Драгоценная паутина

– Поздравляю, – шепнул он Флейм на ухо. Потом протянул руку Уолту Мэттьюзу и представился: – Рис Декстер.

Уолт, конечно, сразу понял что к чему: на него произвел впечатление и сам мужчина и то, что стоит за ним!.. Он изучающе посмотрел на Флейм, та покраснела. Рис улыбнулся, и Уолт встревоженно обернулся, когда новый взрыв веселья донесся из-за двери. Что бы подумал заказчик, зайди он в этот момент?

– Лучше пойти и успокоить их, – слегка виновато предложил Уолт. – Если бы я знал, что приедет босс, я никогда бы не стал угощать их шампанским. Пожалуйста, не думайте, что они всегда такие. Когда вы их увидите, сами поймете. Ну что, пойдем?..

Когда они зашли в рабочую комнату, Уолт поднял руку и все затихли. Он очень просто представил Флейм:

– Джентльмены, это наш второй босс. Леди Альциона Сирамор-Форбс. Ваше сиятельство, это элита Вудстока.

Красные лица, белые лица, простоватые и хитрые, оценивающе уставились на нее. Флейм увидела полбутылки шампанского. Она подняла ее, посмотрела. В комнате воцарилась тишина. Оглядев пожилых людей, которые явно забеспокоились, она улыбнулась.

– Хорошо, по крайней мере, что мне оставили!

Уолт рассмеялся, и напряжение спало. Ей тут же нашли бокал. Флейм подняла бокал и произнесла краткую речь, немного бессвязную, но главная мысль была ясна: она рада оказаться в «Альционе», в прекрасной компании с замечательными мастерами своего дела. Она поздравила их с контрактом Софии ди Маджори.

Следующие три часа она знакомилась лично с каждым. Рис из этой поездки извлек много полезного для себя. Самое большое впечатление на него произвел Гюнтер Восс. Он много бы дал, чтобы заполучить в «Ридекс» такого работника.

Флейм была удивлена и тронута тем, что они знали ее работы. Сет даже описал колье, которое она сделала для английской графини. Они хвалили ее вещи.

Флейм смущенно благодарила их за похвалы.

– Я новичок в этом деле, я не училась специально…

– Талант дается Богом, – торжественно произнес Гюнтер Восс.

– Послушайте меня, – сказал Уолт и преподнес ей второй сюрприз за день. – Все, что вы делаете, вы должны делать как следует. Иначе леди София не будет настаивать на вашей кандидатуре официального дизайнера…

– Что? – воскликнула Флейм, словно оглушенная взрывом гранаты, ее руки застыли на броши, которую она рассматривала. – Она хочет, чтобы я стала дизайнером ее коллекции?

– До того, как ваш брат взял руководство в свои руки, компания существовала очень спокойно. Но идеи Джастина оживили все дела, он раздобыл контракт: показал наши изделия, рассказал о планах экспорта… Но ди Маджори выбрала нас не только благодаря вашему брату, но и, конечно же, из-за ваших работ!

– Я… я и не знала, – пробормотала Флейм смущенно и благодарно.

Конечно, она могла бы стать главным дизайнером, но тогда вся ответственность за успех или провал этого дела целиком и полностью ляжет на нее!.. А вдруг Софии не понравятся ее рисунки? Или она не успеет вовремя? Флейм в панике посмотрела на Риса. Он подошел и взял ее похолодевшие руки в свои.

– Не беспокойся, ты сумеешь. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Ты все сможешь!

Когда они вернулись, Джастин сразу почувствовал перемену. Он сидел в охотничьей комнате и чистил ружье. Ружье фирмы «Пердэ» стоило пятнадцать тысяч фунтов. Оно было великолепным. С серебряной насечкой на металле, с роскошной деревянной инкрустацией на ложе – настоящее произведение искусства. Смазывать и чистить его давно вошло в привычку Джастина. Он расслаблялся за этим занятием, успокаивался.

Когда Флейм вошла, Джастин медленными любовными движениями чистил шомполом ствол. Он поднял глаза и посмотрел на сестру.

– Привет. – Она поспешно отвела взгляд от оружия и сказала: – Извини, что помешала… Сегодня я встречалась с Уолтом Мэттьюзом.

– О? – Джастин отвернулся на мгновение, щелчком закрыл ружье, и Флейм вздрогнула, похолодев. – Я и не знал, что он в городе.

– Он был там, чтобы поздравить мастеров с контрактом ди Маджори.

– Ну и что мастера сказали по этому поводу?

