Страница 9 из 13
Однако вскоре после того как мистер И. нарисовал «Ядерный восход солнца», он стал переосмысливать свое положение, стремясь к самосовершенствованию в новых условиях. Он даже занялся тренингом — упражнениями для начинающих художников. Но изменения в его жизни в лучшую сторону происходили и на уровне невральных процессов, напрямую недоступных сознанию и контролю. Мистер И. начал осознавать, что случилось с ним, на физиологическом, психологическом и эстетическом уровнях, и с этим осознанием наступила переоценка того положения, в котором он очутился, — окружающий мир перестал казаться ему ужасным и приобрел в глазах мистера И. «странную» привлекательность.
В течение года после происшедшего с ним несчастного случая мистер И. продолжал утверждать, что «знает» о цвете все и не утратил этой способности, хотя не только потерял цветовое восприятие, но и «цветное» воображение. Однако постепенно его уверенность в своем знании цвета — «внутреннего» знания, как он выражался — стала ослабевать. В конце концов у мистера И. создалось впечатление, что его полихроматическое прошлое стерлось, изгладилось, а его «внутреннее» знание цвета исчезло, почти ничего не оставив в памяти. Такая потеря памяти, происходящая на физиологическом и психологическом уровнях, в большей или меньшей степени может произойти и у ослепших людей вне зависимости от причины потери зрения (поражения зрительной коры головного мозга или сетчатки). [30]
Обретя некоторое спокойствие и с удовлетворением сообщив, что окружающий мир перестал казаться ему ужасным, мистер И. заметил, что он с цветом «в разводе», но замечание это было сделано вскользь, словно он говорил о предмете, знание о котором безвозвратно утратил.
Нордби пишет:
«Хотя я знаком с физикой цвета и с физиологией его восприятия цветовыми рецепторами, его истинную природу я понять так и не смог». [31]
То, что недоступно для Нордби, стало недоступным и для мистера И., в какой-то степени ставшего походить на человека с врожденной цветовой слепотой, хотя он и прожил в цветном мире шестьдесят пять лет.
Забыв о цвете и отрешившись от своих прежних привычек, мистер И. спустя год после происшедшего с ним несчастного случая ощутил, что он чувствует себя гораздо свободнее в полумраке. Слишком яркий свет ослеплял его, и мистер И. счел лучшим временем суток вечер и ночь, которые, как он выразился, специально созданы для него, окружая его черно-белым миром.
По словам мистера И., он стал «ночным человеком» и ездил в другие города только ночью. Приехав, к примеру, в Балтимор или Бостон, он бродил по ночному городу, заходил в маленькие кафе. «Ночью в кафе все выглядит по-другому, — пояснял мистер И., — даже если в помещении горит яркий свет, в нем царствует темнота, пришедшая с улицы». «Ночью мир необычайно просторен, — продолжал мистер И., — на улице тебя не стискивает толпа, ты независим, свободен. Мне нравится ночь. Это поистине новый мир».
Мистера И. можно было понять. Ночью его недостаток не проявлялся. Он ощущал себя равным среди людей, а по остроте зрения даже превосходил их. «Я могу различить номерной знак машины за двести и даже за триста ярдов, — уверял мистер И. — У человека с нормальным зрением этого не получится». [32]
Можно спросить, почему для мистера И. ночное зрение со временем стало главным, компенсировав отсутствие восприятия цвета. Кстати, со слов мистера И., можно было понять, что у него обострилась пространственная чувствительность, чему он не находил объяснения. Ответ на все это неочевиден, но можно предположить, что эти «странные» изменения произошли от повышения зависимости зрительных восприятий от М-системы, оставшейся целой и невредимой. [33]
Однако интереснее всего то, что со временем мистер И. перестал ощущать ущербность своего положения, расстался с теми ужасными переживаниями, которые преследовали его в первые месяцы после несчастного случая. Конечно, он не забывал о своем недостатке, но в то же время, казалось, с удовлетворением говорил, что зрение его стало «рафинированным», очищенным от цветных наслоений. [34]
Мистер И. ощущал, что он живет в «новом» мире, который недоступен для обычных людей с нормальным цветовым ощущением. Пришло время, и он перестал думать о цвете, перестал горевать о своей потере. Он стал рассматривать цветовую слепоту как «странный» дар, ввергший его в новое мировосприятие, в новое бытие. Его ощущения схожи с ощущениями Джона Холла, который на второй или третий год после того, как ослеп, перестал считать себя инвалидом, признав, что слепота — «парадоксальный дар, позволяющий человеку мобилизовать скрытые силы и обрести новое бытие».
Через три года после несчастного случая мистеру И. сделали интересное предложение, инициатором которого стал Израэль Розенфилд. Исходя из того, что у мистера И. оказалась поврежденной только зона V 4коры головного мозга, Розенфилд посчитал, что возможно, по крайней мере теоретически, стимулировать другую зону коры, с тем чтобы эта новая зона стала выполнять функцию коррелятора Лэнда. В случае успеха такая стимуляция могла бы восстановить мистеру И. хотя бы частично цветовое зрение. Однако самым удивительным стало то, что, выслушав предложение Розенфилда, мистер И. подумал и отказался. Он пояснил, что непременно принял бы предложение в первые месяцы после несчастного случая, а теперь, когда он обрел новый мир, ставший для него привычным и полноценным, предложение Розенфилда ему кажется неприемлемым. Мистер И. добавил, что успел потерять цветовые ассоциации, потерял «чувство цвета» и не может себе представить, как воспримет возврат потерянных ощущений. Он полагал, что снова утратит душевное равновесие, окажется во власти противоречивых, сумбурных чувств, а новый устоявшийся, ставший привычным мир потеряет. По словам мистера И., он уже побывал в аду и не хочет возвращаться в пекло эмоций, оставив завоеванный мир, к которому он притерся на неврологическом и психологическом уровнях.
