Если нам судьба...

Откровенно говоря, сам потерпевший слова доброго не стоил. По сведениям участкового, вся семья от него немало натерпелась: пил не просыхая, тащил из дома вещи, дебоширил, а порой и руку на мать не только поднимал, но и опускал. Так что, может, они все и вздохнули с облегчением, когда его не стало, только закон для всех одинаков — это я тогда так по глупости считала.

Начальник нашего райотдела Федор Семенович Солдатов меня сначала мягко увещевал, чтобы я дело закрыла, а поскольку я уперлась, все из-за характера своего дурацкого, то дело у меня забрали и передали другому следователю, который свою службу «правильно» понимал. А для меня начались очень безрадостные дни — перевели на работу с трудными подростками, а они в районе почти все такие. Промучилась я где-то с полгода, да и подала рапорт об увольнении, который мне охотно подписали, и вышла в гражданскую жизнь, еще не ведая, чем буду заниматься.

Хорошо хоть родители, которые с началом непонятных времен перебрались к родственникам в деревню и стали откармливать кабанчиков, смогли мне еще раньше квартиру купить. Так что крыша над головой у меня была.

На мысль заняться частным сыском меня натолкнул Николай Егоров, или Егор, или Мыкола, а в минуты гнева — Егурец, с которым мы вместе начинали работать в райотделе и некоторое время, пока он не женился, так сказать, дружили. Черноволосый, темноглазый, смуглый Колька — человек не только возмутительно ехидный и пронзительно умный, но и, самое главное, надежный товарищ, который в очень трудную для меня минуту мужественно подставил мне плечо, и, если бы не он, еще неизвестно, чем бы для меня все закончилось. Воистину, нет лучших друзей, чем бывшие любовники, если люди расстались по-доброму, без истерик, скандалов и взаимных претензий.

Тогда же, в 98-м, забежав ко мне как-то вечером выпить кофе и увидев, что я маюсь от безделья, он выдвинул эту, как казалось в тот момент, безумную идею, за которую я радостно ухватилась. А что, образование соответствует, опыт работы имеется. Вперед! Я получила лицензию, купила, на всякий случай, пистолет, естественно, с разрешением и дала объявления во все местные газеты.

Так что работаю я теперь частным детективом и на недостаток заказов не жалуюсь. Народ в городе живет разный: кому неверного супруга или супругу уличить надо, кому выяснить, куда из магазина вещи пропадают, куда несовершеннолетний оболтус по вечерам бегает, не колется ли. Бывали случаи и покруче, с убийствами из мести, ревности. Одним словом, всего хватало. Тем и хороша моя работа, что никогда не знаешь, какого тебе клиента судьба пошлет, с чем на этот раз столкнешься. Услуги мои теперь стоят дорого, но без ложной скромности могу сказать, что они того стоят. Да, я люблю хорошо жить, но на честно заработанные деньги, не за всякую работу возьмусь, не со всяким клиентом свяжусь.

Однако я что-то разболталась, редко со мной такое случается. Чаще всего, когда я чем-то расстроена, как, например, сейчас из-за Власова.

Мыкола, который уже давно перешел из райотдела в информационно-аналитический центр областного управления милиции, или для краткости Управу, обрисовался с новостями в понедельник, 19 мая. Дело в том, что, проведя в свое время целый месяц на семинаре в Москве, он, благодаря своему общительному характеру, завязал там массу полезных знакомств, которыми, при необходимости, делился, в том числе и со мной. Были в моей практике несколько дел, когда его московские связи мне очень помогли. Но, как говорится, долг платежом страшен. Теперь же его московский знакомый попросил Николая найти в Баратове хорошего, честного детектива для одного очень солидного и серьезного клиента. Колька пообещал поискать. Вот он и позвонил узнать, насколько я загружена.

А я как раз только что закончила очень смешное и трогательное дело. Один армянин перевез из маленького родного городка в Баратов свою семью: жену, детей. Прожили они здесь несколько месяцев, и стал он замечать, что жена днем куда-то уходит и вообще ведет себя странно: вид усталый, взгляд тоскливый, и не ест ничего. Решил муж, что у жены любовник завелся, и попросил меня проследить, где же его жена днем бывает.

