Страница 7 из 20
― Ого, ― отвечаю я. ― Круто.
Не верится, что я несу такую чушь, да еще так неуверенно. Вернуться в Эшвуд, в это осиное гнездо, и испугаться собственной младшей сестренки. Жалкое чувство.
― Короче, ― заявляет она. ― Я что сказать хотела. Поздравляю со спасением-возвращением и все такое. Но, знаешь, ты и со своей смертью устроил мне конкретные напряги. А теперь еще приходится друзьям объяснять, почему братец-неудачник вернулся. В общем, ты мне всю жизнь так испоганишь.
Я потрясен ее бессердечием, хотя оно мне понятно. Для могадорцев, в отличие от большинства людских культур, смерть в бою ― бесславный конец. Так что поражение в битве и выживание почти ничем не лучше предательства. Мамину радость от моего спасения сестра не разделит… как и все остальные в Эшвуде.
― Я это к тому говорю, чтоб ты не обижался, если я тебя при других игнорить буду, окей?
― Я понял, ― отвечаю я.
― Отлично, ― говорит сестра.
И уходит, не пожелав спокойной ночи, не говоря уже об объятьях.
Бросаю на Первую унылый взгляд.
Быстро стерев с лица выражение жалости, она выдает одну из своих коронных, наиболее язвительных улыбочек.
― Добро пожаловать домой, Адамус, ― говорит она.
Глава 7
Следующим утром за мной заходит парень чуть помладше меня по имени Серкова. По словам Генерала, он перспективный молодой инспектор из службы слежения. Отец поручил ему ввести меня в курс дела и обеспечить работой.
Мы вместе заходим в лифт, ведущий к подземному комплексу. Серкова окидывает меня косым взглядом.
― Говорят, ты облажался в Кении.
― Угу, ― неохотно признаю я, прикидываясь смущенным.
― А теперь метишь в инспекторы?
― Вот именно, ― отвечаю я.
Парень фыркает. У Серковы типичное лицо чистокровного могадорца, только нос какой-то мясистый и похож на свиной пятак, от фырканья становящийся еще более мерзким.
― Не знал, что у нас принято давать проигравшим солдатам второй шанс. ― Серкова снова недобро на меня косится. ― Но, наверное, сын Генерала ― исключение.
Двери лифта разъезжаются, и мы устремляемся к центру подземного комплекса ― главному Узлу. Сводчатый потолок и шаровидные флуоресцентные светильники делают его похожим на громадный ― и грандиозно уродливый ― атриум.
Чистокровные и искусственники движутся во всех направлениях, появляясь и исчезая в различных туннелях, исходящих от главного Узла. Мое появление не остается незамеченным: чистокровные демонстративно отворачиваются, а искусственники кривят губы с откровенным презрением. Что ж, слухи распространяются быстро ― даже здесь.
Наш путь лежит к северо-западному туннелю, по дороге мы минуем юго- и северо-восточные проходы. Прежде меня никогда не допускали к туннелям Узла, не считая генеральской комнаты для совещаний. Хотя всем и так известно, что одна часть туннелей ведет к центру военной подготовки, а другая ― к оружейным складам и жилым отсекам искусственников. Наконец мы сворачиваем в третий по счету туннель, ведущий к научно-исследовательским лабораториям и помещениям службы слежения.
Стараюсь не отставать от Серковы. Не нужно быть гением, чтобы заметить неприязнь этого парня и его недовольство ролью моей няньки.
― Чего ты на меня взъелся? ― Я действительно хочу знать: как же быстро я отвык от могадорского мировоззрения. ― Ну дали мне второй шанс. Тебе-то что с того?
Серкова резко оборачивается, всем видом излучая презрение.
― Думаешь, я не натерпелся от могов-бойцов из-за своей должности инспектора? Они и так зовут нас технодротами. А теперь нам еще навязали законченного лузера, проигравшего бой. Так что теперь у них будет полное право обзывать поисковиков слабаками. И все благодаря тебе.
Зашибись.
В конце концов, парень приводит меня в центр слежения ― здоровенное помещение, освещением которому служат лишь включенные экраны двадцати с лишним компьютерных мониторов, расставленных вдоль стен. Пока Серкова ведет меня к моему месту, ни один служащий не отрывает взгляда от экрана. Вспоминая наезд Серковы, можно не гадать о причинах такой реакции.
