Страница 27 из 38
Я готова. Я хочу…
И более, более счастливой… я себя еще никогда не чувствовала.
Хочу, чтобы он был моим первым… (да, первым!)
В его руках, в его объятиях…
…. моя радость, беспечность; чувствую себя в безопасности. БЕЗОПАСНОСТИ.
… маленькая девочка.
ЕГО девочка.
… люблю, люблю я. Впервые люблю.
Бесспорно.
Как никогда… и никого.
Влечение, глупые влечения стерлись, оставив по себе только мыльный след.
Робко коснулась его плеча…
скользнула по груди… к воротнику,
вниз… пуговка за пуговкой… — расстегнула рубашку. Глубокий вдох (о, Боже, как мне страшно) — и сняла ее…
Поцелуй, его поцелуй коснулся моих губ… и тут же скатился по щеке к шее. Прижал, жадно прижал меня к себе.
Руками нырнул под футболку, рывок — и тут же лишил меня ее.
Притиснулся губами к груди (проворное движение рук — и бюстгальтер слетел прочь).
Невольно поежилась, дернулась (сжалась, смущено прячась) — но Доминик тут же привлек назад, к себе.
Скатываясь, убегая от шеи жаркими касанием языка…, скользнул к груди — нежно лизнув сосок, тут же вобрал его в себя.
Поежилась, поежилась…
но, не вырывалась.
Терпела,
…наслаждалась.
Жадно сжал грудь рукою.
Еще движение, еще мгновение — и тихо застонала
от удовольствия.
Сильнее, сильнее прижал меня к себе, в ответ.
минуты услады — и отстранил…
движения, старания — его, мои — и мы лишились остатка одежды.
…бережно уложил на спину.
Трусость. Робость. Мой детский страх, испуганным осиновым листочком, должал внутри меня.
— Верь мне, — неожиданно прошептал на ухо.
осторожно (ласково удерживая, касаясь) перевернул набок, притянул к себе вплотную…
Задыхаюсь, задыхаюсь от волнения… и счастья.
резкий рывок — проник, проник в меня…
жадно вскрикнула, застонала.
(заслонился весь мир неистовым удовольствием)
невольно еще сильнее прижалась спиной к нему…
рывок,
еще,
еще,
еще…
Сегодня… я стала женщиной. Его женщиной.
А прошлого — прошлого… просто НЕТ.
Только мы — и мы вместе.
Больше ничего… и никого… вокруг.
Только двое.
Двигались, двигались в унисон, доводя друг друга до невероятных блаженств.
Даря наслаждение.
Даруя счастье.
Глава Двадцать Девятая
Устало положила голову на подушку. Лицом к лицу. Глаза в глаза.
Милая, добродушная улыбка не сходила с его губ.
Я пристыжено рассмеялась и на мгновение, робко, спрятала взгляд.
— И что теперь будет?
— Все хорошо…, - едва слышно, ласково прошептал.
— Они скоро догадаются, где я.
— Им придется смириться. Хотят того, или нет: мы — вместе.
(невольно улыбнулась в ответ)
Робко коснулась кончиками пальцев его щеки…. провела по губам.
Не реагировал (всматривался в глаза).
Ровное, усталое дыхание.
Наслаждение счастьем.
Моя рука истомлено бухнулась на подушку.
Вдруг накрыл, накрыл… мою ладонь своею. Пальцы переплелись, и в крепком замке сжались.
— Все будет хорошо, Жозефина. Все будет — хорошо.
Жадно прижалась губами к его руке.
Отстранилась на мгновение и тут же носом уткнулась между нашими ладонями. Истомно прикрыла веки. Дышала, дышала теплом. Его ароматом. Нашим счастьем.
Облокотился на локоть.
Глаза в глаза.
— Ох, какая родинка у тебя, — игриво рассмеялся и вдруг дернулся ко мне (попытка стянуть с меня покрывало). — Покажи.
— Нет! — смущенно завизжала я и прытко отшатнулась (едва не улетев с кровати; застыла на краю).
— А н-ну покажи-и! — зарычал Доминик и стал приближаться, надвигаться, играясь, смакуя, как рысь с ланью.
— Не-а! — дразня, вновь завизжала я и тут же вскочила с кровати (жадно прикрываясь покрывалом).
— Ах, так? — застыл на мгновение. Шутливо прищурил глаза. Рывок — и в миг уже был подле меня. Схватил в объятия и властно сжал, притиснул к себе.
Невольно (испуганно, взволновано) расхохоталась, залилась звонким смехом. Едва дышу, захлебываюсь эмоциями.
Влюбленно, истомлено прижалась к нему. Уткнулась в плечо и смиренно замерла.
— Покажешь? — вдруг тихо, лукаво прошептал.
— Не-а, — уже более сдержано ответила. Вместо истерического смеха — счастливая улыбка.
— Ну, позязя, — тихо, мило, как маленькое дитя, просюсюкал.
Замерла. Глаза в глаза. Коварно закусила нижнюю губу и лукаво прищурила один глаз.
— У-у-у! Злюка! Готовиться план… злокозненный?
— Еще какой, — и на этих словах резко дернулась (попытка убежать на кровать), но тут же перехватил, удержал — я невольно обвисла на его руках, согнувшись вдвое — тянусь пальчиками к постели. — Ааааа… отпусти!
— Да, сейчас уже! Теперь ты моя, — все еще не выпуская, так и пошагал со мной к кровати.
Выровнялась, вытянулась рядом с ним и прижалась спиной к груди.
— А ты… — диктатор.
— Еще какой, — расхохотался Доминик и, прижавшись губами к моему уху, добавил, — но тебе позволю сегодня делать со мной всё, что захочешь.
— Больной извращенец, — злобно (наигранно, сквозь улыбку) дернулась, — размечтался.
— Заметь, дорогая. Все, о чем ты подумала — плод твоей фантазии. Я лишь хорошие, светлые слова произнес.
— Неужели, — расхохоталась я и обернулась (взгляд через плечо, ведь до сих пор не выпускает из объятий). — Ты пошло намекнул, а я — развратная, так выходит?
— Я, может, прогулку в саду, или рыбку половить в соседнем пруду предлагал.
— Да, да. Я так и поняла, — снова весело рассмеялась.
Резкий разворот (как раз, когда я расслабилась), игриво толкнул меня на постель и тут же забрался сверху. Прижал за запястья к простыне.
— Вот и все. Крепость взята и ее тайна будет раскрыта, — в миг (не успела даже среагировать), отпустил одну мою руку, нырнул к покрывалу и тут же его содрал — жарким, страстным, жадным поцелуем впился в родинку на груди.
— МОЙ-Я! — ликующе (как счастливый ребенок) закричал и вновь прильнул губами.
— Доминик…
— Да? — тихо отозвался мне на ухо и еще сильнее сжал в объятиях. Короткий поцелуй в плечо, и замер.
— Доминик, — нервно дернулась, обернулась, повернулась, (не размыкая его рук) чтобы глазами встретиться. — А правда, что ты… его, — (испуганно, вкрадчиво, едва слышно шепчу), — мучил… сильно, и долго?
(нервно скривился, отвел взгляд в сторону)
Тяжелый вдох.
— Жозе, то, что там было, — мое дело. Хорошо?
(молча кивнула головой, хотя… и не совсем согласна)
Тягучая, дурная пауза. И зачем я начала эту больную тему?
— Доминик, — (попытка вернуть настроение). — А ты когда меня увидел, первый раз. Твое внимание — оно было ради того, чтобы позлить Витторию, или…