Страница 26 из 43
Секретарша старого образца возвратилась.
— Проходите, — приглашает она. — Дверь в глубине коридора, пожалуйста.
Следующий этап — секретарша самого Райена. Это уже женщина не старого образца, хотя и не нового, скорее переходное звено между двумя образцами. А точнее, пожилая, седая дама, которую я недавно видел на вилле у Томаса.
— А, мистер Каре. — Она, улыбаясь, показывает на еще одну дверь: — Вас ждут.
Наконец я в святилище. Ничего общего с показными импозантными кабинетами с толстыми коврами и массивной мебелью. Помещение небольшое, но каждый сантиметр рационально использован. Шкафы, стол, стулья, рама, окна, абажуры — все металлическое. Исключение составляет лишь сам хозяин.
Опершись локтями на письменный стол, он напоминает в этот момент черепаху. Длинная шея с маленькой головой, что резво двигается туда-сюда. Костлявый нос с горбинкой, оседланный очками в золотой оправе, сквозь стекла которых поблескивают маленькие черные глазки. Панцирь скроен из классического материала, называемого английской фланелью, конечно, также серого цвета, как и все остальное в этом кабинете, который напоминает сейф.
Надменная черепаха с ироническим тоном. Я понял это с первой же реплики:
— Я к вашим услугам, мистер.
Произнеся эти слова неприятным скрипучим голосом, шеф меняет позу и постукивает костлявыми пальцами по письменному столу, давая понять, что свободного времени у него нет.
— Чтоб вам не надоедать, я составил в письменном виде что-то по образцу заявок, — говорю я, достаю из портфеля листок бумаги, полученный от Мод. — Речь идет о…
— …запасных частях, — торопится подсказать мне Райен.
Тон скрипучего голоса означает: много не болтай; поэтому я умолкаю. Хозяин склоняет свой нос с горбинкой над заявкой, словно не читает ее, а нюхает. Кажется, у него хороший нюх, ибо он делает это очень быстро.
— Заявку можно выполнить.
— Могу ли я узнать цену?
— Вполне естественное требование.
Райен достает из кармана авторучку и привычным жестом набрасывает на листе несколько цифр и подает его мне. Как и ожидал, претензии намного выше, чем у Томаса.
— А скидка?
Черепаха смотрит на меня немного удивленно, будто собирается спросить, какая еще скидка, потом неохотно ворчит:
— Обычные десять процентов.
— Десять процентов даже за это приспособление? — удивленно восклицаю я, делая жест, будто целюсь из карабина.
— А более мелкие запчасти? — спрашивает Райен, в свою очередь, делая жест, будто стреляет в меня из автомата. — А самые мелкие и самые дефицитные? — И воображаемый автомат уступает место воображаемому пистолету. — Боюсь, что у меня нет времени вести дальше разговор, — бросает наконец черепаха, напоминая мне, что мы не на базаре.
— А у меня, к сожалению, нет лишних денег, — отвечаю я, поднимаясь.
Видимо, моя артистическая игра производит впечатление, ибо Райен говорит немного уступчивей:
— Я вас понимаю. Вам тоже хочется сэкономить. Только фирма же не моя, я не могу поступать как мне вздумается.
Он умолкает, словно это только сейчас обдумывает, как же быть дальше, потом вытягивает вперед шею и предлагает:
— Оставьте мне ваш заказ, я в спокойной обстановке детально изучу его. Завтра в такое же время я дам вам точный ответ.
И, чтоб я не подумал, что торг повторится, резко отбрасывает назад свою маленькую головку и провозглашает:
— Окончательный!
Встреча с Уильямом происходит в этот же вечер в уже знакомой мне квартире мисс Модести Милтон, которая любезно приготовила нам два больших сандвича и две банки пива.
— Кажется, пиво холодное, — говорит Сеймур, наполняя кружки.
Он откусывает кусочек сандвича, потом забывает о нем и возвращается к главной теме разговора:
— Имея в виду чрезвычайную недоверчивость нашего контрагента, я считаю, что вы вполне правильно повели торг к границе разрыва. И наоборот: если бы вы согласились без особых возражений на такие фантастически высокие цены, Райен уклонился бы от соглашения.