Флейм вспылила. Она и так слишком долго потакала Джастину. Пора бы дать ему ясно понять, что она не только собирается остаться в Англии, но и претендует на «Альциону».

– Они, конечно, очень довольны. Но Уолт удивлен, что ты не сказал мне об этом!

Джастин потянулся за полиролью и принялся протирать серебряные детали.

– Стало быть, он украл у меня сюрприз для тебя, – скучным голосом сказал Джастин, и Флейм поняла, как сильно он разочарован.

– О черт, об этом я даже не подумала, – призналась она с сочувствием. – Ты так постарался ради этого контракта… Конечно, ты должен был объявить о нем. Но я уверена, Уолт не собирался…

– Копать под меня? – подбросил Джастин словечко.

Уперев ружье в пол, Джастин осматривал ствол. Флейм инстинктивно шагнула к нему.

– Осторожно! – крикнула она, а когда Джастин посмотрел на нее, прикусила губу, почувствовав себя дурой. – А вдруг оно выстрелит?

– А, ну конечно!

– Ты, разумеется, умеешь с ним обращаться, – пристыженно проговорила она. – Собираешься пострелять?

– Да нет, просто я содержу его в чистоте. Оно стоит больше пятнадцати тысяч.

Флейм побледнела и кивнула. Как мало она знала о жизни брата. Вообще об английском стиле жизни. Уже в дверях она остановилась и, исполненная решимости сделать то, за чем пришла, тихо спросила:

– А почему все-таки ты мне ничего не сказал о заказе, Джастин?

Джастин изобразил удивление.

– Я думал, ты знаешь. Как представительница семьи Корральдо. Они ведь все узнают первыми!..

Флейм все стало совершенно ясно. Несколькими словами Джастин отстранил ее, сделал чужой, соперницей, человеком, принадлежащим другой, итальянской ветви семьи!..

– Но зачем нам воевать, Джастин? Мы с тобой можем успешно сотрудничать. Ты доказал, насколько талантлив как бизнесмен. Уолт очень высоко ценит твои заслуги. Я была бы совершенно счастлива возглавить творческую сторону дела. Я могу рисовать, ты продавать. Неужели это хуже, чем ссориться?

Джастин снова склонился над ружьем, давая ей понять, что она может уходить. И она ушла, удрученная и опечаленная.

За дверью ее руки внезапно кто-то коснулся. Она вздрогнула и, резко обернувшись, увидела Скотта.

– Мне надо с вами поговорить. Это важно, – сказал он горячо.

Флейм вздохнула и кивнула в сторону библиотеки. Через открытую дверь гостиной Рис увидел, как они исчезли там. Его глаза стали задумчивыми.

– В чем дело? – тотчас спросила Флейм, когда они вошли в библиотеку.

– Я насчет Джастина, – сказал Скотт. – Вы знаете, что он считает «Альциону» законно своей?

– Знаю, – проговорила она печально. Она не обратила внимания, что дверь до конца не закрылась. – Но сейчас, когда получен контракт ди Маджори, важнее всего прекратить глупую борьбу.

Прежде чем она договорила, Скотт покачал головой.

– Слишком поздно. Джастин все подготовил к тому, чтобы вызвать вас в суд. У него есть даже сочувствующий ему судья.

– Но почему? Чего он этим добьется?

– Он хотел бы, чтобы шумиха, которая начнется, заставила вас продать свою половину. Он готов расстаться с миллионами, чтобы выбросить вас с матерью из своей жизни. Вот как сильно он ненавидит вас!

– А чего ради вы рассказываете мне об этом, Скотт? – подозрительно спросила она. – Вам-то что?

Скотт напряженно обдумывал ответ. А потом уловив движение за дверью и догадавшись, кто подслушивает – Декстер! – он ответил:

– Я неверно воспринимал вас, да? Все это время Джастин твердил мне, какая жадная и хитрая сучка его сестра. Но вот теперь…

Рис слушал, ожидая, когда Флейм поставит его на место. Он начал улыбаться, заранее предвкушая…

– Все это время я был на стороне Джастина, – продолжал Скотт, рассчитывая на уши Декстера. – У Джастина нет против вас никаких шансов. Так ведь? – сказал Скотт, стараясь держать ее спиной к двери. – Признайтесь, вам понравился маленький, не слишком презентабельный, на первый взгляд, магазинчик, который так и дышит богатством! Вы играете с нашим другом «Ридексом» на случай, если что-то пойдет не так, тогда вам будет куда отступать! Должен признаться, вы настоящий делец!