Страница 4 из 11
– Я надолго не оторву.
– Я не о том. Меня только что уже оторвали. Сообщение передали.
– То-то, я вижу, ответил быстро...
– Даже трубку убрать не успел. Я сейчас задание дам – и перезвоню.
– Перезвони. У меня тоже только сообщение, но оно требует анализа.
Владимир Алексеевич успел перейти на кухню, окно которой выходило во двор, на другую сторону дома, и поставил на газовую плиту чайник. Здесь, как казалось, можно было без опасений прогуливаться перед окном – сложно предположить охоту на полковника двумя снайперами с разных сторон. После этого Кирпичников еще и разделся, потому что ему стало жарко.
Геннадий позвонил раньше, чем успел закипеть чайник.
– Всё, папа, я пока свободен. Оставил за себя командира взвода, он проведет занятие. Кто будет передавать сообщение, я или ты?
– У тебя сообщение, касающееся нас двоих?
– Нет, касающееся меня и командира минометного дивизиона.
– Интересно. Говори...
– Его сегодня утром зарезали при выходе из магазина. Он всегда рано выходит, еще в темноте. По дороге на службу подкараулили. Нож прямо в сердце, со спины. Мне позвонил следователь, который выезжал в городок после того, как в меня стреляли. И новая версия появилась: мстят оставшиеся на свободе члены банды амира Абдулмуслима Газалиева. Попросили меня соблюдать особую осторожность.
– Твои парни нашли место, откуда в тебя стреляли?
– Нашли. И даже гильзу нашли. 12,7х99. Винтовку стрелок на большой валун устанавливал. Снег там утоптал. Башмаки с рифленой подошвой, но не армейские. Сфотографировали рядом с «масштабом». Линейки не было, положили спичечный коробок. Можно высчитать размер. Дальномером определили расстояние до моего окна – километр девятьсот девяносто шесть метров. Я, как видишь, переборщил с двумя с половиной тысячами. Но на такое расстояние могут только стрелять редкие винтовки. Основной предел – две тысячи метров. Это считается стандартом.
– Это, однако, тоже дистанция, причем для специалиста... Среди боевиков такого еще поискать. Я вот ни разу не встречал. Валеев может с такого расстояния попасть, но он один такой на весь спецназ ГРУ. Подскажи следакам, пусть ищут снайпера. Пусть слухи ловят, осведомителей тормошат. Это реальный след. Но я боюсь, что им не найти стрелка, даже если искать будут хорошо и всеми наличными силами.
– Ты что-то знаешь? – удивился Геннадий.
– Ничего не знаю. Только сегодня, меньше часа назад, стреляли и в меня. Через окно, как в тебя. Стиль один, калибр примерно такой же. Более точно сказать не могу. Я, честно говоря, предположил, что это Департамент «Y» огрызается перед кончиной. Но ты дал новое направление моей мысли. Хотя это может быть просто совпадением...
– Новое направление? – переспросил капитан. – Ты в него вообще-то вписываешься, поскольку уничтожение самого Газалиева – на твоем лицевом счету.
– Новое направление дало твое сообщение о командире минометного дивизиона. Большего пока сказать по телефону не рискну. Хотя мысль интересная... Однако мне требуется проверка. Если моя трубка в момент твоего прошлого звонка не контролировалась, вполне может оказаться, что я прав и дело значительно серьезнее.
– Объясни хоть намеком.
– Я и сейчас не знаю, контролируется ли моя трубка, поэтому разговаривать не буду. Позвоню тебе после обеда. Жди. И соображай. Вспомни наш прошлый разговор. В деталях вспомни. Возможно, именно в нем причина. По крайней мере, у меня начинает складываться как раз такое впечатление.
– Испытания...
– Возможно. Ладно, до связи, ко мне приехали «опера». Наконец-то добрались...
– До связи. Жду звонка.
– Просчитай все варианты. Из того, что ты знаешь, тоже можно сделать выводы.
* * *
Дверь Кирпичников-старший открыл не сразу, понимая, что после неудачного выстрела снайпера может последовать продолжение – кстати, под видом тех же оперативников ФСБ, приезд которых обещал генерал-лейтенант Апраксин. Дверной глазок показал на лестничной площадке группу людей, из которых двое были в военной форме, а четверо – в штатском. Владимир Алексеевич внимательно рассмотрел каждого из пришедших в дверной глазок. Все были слишком холеные, чтобы казаться и быть опасными.