От отодвигает тарелку, выпивает пиво и закуривает сигарету.
— Одним словом, если вам необходимо оружие, вы его получите. Но, насколько я знаю, вам оружие не нужно. И мне тоже. Это соглашение не будет иметь для нас никакой ценности, если не будет зафиксировано в документах.
Серые ледяные глаза смотрят в меня с требовательной настойчивостью.
— Что самое главное для Райена во всей этой истории? Конечно, деньги. Следовательно надо сделать так, чтоб Райен не мог их получить, не выйдя из своего логова. Правильно я говорю или нет?
— Ваши соображения мне не совсем нравятся.
— В чем же я ошибаюсь?
— Вы не говорили мне, что соглашение будет заключено и что дело дойдет до оплаты. Если не ошибаюсь, вы утверждали как раз противоположное.
— Ваша правда, — невозмутимо отвечает Сеймур. — Но это уже пройденный этап. Теперь, когда техника моих людей оказалась беспомощной, только вы можете спасти положение, Майкл.
— Спасти положение, провалив себя?
— Не думаю, что дойдет до этого. Я вам уже говорил: даже если и возникнет скандал, это будет скандал третьего типа, то есть бесшумный и для вас совсем безопасный.
— Однако вы так часто меняете условия игры…
— Я ничего не меняю. Они сами меняются, не спрашивая ни вас, ни меня.
Любезная дама с седыми прядями кивает на дверь:
— Вас ждут, мистер Каре.
Райен достает из папки листок и протягивает мне.
— Я постарался сделать определенные уточнения предыдущих цен. Довольно существенные коррективы, мистер.
Я смотрю на листок сосредоточенным взглядом человека, который мысленно делает подсчеты. Вздохнув, говорю:
— Хорошо, пусть будет так. Но я хочу, чтоб вы знали, что уступаю только потому, что вынужден обстоятельствами.
— Все, кто приходит сюда, вынуждены обстоятельствами, — спокойно кивает черепаха. — Люди не покупают запасные части для украшения.
— Ваша правда. Правда всегда на стороне сильного, мистер.
Последняя фраза, кажется, доставляет определенное удовольствие Райену, хотя это не мешает ему подбросить:
— Надеюсь, вы не забываете, что сделанная вам скидка реальна только наполовину.
— То есть как?
— А так: если пишется, что на большие запасные части делается сорок процентов скидки, фактически это означает только двадцать процентов. Остальные двадцать процентов должны быть выплачены как обыкновенные накладные расходы.
В этом стальном ящике карабины называют запасными частями, а взятки — накладными расходами.
— Но это меняет всю картину…
— Ничего не меняет, — спокойно возражает Райен. — Я полагал, что такие элементарные вещи вам известны.
— Накладные расходы — обычная вещь, — поспешно согласился я. — Но вы могли бы легко перекрыть их, увеличив скидку до шестидесяти процентов, и таким образом объединили бы свои интересы с моими.
— Я сказал: торга не будет, — сухо напоминает черепаха. — Это окончательно.
Делаю паузу, что должно означать глубокую внутреннюю борьбу, потом спрашиваю:
— Как произойдет расчет?
— Достанете деньги и заплатите. Я думал, что вы имеете при себе необходимую сумму.
— Я имею при себе чековую книжку.
Райен сдвигает очки, чтоб посмотреть на меня поверх них. Маленькие глазки, недоверчивые и колючие.
— Вы, кажется, и в самом деле новичок в нашем деле, если не знаете, что чеки у нас не котируются.
— Я допускал такой вариант и приготовили необходимую сумму. Но согласитесь, что я не могу ходить по городу с чемоданами банкнот.
— Это меня не касается.
— Деньги в кассе гостиницы, в пяти шагах отсюда. Мы могли бы выйти и, пока выпьем по рюмке…
— По гостиницам не хожу. Я не уличный торгаш.
— В таком случае я могу позвонить секретарше, чтоб она принесла деньги.
— Нет, — так же категорически отвечает черепаха. — Я не привык допускать к себе третьих лиц.