Рыцарь из преисподней

– Заткнись! – рявкнул вожак. Его голос раскатился над стоянкой рыком, таким же страшным и мощным, как рев льва в ночной саванне.

Крики тут же смолкли.

– Еще доказательства нужны? – спросил Артур.

– Погаси этот свет, – отозвался упырь. – Если хочешь спасти их, если ты рыцарь, то соверши подвиг. – Кажется, он усмехнулся. Артур в темноте не различал его лица, так что не мог сказать наверняка. – Здесь нет рыцарей-людей, будешь первым, если выживешь. Мы будем драться, у меня когти, у тебя ножи, ты со своей… силой, чем бы она ни была, и я со своими дайнами [3]. Никакой магии.

– Хорошо, – сказал Артур, поднял чехол и надел на лезвие Миротворца. Сунул топор в петлю на поясе.

Вожак оказался в шаге от него сразу, как только погасло невидимое для Артура сияние. Просто спрыгнул с машины, преодолев разделяющее их расстояние. Бросил на асфальт пояс с двумя ножами, наскоро заплел волосы в косу и застегнул куртку, проклепанную сталью, тяжелую, больше похожую на доспех. На Артуре тоже были доспехи: надетая под куртку кираса из шкуры беловолка. Так что и здесь все честно.

Четверо вампиров, не церемонясь, но довольно аккуратно, утащили со стоянки утративших связь с реальностью людей из Стада.

– Я Харир, – назвался вожак. – Будем знакомы, Артур Северный. Бьемся до невозможности продолжать. Не хочу тебя убивать, лучше заберу в Пески.

– Ладно, – сказал Артур. – Я бы тебя убил, да ты уже мертвый.

В тот же миг Харир исчез, Артур успел заметить движение вправо, уклонился, хоть и не видел атаки… в этом бою нельзя полагаться на зрение, только на чутье, на движение воздуха, на редкий шорох подошв по асфальту. Удар, еще один. Потом еще два. И еще. Харир слишком быстрый, чтоб уследить за ним взглядом. Артур атаковал наугад, увернулся снова – длинные когти мелькнули у плеча, метнулась в полумраке светлая коса, и вдоль нее, с упреждением, Артур ударил другой рукой. Нож полоснул упыря по черепу, по лицу, располосовав кожу, насквозь прорезав щеку. Мертвые чувствуют боль, но старые мертвяки давно знают, что она не имеет значения, и поэтому умеют ее игнорировать. Надеяться на то, что рана ограничит подвижность Харира, не приходилось. Так же как и на то, что кровь зальет ему глаз, мешая смотреть: из ран вампиров не течет кровь, в мелких сосудах ее попросту нет, а крупные мгновенно сжимаются, чтоб не потерять и капли.

Когти разодрали плотную кожу куртки, скользнули по кирасе. Харир пока еще вел разведку, выявлял защиту, но Артур уже понял, что он атакует дважды, обеими руками, получается три серии из двух ударов. И вторую когтистую лапу, которая должна была содрать ему кожу с лица в качестве ответной любезности, он поймал, уронив один из своих ножей. Вампира не удержать в захвате, и кости не переломать, и суставы не вывихнуть, но Артур и не пытался. Он с молитвой вонзил лезвие оставшегося ножа в руку Харира и отрезал ее чуть ниже локтя. Отшвырнул подальше, чтоб не дать противнику времени прямо сейчас прирастить конечность обратно.

Харир прыгнул в сторону, сейчас он был виден. А когда приземлился, удар был такой силы, что асфальт вздыбился, пошел волнами. Артура бросило назад, на качнувшийся «Скадат», с которого, как кошки с забора, дернули в разные стороны трое мертвяков. Харир вновь топнул ногой. «Скадат» приподняло и отшвырнуло. Артур остался стоять. Он успел увидеть изумление на лице упыря, потом тот снова исчез. Серия атак сразу со всех сторон, каждая новая сильнее предыдущей. Одна рука, две ноги в тяжеленных армированных ботинках. Харир двигался настолько быстро и перемещался в трех плоскостях так свободно, как будто умел летать. И все же, рассчитывая захватить Артура живым, он был обречен проиграть. Он не мог использовать смертоносные дайны, любой из которых прекратил бы поединок. А Артур… ему достаточно было увидеть когти, чтоб точно знать, где именно его противник.

Правда, одного знания недостаточно.

