Оруженосец

И тот заговорил.

— Страшно… Я не знаю. В общем, я ничего не знаю. Я даже прошлого своего не помню. Но как Туннаса тащил… помню. И людей на кольях я видел. Поэтому… если можно… я бы хотел…

— Тогда встань, — сказал Эйнор. И сам поднялся, обнажая меч. — И подумай ещё раз. После того, как ты повторишь за мной всего несколько слов — путь назад будет лежать лишь через предательство, а путь вперёд может привести к смерти. Уже на днях! Подумай!

Голос юного нуменорца наполнился тяжёлой и жутковатой силой. Гарав даже пошатнулся. Но выпрямился и вскинул подбородок.

— Я готов.

— Я, Гарав… — начал Эйнор тут же. И мальчишка, притиснув к бёдрам сжатые до белизны кулаки, повторил:

— Я, Гарав…

— А что тут было? — спросил Фередир. Выйдя из–за кустов с тремя утками у пояса, он как–то почуял — остатки произошедшего буквально висели в воздухе у костра над стоянкой — что разговор был и был серьёзным.

— Познакомься с младшим оруженосцем, — мотнул головой в сторону рубящего сушняк мальчишки Эйнор. — И приготовьте наконец ужин, олухи.

Фередир секунду стоял неподвижно. Потом по его лицу поползла улыбка.

И Гарав понял, что улыбается в ответ.

Глава 11,

в которой Эйнор решает ехать ясно куда, но непонятно, зачем.

Когда мальчишки проснулись утром — оказалось, что Эйнор, который брал себе последнюю стражу, как с вечера не ложился, так и торчал у кое–как пыхтящего костра. Было туманно, но туман этот показывал, что день придёт солнечный и вообще лето всё ближе. А вот рыцарь показался Гараву похожим на торчка в чаяньи дозы — бледный, волосы какие–то… неживые, глаза запали. Зевая и вздрагивая, Гарав и Фередир стали обуваться. Эйнор на них и не покосился, а когда Гарав было сунулся с вопросом о самочувствии — залепил ему по шее, причём очень сильно.

— Чего он?! — мальчишка всё–таки обиделся на удар. Фередир, скатывавший одеяла, пожал плечами и тихо ответил:

— Не лезь, он думает и смотрит.

— Вы долго будете возиться?! — неожиданно окликнул их Эйнор — раздражённым голосом. — Где костёр, где вода, завтрак где?! Поедете голодными, если через десять минут вода не будет кипеть!

— Что–то не то, — объяснил Фередир. — Давай скорей. Ты за водой, я костёр.

— Угу, — кивнул Гарав.

Вода закипела даже раньше, чем через десять минут. От вчерашних уток осталась одна ножка, Эйнор её брезгливо укусил, кинул у огня и стал бродить вокруг костра кругами. Нет, поведение его правда напоминало наркота, который ждёт дозу, Гарав даже испугался.

— На, — ткнул ему между тем половину ножки (со второй мясо было счищено наголо) Фередир. — Эйнор, ты будешь суп–то?

— Да, — отрезал тот.

То, что Фередир называл супом — Гарав уже познакомился с этим блюдом — готовилось просто. В кипящую воду бросали шматок свиного жира, перетопленного с сухарной крошкой, тёртым вяленым мясом и такой же тёртой сухой зеленью и солью. Когда Гарав увидел шлёпнувшуюся в котелок припахивающую массу — он, хотя и был голоден, усомнился, стоит ли есть. Но суп этот был поразительно вкусным. Впрочем, сейчас он в горло не лез — Гарав заподозрил серьёзно, что нарушил своим навязчивым появлением какие–то планы Эйнора. Что у него эти планы есть и что они серьёзны — сомнений не оставалось.

— Поедем в Форност, — сказал Эйнор, за завтраком ни слова не проронивший. Гараву это название мало что говорило (вроде бы читал в книжке, но он не помнил даже, что это за место). А Фередир даже руки уронил:

— Куда?! — подавился он. — До Раздола четыре дня пути!!! Это же обратно и на север!

— Твое дело — не протереть седло задом, — отрезал Эйнор неожиданно грубо. Фередир пожал плечами:

— Да я–то что. Но что мы будем жрать? Я на такие петли не рассчитывал. И потом, нас же трое теперь.

— Вот именно. И у третьего нет ни коня, ни оружия, ни вещей, — пояснил Эйнор. Фередир всем своим видом показал: да мне–то, как скажешь. Но Гараву удивлённо сказал:

— Запросто могли бы всё купить в Раздоле. Хотя… — оруженосец поморщился. — Может, оно и к лучшему. Не видеть эльфов лишний раз.

— А что, они такие страшные? — Гарав вспомнил посаженного на кол и невольно вздрогнул всем телом.

— Нет, что ты… — Фередир собрал миски. — Коней седлай давай, я помою… Не страшные, красивые, мудрые… А только всё равно…

Он дальше ничего не стал объяснять.

Обратно ехать было скучно. Хорошо ещё, стоило рассеяться туману, как Эйнор как будто ожил. Мальчишки, вёдшие себя тише воды ниже травы, даже вздрогнули, когда услышали вдруг голос рыцаря — Эйнор пел на каком–то незнакомом и красивом языке. Гарав понял, что это эльфийский.

— Ого, у него настроение хорошее стало, — прошептал Фередир в ухо Гараву. — Слушай, он сейчас будет петь много.

Гарав кивнул.

— Это песня MacalaurК FКanАro–hino, — сказал Эйнор, закончив. — Не очень весёлая, но у этого великого певца было мало весёлых песен.

— Он был эльф? — спросил Гарав. Эйнор кивнул.

— Нолдо. Сын великого Феанора, сам великий воин и великий певец. Спеть ещё?

— Да! — мальчишки выкрикнули это в один голос. Эйнор засмеялся, но тут же посерьёзнел…

— Ну что ты поёшь такие грустные? — огорчённо спросил Фередир и чуть пришпорил коня. Эйнор улыбнулся:

36

Vinyar Tengwar N26, ноябрь 1992

37

 Стихи Анариэль Ровен.