Маршалы и генсеки

Тут мы подходим к рассмотрению второго важного обстоятельства, сыгравшего роковую роль в судьбе Тухачевского, и давшего его противникам дополнительные козырные карты.

В 1932 году Тухачевский издал прочитанные им в Академии им. Фрунзе лекции «Поход на Вислу». Правда, осмотрительный автор не назвал конкретных имен, виновных в поражении Красной Армии под Варшавой в 1920 году, но мысль об ответственности руководства Юго-Западного фронта там присутствовала. Членом РВС фронта был Сталин, а членом РВС Первой Конной армии был Ворошилов.

Полузабытая брошюрка была извлечена на свет Божий. Она напомнила Сталину неприятную страницу его военной биографии, когда он отказался выполнить постановление Пленума ЦК и директиву главкома С. С. Каменева о передаче 12-й и 1-й Конной армий из состава Юго-Западного фронта, членом РВС которого он был, Западному фронту, которым командовал Тухачевский. Сталин полагал, что он был прав, а вину за поражение под Варшавой возлагал на Тухачевского и главкома Каменева.

Те, в свою очередь, виновными считали Сталина, командующего Юго-Западным фронтом Егорова, Ворошилова и Буденного. Ошибки Юго-Западного фронта были отмечены и в третьем томе «Истории гражданской войны», вышедшем в 1930 году под редакцией Бубнова, Каменева С. С., Тухачевского и Эйдемана. Ворошилов и Егоров пытались оказать воздействие на редколлегию с целью вынудить ее внести коррективы в рукопись тома, однако попытки оказались тщетными.

Нет сомнений в том, что Сталину постоянно, при каждом удобном случае, напоминали об этой истории, которая всегда портила ему настроение. Он хотел бы забыть ее, забыть укоризненные слова Ленина: «Ну, батенька, кто же на Варшаву через Львов ходит…». Напомнили и перед выступлением на расширенном заседании Военного Совета второго июня 1937 года, где он камня на камне не оставил от книги Худякова «Киевские Канны». Прислал автор свою брошюру — мол, не печатают, прочти. О польской войне 1920 года.

— Я очень занят, спросил военных. Говорят — дрянная. Клима спросил — дрянная штука. Прочитал все-таки. Действительно, дрянная штука. Воспевает чрезвычайно польское командование, чернит чрезмерно наше общее командование. И я вижу, что весь прицел в брошюре состоит в том, чтобы разоблачить Конную армию, которая там решала дело тогда… В грязь растоптал наше командование…

А ведь это Клим посоветовал Худякову: не печатают? А ты Сталину пришли, вмиг напечатают… А сам небось подумал: вот и еще одно напоминание. Зернышко к зернышку.

Честолюбивый Сталин не хотел отдавать лавры взятия Варшавы Тухачевскому, сам желал войти в анналы военной истории этой блестящей операции. Но и Тухачевский покладистым характером не отличался. Наоборот, как свидетельствовали близко знавшие его люди, с юности бредил наполеонизмом, нечеловеческой манией военного величия, обожал Клаузевица, Мольтке, Бонапарта, Блюхера (немца), Суворова, Александра Македонского. Даже противники признавали его незаурядные военные способности.

Личность противоречивая, знавшая себе цену, с невероятным честолюбием; Тухачевский как никто другой из советских военачальников годился в качестве ключевой фигуры для тайных игр, которые вели органы ОГПУ — НКВД. В архивах обнаружены рассекреченные теперь материалы о том, что агентура ОГПУ — НКВД распространяла внутри страны и за рубежом слухи о несоветских, бонапартистских настроениях Тухачевского, о группировании вокруг него различных антисоветски настроенных элементов из числа бывших царских офицеров и генералов. Найденные документы свидетельствуют о создании спецслужбами версии о политической неблагонадежности Тухачевского и других военачальников. Нет, не с целью дискредитировать маршала с последующим его физическим уничтожением. Вы не поверите, для чего это делалось, — для дезинформации иностранных разведок и белоэмигрантских центров!