Оказалось, что она, насмотревшись телевизора и наслушавшись реклам, решила похудеть, а то муж ее, такую толстую, бросит. Накупила таблеток, села на диету, записалась в фитнес-центр на то время, когда дети в школе, а муж на работе. Хорошо хоть в солярий хватило ума не ходить.

Ну, я мужу и объяснила, что вид усталый, потому что на занятиях нагрузка для нее очень большая, не ест ничего, потому что на диете, а взгляд тоскливый, потому что постоянно очень кушать хочет, а главное — она его любит и потерять боится, и фотографии ее показала, где она степ-аэробикой занимается. Васька даже под кресло забился и испуганно оттуда выглядывал, когда армянин, взглянув на эти снимки, вскочил и минут десять, отчаянно жестикулируя, что-то очень громко мне говорил, правда, не по-русски, но общий смысл я поняла: «Манана, дэвочка, нэ порть фигуру, ыды домой». А через час привез мне пять бутылок «Наири» (это кроме оговоренного гонорара) и сказал, что лучшего коньяка на свете не бывает.

Так что я охотно согласилась взяться за новое дело, тем более для москвича. Расценки на нашу работу в столице значительно выше, чем в Баратове, и счет я собиралась выставлять по московским меркам. Я уже говорила, что люблю хорошо жить.

Мыкола перезвонил мне через несколько минут и сказал, что завтра, 20-го мая, встретит клиента со второго московского рейса и привезет ко мне. И вообще, если в связи с этим делом мне потребуется его помощь, то он всегда — Николай тоже любит хорошо жить.

Уборка к приезду столичного гостя много времени не заняла. Главное — кошачью шерсть пылесосом собрать, чтобы клиент мог в нормальном, а не мохеровом костюме отсюда выйти. Васька же у меня КСП, как его Мыкола зовет, но это не контрольно-следовая полоса имеется в виду, а Кот Сибирский Пуховый, и знающие люди говорят, что если его вычесывать, то и на носки, и на варежки набрать можно, только мне этим заниматься лень, да и вязать я не умею. А от меня самой беспорядка немного — ведь для того, чтобы его создавать, в доме надо жить, а я здесь чаще всего только ночую. Правда, не всегда одна, ну да я, как говорят американцы, «белая, свободная, совершеннолетняя».

Рейс из Москвы прибывает в 12.10, полчаса на дорогу. Так что раньше полпервого визита ждать не приходится.

Я подошла к окну — оно как раз на мой подъезд выходит. Хотелось заранее увидеть клиента: я ведь так и не поняла, кто это, мужчина или женщина. Подъехала Колькина «копейка», и с водительского места вылез сам Мыкола, а с соседнего — высокий мужчина в темных очках, джинсах и легкой куртке, на голове кепка, в руках — маленькая мужская сумка. Было в нем что-то смутно знакомое, но я не успела понять, что именно. Они вошли в дом, а я надела большие дымчатые очки, которые с некоторых пор стали непременной частью моего гардероба, и пошла в прихожую, чтобы сразу открыть дверь, когда они поднимутся. Васька — зверюшка любопытная, конечно же, впереди меня.

Следуя давно установившейся традиции, я, как всегда в начале нового дела, чтобы не спугнуть удачу, погладила свой талисман — висящий на отдельном крючочке подаренный мне Игорем на счастье брелок для ключей в виде маленькой фигурки молоденькой беленькой кокетливой козочки, которую я назвала Снежинкой — я ведь в год Козы родилась. И он действительно принес мне удачу, правда, только в работе. Да мне другой и не надо. Как же это больно, горько и несправедливо, что Игоря уже нет в живых! Но я по-прежнему ощущаю его тепло и доброту — ведь мы же видим свет далекой, давно погасшей звезды… Ее самой уже нет, а свет все идет и идет…

Я тряхнула головой, чтобы отогнать неуместные сейчас грустные воспоминания, привычно подхватила навострившего уши Ваську на руки, чтобы он не выскочил на площадку, и открыла дверь.

Остановился лифт, и первым вышел Егоров, а за ним… Я окаменела не хуже жены Лота, мелькнула идиотская мысль, что следующим моим клиентом будет премьер-министр России. И ничего удивительного — за Колькиной спиной стоял Власов. Тот самый. Он снял темные очки и поздоровался.