Серкова объясняет мне суть работы, затем садится за соседнюю панель.
― Удачи, Адамус, ― говорит он с явным сарказмом и принимается за работу.
Отворачиваюсь к своему монитору.
По экрану непрерывным потоком бегут разноцветные текстовые ссылки. Круглыми сутками главный компьютер базы обрабатывает информацию со спутникового и кабельного ТВ, радио-передач, обшаривает весь до последнего байта интернет. Само собой до наших экранов доходит не все, часть информации заранее автоматически отбраковывается: большинство развлекательных программ отсеивается еще в самом начале, так же как и подавляющее большинство статей и новостей, посвященных США или общемировой политике. Зато почти все оставшееся ― прогнозы погоды, репортажи о стихийных бедствиях, полицейские сводки ― превращается на наших мониторах в настоящий гейзер гиперссылок.
Наша работа состоит в тщательной проверке этих ссылок и их сортировке. Данные, точно никак не связанные с могадорским делом, отправляются в папку «Ненужное», а материалы, представляющие потенциальный интерес ― в папку «На проверку», где они будут непосредственно оценены ведущим инспектором, прежде чем их отклонят или отправят дальше по цепочке до высшего командования. В наши задачи также входит присвоение материалу, отправляемому в папку «На проверку», тэгов и оценок, основанных на нашем субъективном суждении об их вероятной важности: «ВВ» ― возможно важно, «ОВ» ― очень важно и «ЭВ» ― экстра важно. Данные, которым мы присваиваем отметку «ЭВ», сразу же направляются для немедленного рассмотрения ведущему инспектору и небольшой группе аналитиков при высшем командовании.
В итоге, если высшее командование убеждается, что новые данные являются подлинным свидетельством деятельности Гвардии, по месту высылаются разведывательные группы.
Все трое уничтоженных членов Гвардии были обнаружены при некоторой доле участия поисковиков. Но реально, даже при всей нашей важности, мы просто роботы у станка. Все самое захватывающее, типа разведки и сражений, находится вне нашей компетенции.
Но и сказать, что у нас легкая работа, тоже нельзя. После нескольких минут продирания сквозь бесконечный поток обновляющихся сообщений, я резко заскучал по Кении с ее ясным и безыскусным физическим трудом. Из-за постоянных перескоков с одного сайта на другой (от репортажа о рождении пятерняшек в городке Уиннетка штата Иллинойс, к зернистому видео с мобилы о повстанцах в Сирии) без вникания в то, что я читаю или смотрю, уже через каких-то двадцать минут немигающего глядения в экран, мне кажется еще немного, и у меня из глаз потечет кровь.
Дальше только хуже.
В конце первого рабочего часа в правом верхнем углу экрана выскакивает окошко и раздается электронный звон колокольчика. Сердце ухает куда-то вниз.
― Ах, да, ― говорит Серкова, умудряясь послать мне самодовольную улыбку, не отрываясь от монитора. ― Совсем забыл предупредить. Каждый час у нас подсчитывается рейтинг.
Оказывается, наши персональные результаты пересчитываются в конце каждого часа и транслируются на все терминалы. Результат состоит из количества файлов, отправленных в «Ненужное», в «На проверку» и плюс предварительный процент точности, высчитанный главным компьютером.
А вот и я ― в самом низу, последний в списке: 27 ― отклонено, 6 ― на проверку, % точности ― 71. Серкова оказывается на втором месте с целыми 82-мя отклоненными, 13-ю ― на проверку и 91 %-ом точности. Выходит, мне нужно очень, очень ускориться.
― Ты именно это отцу обещал? ― поддевает Серкова.
Я слишком занят, чтобы отвечать. Мне необходимо повысить рейтинг, а работоспособность Серковы одновременно и бесит, и подстегивает.
― Что-то типа того, какой ты отпадный сыщик, насколько ты лучше нас в слежке?
Ррр! Мало того, что Генерал взвалил на меня невыполнимое задание, провал которого приведет к моей смерти, так он еще настроил против меня моих новых коллег, пересказав им мои слова о том, что я превосхожу его поисковиков в умении выслеживать.