Страница 92 из 92
Ангелы не могут убивать демонов. Демоны не могут убивать ангелов.
Ну и что?
Нет, у них не разные создатели, Творец только один, только один!!! Он создал ангелов, ангелы пали и стали демонами. То, что они не могут убивать друг друга, означает лишь, что Господь не дал им такой силы! Ничего больше!
Если бы демонов создал… не Бог… если бы его самого создал… тот, кто создал демонов… Если бы сила, данная создателем, исказилась крещением, посвящением, христианским воспитанием и верой, слепой, нерассуждающей и безоговорочной верой… если бы такое произошло, он мог бы убивать демонов. Потому что их настоящий создатель дал ему эту силу и власть. Нет, не для того, чтоб он уничтожал другие его творения. Но так уж вышло. И не отбирать же теперь то, что подарено изначально. А князья до сих пор не считают его врагом. И сулэмы до сих пор не знают, как воевать с ним, не понимают, что изменилось, привыкли считать союзником.
А в чертогах внизу нет одного дракона.
– Нет, – сказал Артур. – Я человек.
И его Символ веры отличается от принятого в тварном мире потому, что… потому что то, что он знает, отличается от того, что принято считать истиной.
Тем и ценен. Он знает правду, но верит в другую правду, это и есть вера, та, что противоречит знанию, та, что вне логики и смысла. Верит потому, что любит. Верит потому, что надеется. И победит потому, что верит.
«Ты давно выбрал, – вот это точно была не его мысль, так же, как слова Евангелия, с которых начался бред после выстрела Себесты, – и никогда не сомневался. Лхар не смог бы взять твою душу. Он отпустит Себесту, считай это подарком. Смотри, Артур, ты предал Бога, и ангелы пришли».
Он смотрел. Он видел свет в окнах храмов, видел, как могучие крылья проламывают небо, видел, как трескается снийв и на прекрасные земли Ифэренн с удивлением смотрят звезды. Настоящие звезды. Как же их не хватало!
Черный дракон с алмазными крыльями взмыл в небеса над Поместьем, взлетел навстречу сплошной стене света, в безнадежный бой. Ангелы не могут убивать демонов, но ангелы, наверное, могут убивать ангелов. Артур не знал, что будет со Змеем, знал только, что тот не сможет победить. Нельзя выступать против Бога, особенно если половина твоей души хочет вернуться к Нему.
Когда стены Поместья разлетелись осколками, когда свет ворвался в жилые покои, Марийка уже ждала рядом с колыбелью Люции. Она собиралась драться. Не знала с кем, не представляла как, но это же Марийка. Она готова драться всегда. За Люцию, за Артура, за себя. Не умеет отступать. Так же, как ее брат. И Артур был признателен Моартулу за то, что тот остановил дочь. За жуткую клыкастую ухмылку:
– Это ангелы, дурочка. Они спасают, а не убивают.
Луч света коснулся колыбели. Сейчас… Люция должна была сгореть, как сгорела Рена, как сгорали другие вампиры, принимавшие крещение, они рассыпались на золотые искры, пусть ненадолго, но становились звездами в беззвездном небе Ифэренн. Но вместо того чтоб превратиться в вихрь сверкающих искр, Люция ухватилась за луч, как будто сцапала за палец кого-то невидимого, поднялась на ножки и деловито, как шла сегодня через комнату навстречу Артуру, потопала вверх. Остановилась лишь для того, чтоб сказать «мама» и «деда». Она звала их с собой. Ну конечно. Она же хорошая девочка, она любит их, и она пока еще слишком маленькая, чтобы понять, что можно не пойти туда, где хорошо, потому что те, кого любишь, не уходят с тобой.
Рассыпались осколками драконьи чертоги, хлопали крылья, ветер пел в чешуе, князья вышли на бой. Пора было возвращаться. Пора было человеку встать во главе ангельского войска, чтобы драться с демонами за будущее людей. За то, чтоб даже здесь, в преддверии Ада, люди могли найти дорогу в Небеса.
– Почему? – спросил Артур вслух. – Зачем это тебе? Мы же победим.
«Я исчерпал все другие способы объяснить им, что нет Ада, кроме того, который они создают сами. А ты продал душу, предал Бога, знаешь, кто твой Создатель, и не забудешь этого. Твой Ад в тебе, и любой теперь может увидеть его. Иди, рыцарь. Кто-то же должен защищать людей от людей».