– Кого господь послал? – спросил Кирпичников.
– Оперативная группа ФСБ по вызову генерала Апраксина. Без господа обошлось...
Владимир Алексеевич открыл дверь, готовый на всякий случай отпрянуть за косяк и выхватить пистолет из уже расстегнутой кобуры. Конечно, в малом пространстве рассчитывать на победу одного ствола над несколькими было бы трудно, однако возможно для человека, имеющего определенную подготовку. Всегда есть вероятность прикрыться телом первого, кто получит пулю, и стрелять из-за него, как из-за щита. Рассеивая внимание входящих, полковник сказал:
– Без господа ничего не обходится. Всему, даже плохому, есть его попустительство.
– Мы не будем вступать в диспут о силе и возможностях бога, – заметил старший из пришедших. – У нас другая задача. Для начала представлюсь: полковник Солнцев. Вы можете не представляться – мы знаем, кто вы. И без генерала Апраксина, кстати, знаем.
Это прозвучало как намек. Кирпичников мимо ушей его не пропустил, но заострять внимание на нем не стал.
– Тем не менее могу вас уверить, и дьявол ничего не может сделать без попустительства господа, – сказал полковник последнее слово. – Если он готовит нам какую-то гадость, значит, господь разрешил ему испытать нас на вшивость.
– Где? – Солнцев предпочитал сразу перейти к исполнению своих обязанностей.
– Проходите, – Владимир Алексеевич с сомнительным гостеприимством показал рукой, в какую комнату следует пройти. – А в лесопарковую-то полосу...
– Туда другая группа выехала. И включена операция «Перехват» на дорогах. Генерал сказал, что стреляли из КСВ, а ее в руках носить никто не будет. Если на месте не бросили, – а таких дураков тоже еще поискать, – то повезли на машине.
– Можно и тайник в лесопарковой зоне сделать, – возразил Кирпичников. – Если делал специалист, найти такой будет трудно. Просто установить контейнер под снегом, и всё. Снег лежалый, подтаявший, закрывается выпиленным снежным кирпичом. Я сам такие штуки на Кавказе делал.
– Специалисты-поисковики ищут, – дал гарантию старший группы. – Они у нас тоже есть. Ага... Вот и пуля... Двенадцать и семь. Интересно, гильза какая?
– Предполагаю, что «двенадцать и семь на девяносто девять». Значит, стреляли из импортной винтовки[3].
– На чем может основываться такое предположение?
– Около шести часов назад в Дагестане из КСВ стреляли в моего сына. Поисковая группа нашла гильзу и отпечатки обуви стрелка.
– Это уже след... Куда можно сделать запрос?
– В республиканское управление ФСБ Дагестана. Предполагаю, можно поискать и ближе. Наверняка те же данные запросило управление спецназа ГРУ. Думаю, есть смысл обратиться напрямую к командующему.
– Полковнику Мочилову?
– Да. Мочилов заинтересован в том, чтобы подобные случаи не повторялись.
– Нет уж, спасибо, нам по своим каналам легче. Эксперты начали, начнем и мы.
– С чего?
– С рапорта.
– Могу высказать исключительно фактическую составляющую сегодняшнего инцидента. Предполагаю, что с вашей стороны должны прозвучать вопросы о возможных причинах покушения.
– Обязательно. У вас наверняка есть версии.
– Даже целых три. Имею право высказать вам единственную, а остальные две – только после разрешения со стороны своего руководства. То есть после разговора с генерал-лейтенантом Апраксиным.
– Можно до написания рапорта высказать версию устно? – спросил полковник Солнцев. – Чтобы я имел время на обдумывание наводящих вопросов.
– Бога ради. Три с небольшим дня назад моей оперативной группой при поддержке отдельной мобильной группы спецназа ГРУ под командованием подполковника Вельчанинова и сводного отряда спецназа ГРУ под командованием капитана Кирпичникова, а также минометного дивизиона... не знаю, кто им командовал, но этот офицер сегодня утром был убит ударом ножа в спину возле магазина по дороге к месту службы... Итак, нами была уничтожена банда амира Абдулмуслима Газалиева, известного в Дагестане террориста. Выстрелом моего снайпера был убит и сам амир, готовивший взрыв в здании ФСБ.