Агентурное дело под названием «Трест», которое велось органами ОГПУ в 1921–1927 годах, широко известно по одноименному многосерийному телевизионному фильму, с успехом демонстрировавшемуся в семидесятые годы. Напомню: основным назначением агентурного дела «Трест» являлась разработка зарубежной белоэмигрантской военной организации, носившей название «Российский общевоинский союз» (РОВС). В целях обеспечения агентурного проникновения в монархические эмигрантские круги за границей и в разведки буржуазных государств органами ОГПУ было слегендировано существование на территории СССР нелегальной контрреволюционной организации под названием «Монархическое объединение Центральной России» (МОЦР).

ОГПУ принимало все меры к тому, чтобы представить МОЦР за границей как мощную заговорщическую шпионскую организацию, охватывающую значительную часть командного состава РККА и способную возглавить контрреволюционные силы и свергнуть Советскую власть. На самом же деле создание такой организации имело целью способствовать получению данных о белоэмигрантских воинских формированиях, их планах, а также для дезинформации иностранных разведок и пресечение деятельности их агентуры на территории СССР.

Представителями мнимой монархической организации выступали агенты ОГПУ, которые установили связь с царскими генералами Врангелем, Кутеповым и многими другими, проживающими во Франции и в Германии. МОЦР под видом шпионских сведений направлял дезинформационные данные о Красной Армии генштабам европейских государств, а также легендировал сведения о том, что большинство бывших царских офицеров, служивших в то время в РККА, и даже некоторые воинские части враждебно относятся к советской власти и ждут момента, чтобы принять участие в совершении контрреволюционного переворота в СССР.

В списке этих лиц — имя Тухачевского!

В декабре 1922 года агент ОГПУ Якушев отбывает в Берлин, где встречается с рядом видных белоэмигрантов, в том числе с генералом Марковым, председателем «Высшего монархического совета». Марков интересуется:

— Скажите, кто из видных советских военных, занимающих высокое положение в РККА, принадлежит к вашему монархическому объединению? Ну, скажем, Тухачевский, Каменев, Лебедев, Брусилов?

— Названные вами люди не входят в нашу организацию, — ответил Якушев, — но первые трое безусловно наши. Четвертый слишком состарился и не представляет ничего интересного.

По мере разрастания сведений о «деятельности» МОЦР из-за границы все чаще стали поступать требования к ее руководителям о вовлечении Тухачевского в эту организацию. Желая придать МОЦР более авторитетный и могущественный характер, ОГПУ «выполнило» это требование и сообщило за границу о «вовлечении» его в МОЦР. Сегодня, к сожалению, мы не можем со всей определенностью сказать, был ли поставлен Тухачевский в известность об этой игре, или ОГПУ делало все тайно за его спиной.

Неизвестно также, посвящали ли в детали тайной операции высшее руководство. Если даже и посвящали, то наркомвоенмором тогда был Троцкий, который и унес с собой эту тайну. Ворошилов в ту пору занимал второстепенные роли, и вряд ли мог знать об игре, что несколько умаляет его вину. Правда, иногда возникает крамольная мысль: а если знал?

Однако в любом случае вовлечение Тухачевского в затеянную чекистами игру в итоге стоило ему жизни. Из документов ОГПУ следует, что нелегально прибывшие осенью 1923 года в Москву из Франции от генерала Кутепова его представители Захарченко и Радкович, введенные в заблуждение агентами и сотрудниками ОГПУ, МОЦР, в зашифрованных письмах из СССР Кутепову подтверждали: Тухачевский участник этой антисоветской организации.

Руководство ОГПУ, наряду с дезинформационными материалами о Красной Армии, передавало от имени

МОЦР за границу и некоторые подлинные документы за подписями высших военных — для пущей убедительности легенды! В агентурном деле «Трест» имеется переведенный с польского языка документ под названием «Оценка доклада начальника штаба Красной Армии за время с 9.XII.25 г. — 19.111.27 г. на имя Председателя Реввоенсовета». Из этого документа вытекает, что польская разведка получила доклад начальника штаба РККА Тухачевского от «монархической организации». Доклад раскрывал важные вопросы, касающиеся мобилизационной готовности РККА, железнодорожного транспорта и т. д. Неизвестно, в каком виде был передан документ полякам — копией, фотокопией или за подписью Тухачевского. Однако польская разведка отметила: «В отношении формы подлинность документа не вызывает сомнения».