Обретя новый мир, мистер И. добился и успеха в работе, выйдя на прежний уровень исполнительского мастерства. Разница заключалась лишь в том, что картины его стали черно-белыми. Но и они сослужили службу. Знатоки в один голос заговорили о новом этапе в творчестве мастера. Мало кто знал, что понудило мистера И. отказаться от красок.
Хотя при обследовании мистера И. удалось найти очаг поражения в коре головного мозга, приведший его к утрате цветового зрения, определить «более высокие» изменения в функционировании мозга мы не сумели, а ведь наш пациент лишился не только цветового восприятия, но и цветного воображения и наконец утратил даже память о цвете, что говорит и об изменении его умственных представлений. Постепенно утрачивая память о цвете, мистер И. в конце концов стал походить на людей с врожденной полной цветовой слепотой. Однако, в отличие от этих людей, мистеру И. пришлось адаптироваться к новым условиям жизни и прежде всего к новым зрительным ощущениям. [35]
Упомяну еще раз, что одновременно с поражением зоны V 4у мистера И., по нашему заключению, произошли и «более высокие» изменения в функционировании головного мозга. Нейронауки не дают ответа на то, какие церебральные механизмы эти изменения вызывают. В то же время физиологические исследования остановились на том, что восприятие цвета осуществляется за счет взаимодействия клеток зоны V 1с цветокодирующими клетками зоны V 4. Но зона V 4не конечная, а промежуточная станция, посылающая полученные и обработанные импульсы дальше, на более высокие уровни — предположительно, гиппокампу (хранителю памяти), лимбической системе, миндалевидному телу да и другим частям головного мозга. Прекращение поступления информации из зоны V 4в гиппокамп вполне могло стать причиной того, что мистер И. потерял память о цвете.
30
Джон Д. Моллон описал историю болезни курсанта полицейского училища, который вследствие лихорадки (возможно, вызванной церебральным герпесом) получил серьезные осложнения, приобретя ахроматопсию, гемиантопию, а также частичную агнозию и лакунарную амнезию. Моллон сообщает, что при обследовании больного через пять лет после начала заболевания «пациент правильно назвал цвета травы, огней светофора и национального флага, но не смог назвать цвета других, не менее знакомых предметов: банана и почтового ящика». Такое же явление может возникнуть и при потере зрения, вызванного повреждением сетчатки, ибо при этом через несколько лет можно утратить и память о цвете. — Примеч. авт.
31
Действительно, некоторые знания о цвете могут приобрести и слепые. Шопенгауэр писал: «Слепой с большим интеллектом может понять теорию цвета из объяснений». Дидро рассказывал о Николасе Саундерсоне, знаменитом слепом профессоре, читавшем студентам оптику в Оксфорде в начале XVIII столетия. — Примеч. авт.
32
Своим предпочтением ночи дню и повышением зоркости в темноте мистер И. походил на Каспара Хаузера, юношу, прожившего долгие годы в лесной землянке. Вот что пишет о Каспаре Хаузере Ансельм фон Фейербах, известный немецкий криминалист, в изданной в 1832 г. брошюре, положившей начало обширной литературе о нюрнбергском найденыше: «Для Каспара Хаузера не существовало ни сумерек, ни ночи, ни темноты… Ночью он передвигался весьма уверенно, всякий раз отказываясь от фонаря, если ему его предлагали. Он глядел с недоумением на людей, проявлявших осторожность на темной лестнице или беспрестанно глядевших под ноги на неосвещенной дороге. В сумерках он видел лучше, чем днем. Однажды после захода солнца он разглядел номер дома, находившегося от него на расстоянии 180 шагов (137 м. — Примеч. перев.), а при дневном свете сделать этого не сумел. В другой раз, и тоже вечером, он разглядел комара, запутавшегося в паутине, находившейся от Каспара в нескольких ярдах». — Примеч. авт.
33
Вероятно, у людей с врожденной ахроматопсией М-система при восприятии зрительных ощущений играет одну из главных ролей. Этот вопрос сейчас исследуется Ральфом Сигелем и Мартином Гицци. — Примеч. авт.
34
Мне рассказывали, что во время Второй мировой войны в бомбардировочную авиацию специально набирали людей, страдавших цветовой слепотой и в силу этого недостатка смешивавших красный цвет с зеленым. Оказалось, что такие дальтоники различают замаскированные объекты гораздо лучше людей с нормальным цветоощущением. Один из ветеранов войны на Тихоокеанском театре военных действий рассказывал, что солдаты с цветовой слепотой были незаменимы для обнаружения в джунглях солдат противника в камуфляже. Стоит добавить, что замаскированные объекты людьми с нормальным цветоощущением лучше различаются в сумерки. — Примеч. авт.
35
Похожее изменение чувственных восприятий описал Герберт Уэллс в рассказе «Страна слепых» (перевод Н. Вольпин): «На веку четырнадцати поколений эти люди были слепы и отрезаны от зрячего мира. Все слова, относившиеся к зрению, стерлись для них или изменили смысл… Многое в их образных представлениях отмерло вместе с глазами, и они составили себе новые представления, подсказанные слухом и осязанием». — Примеч. авт.