высоты своего роста и почувствовал нежный аромат духов.

Не в силах справиться с собой, он устремил взгляд на кружева блузки, пенившиеся между лацканами пиджака на высокой груди девушки. С трудом оторвавшись от невероятно прекрасного и захватывающего зрелища, он направился к столу и взял папку. «Ридекс» был слишком важен для него, чтобы отвлекаться на возможного сотрудника. «Ридекс»– единственная часть «Декстер корпорейшн», которую он мог с полным правом назвать собственной. Рис был полон решимости довести его деятельность до совершенства. Но почему ему так хочется откашляться, как влюбленному школьнику, прежде чем заговорить о деле?

– Я тоже люблю сразу говорить правду, – начал он. – Эти рисунки многообещающи, но пока далеки от совершенства. Насколько я понимаю, у вас мало или вообще нет опыта.

Флейм сердито проглотила слюну и с беспокойством подумала, что здесь ей вряд ли что-нибудь светит.

– Да, у меня нет специального образования, но…

– Но это не проблема! У нас работают люди, которые вполне могут обучить вас всему. Для нас важен талант. А он у вас есть. Возьмем, например, этот рисунок… – Он вынул эскиз серебряной броши с рубином. – Это технически неисполнимо. Но Грант Лонгторн, наш главный специалист по серебру, объяснит вам, что и как можно сделать, чтобы выполнить ваш замысел.

– Послушайте, – наконец проговорила Флейм, – произошла ошибка… – Она приготовилась рассказать ему, как Венди Гиббс послала эскизы без ее разрешения, но вдруг поняла, что это имя ей знакомо. – Грант Лонгторн? А он не работал у Корральдо? – Кажется, дедушка сетовал на то, что специалист по серебру, который пятнадцать лет трудился у них, прошлым летом уволился…

– Правильно, – сказал Рис и сощурился. – Вы подготовились!

Флейм открыла рот и снова закрыла. Так вот кто переманивает у Корральдо лучших специалистов! Она почувствовала, как на смену беспомощному разочарованию в ней начал нарастать обжигающий гнев, и глубоко-глубоко вдохнула.

– Мистер Декстер… – начала она и чуть не зарычала, когда он прервал ее.

– Называйте меня Рис, поскольку мы будем работать вместе, я предпочитаю…

– Мы не будем работать вместе! – наконец прорвало Флейм; она стиснула кулаки. – Вы, должно быть, самый невоспитанный человек на свете! Сперва вы заставили меня ждать, вместо того, чтобы сказать: «Здравствуйте, садитесь пожалуйста». Теперь вы все время перебиваете меня и не даете открыть рот. – Она тяжело дышала, не задумываясь о том, что ее грудь, поднимаясь и опускаясь, представляет собой в этот момент очень волнующее зрелище.