Лезвие ножа раз за разом резало только воздух. Харир был неуязвим, как будто сам превратился в пустоту, наносившую удары. Куртка Артура висела лохмотьями, ребра трещали, очередным ударом упырь чуть не оторвал ему голову, но по-прежнему не мог достать. От его сверхъестественной силы Артура хранил Господь, от сверхъестественной скорости – искусство боя, а сверхъестественными навыками Харир не пользовался сам. И, в конце концов, когда загнутые когти вновь мелькнули перед глазами, нож нашел цель. Лезвие пробило Хариру грудную клетку. Второй рукой Артур схватил упыря за горло. Выдернул нож из его груди и в тот же миг, когда Харир ударил его обеими ногами, полоснул ножом по холодной шее, молясь о том, чтобы перерубить позвонки. Удар был страшен, но Артур не разжал пальцы, и сила упыря обернулась против хозяина: поврежденный позвоночник не выдержал. Харира отбросило в одну сторону, а Артура с его головой в руке – в другую.

Над стоянкой пронесся тихий изумленный ропот. Артур ожидал любой реакции, вплоть до того, что стая кинется на него, чтоб отомстить за вожака, несмотря на оговоренные условия поединка. Что ж, удивление – лучший из вариантов.

Он подошел к Хариру и положил голову рядом с телом.

Упыря не уничтожить обезглавливанием. Если голову не сжечь, ее можно прирастить обратно, как любую часть тела. Но, лишившись головы, вампиры впадают в мертвое оцепенение. Они все видят, слышат и понимают. Только двигаться не могут.

– Я победил, – сказал Артур. – Я забираю людей.

– Забирай, – откликнулся женский голос.

Девушки-телохранительницы вышли на перепаханное поле боя. Одна, та, что успела зажмуриться и уберегла глаза от света Миротворца, приложила голову Харира обратно к шее, пошла за валяющейся в стороне рукой. Вторая, с размазанной по щекам кровью, кивнула Артуру, мол, иди за мной, и направилась к фуре. Отперла заднюю дверь.

– Корма у нас только на два дня, – буркнула она.

Артур кивнул. На два дня – это лучше чем ничего. Он вообще не рассчитывал, что спасенным людям отдадут еще и пищу. У упырей свой прагматизм, человеку его не понять, как ни старайся. Харир мог перестрелять всех пленников, только чтобы не отдать Артуру. Но раз отдать все-таки пришлось, нет никакого смысла морить людей голодом.

Внутри были нары от пола до крыши в три ряда, в три яруса. Между ними два узких прохода, ведущие к контейнерам утилизаторов. Когда упырица распахнула дверь, внутри тихо, испуганно ахнули, кто-то заплакал, послышалось шебуршание – люди старались стать как можно незаметнее, как можно дальше забиться на нары.

Люди боятся вампиров, и бывает, что этот страх заставляет их сражаться и убивать. Но только не тогда, когда вампиры становятся хозяевами положения. Мертвяки умеют воздействовать на инстинкты, пугать так, что не остается ни воли, ни гордости. В фуре было четыре десятка человек, молодых, здоровых мужчин и женщин. Все они были способны постоять за себя, и все оказались раздавлены страхом.

Люди, лишенные человеческого достоинства…

Артур подумал, что прежние времена, когда он знал, что существованию мертвых нет никаких оправданий, были лучше нынешних. Мысль неправильная, и все-таки от нее не получилось так просто отделаться.

– Выходите, – сказал он, – вы свободны.

Сказать легко, но сколько хлопот за словами «вы свободны». Перепуганных до полусмерти людей очень сложно организовать там, где они постоянно видят тех, кого боятся. Они сначала медленно и опасливо выходили из фуры, а потом, когда снаружи их стало больше, чем внутри, все оставшиеся, запаниковав, решили выйти одновременно, едва не затоптав друг друга.

– Дай им сил, Господи! – взмолился Артур.

Но силы-то у них были, не было смелости поверить в это, а смелость ты или находишь в себе, или нет. Бог, в своей бесконечной милости, не делает за людей то, что они могут сделать сами.

Оставалось спрашивать имена, разбивать на группы, наугад выбирать, кто сможет стать старшим. Хорошо, что они все знали друг друга, сами, инстинктивно, тянулись к тем, с кем хотели держаться вместе. Группы по пять человек. Старшим Артур отдал припасы. Самыми ценными были емкости для воды. Вампиры везли воду здесь же, на фуре, в огромной бочке, но у них нашлось три канистры, в которые из бочки набирали воду, чтоб разлить по чашкам. Артур забрал и их. И, разумеется, чашки. Подумал, что скажет Марийка, и решил, что вряд ли она будет искать себе другого попутчика. Ей неинтересно было добраться до Эниривы, ей интересно было добираться. Процесс, а не результат. А интереснее, чем с ним, ей точно ни с кем не будет.

3

Д а й н – дар, талант. Особые умения вампиров, дары, полученные ими от фейри-покровителей.