Страница 9 из 10
– Чего?!
– Того, что получится, как у моей матери! А вдруг я бы разлюбила тебя? Вдруг ты бы меня разлюбил! И ребенок остался бы жить, никому не нужный. Как я.
– Чего ты городишь? – Он взвился. – Ты нужна отцу. Мне. Своим студентам-шайтанам. Этого мало?
– Мало! Отец из-за меня пострадал!
– Вера, – Ильнур решительно встал с дивана, – я тебя не понимаю!
Подхватил сумку и пошел к двери. В тот раз – навсегда.
– Подожди!
– Нет, – он обернулся, – теперь поздно. Алсу беременна. И она никогда не думала, как ты... А ведь ей было хуже...
Он помолчал и добавил совсем тихо:
– Я вас обеих люблю, но ты сама велишь сделать выбор. Мой выбор – ребенок.
Захлопнулась входная дверь, стены комнаты закружились вокруг Веры Александровны в бешеном танце.
После Ильнура она больше не смогла полюбить. Жизнь приготовила ей совершенно другой сценарий: начался финансовый кризис, случился дефолт. Пришлось крутиться, зарабатывать – бывший муж пытался давать деньги, но Вера из гордости не брала: он перестал быть ее жизнью, ее мужчиной.
А потом умерла бабушка, и Вера должна была быть рядом с отцом. Два года назад умер и Александр Иванович. Вера Александровна, последняя в роду Орловых, осталась одна.
Утешала она себя только тем, что последние полтора десятка лет своей жизни ее отец наконец-то был счастлив. Дочь рядом. Покой. А еще Вере казалось, что он нашел даму сердца. Она никогда не видела этой женщины, но ощущала ее присутствие в доме – легкое, деликатное. Чистота, порядок, приятный запах цветочных духов.
– Папа, – спрашивала она, – у тебя есть подруга?
– Что ты, – махал он на дочь руками и потом горько вздыхал, – я любил только Лиду.
Так он ни в чем и не признался. А Вера все равно чувствовала его приподнятое настроение и была рада, что «на старости лет» отец обрел счастье и душевный покой.
Глава 4
О письме Илье Владимировичу Вера «не вспоминала» целых три дня. Каждый раз, когда появлялся соблазн включить компьютер и проверить почту, она переключалась на повседневные дела. Их, слава богу, хватало.
Рабочая неделя начиналась у профессора института в воскресенье – ученики приходили один за другим: Вера Александровна даже обедать не успевала. Но менять расписание не хотела и не могла – именно «выходной день» обеспечивал большинству преподавателей безбедную жизнь.
Как ни удивительно это было, а за одно рабочее воскресенье педагоги добывали на репетиторствах половину своей месячной зарплаты. Поэтому и могли покупать продукты, позволяли себе время от времени новые наряды и даже бывали в консерватории, в театрах. Если бы не ученики, заработанных денег хватало бы лишь на оплату коммунальных услуг и покрытие расходов на интернет-телефон: ни телесной, ни духовной пищи труженикам образования не полагалось.
Вере жаловаться было грех. Она, помимо добытого на репетиторствах и работе почасовика в двух коммерческих вузах, получала доход еще и с квартиры Александра Ивановича. Целый год копила деньги, зарабатывая на уроках и сдавая жилье в аренду, а летом ездила в отпуск.
Свободная женщина должна иметь свои увлечения: Вера Александровна обожала путешествовать. А как иначе могла она погрузиться в языковую среду и культуру зарубежных стран, литературу которых преподавала всю жизнь? Возможность уехать летом на целый месяц в Европу, чтобы пропадать с утра до ночи в букинистических магазинах или музеях, бродить по вечернему Лондону, Берлину или Парижу, стоила любых усилий в течение года. К отсутствию роскоши и комфорта профессор института давно приучилась, а потому была довольна дешевыми гостиницами на окраине европейских столиц: лишь бы кровать была и какой-нибудь душ.
Зато с каким наслаждением она гуляла по незнакомым улочкам, садилась за шаткие столики, выставленные на улицу перед кафе, и болтала с улыбчивыми посетителями. Вера давно сомневалась, будет ли держать ее что-то в России после того, как придет время выйти на пенсию: без студентов, без института она бы лишилась корней. Если в личной жизни, – а надежд с каждым годом оставалось все меньше, – так ничего и не сложится, она собиралась продать свою квартиру (спасибо Ильнуру, переоформил на ее имя после развода), продолжить сдавать «хоромы» Александра Ивановича и уехать в Европу. При ее скромных потребностях на десять-пятнадцать лет денег должно будет хватить.
Все в размеренной жизни Веры Александровны было давно продумано и расписано. Выбивалось из графика только одно – внезапное и довольно глупое, если учесть отсутствие существенных предпосылок, влечение к Маркову.
На третьи сутки Вера сдалась: обманывать себя и делать вид, что реакция Ильи Владимировича на решительные и неразумные действия профессора Орловой ее не интересует, она больше не могла. Включила компьютер и открыла почтовый ящик.
Очередная глава от аспиранта. Сообщение от дипломницы. Спам. А это что? Неужели?!
Вера посмотрела на дату сообщения, пришедшего с адреса Маркова. Оказывается, он прислал ответ в тот же день! А она-то так долго изводила себя ожиданием: боялась узнать, что скромная ее персона вельможного Илью Владимировича совершенно не интересует. Открыв сообщение, Вера Александровна смутилась: странная у Маркова оказалась форма письменного общения. Ни обращения к адресату, ни подписи – «пришлите номер своего мобильного телефона», и все. Или так нынче принято в этой сумасшедшей Москве? Никаких реверансов. Только суть дела в целях экономии времени. Профессор вовремя вспомнила, что Илья Владимирович большую часть жизни провел не в научной, а в бизнес-среде: видимо, таков этикет людей, умеющих делать деньги и ценить каждую минуту.
Копируя манеру Маркова, Вера набрала номер своего мобильного телефона, и отправила.
Через секунду раздался звонок.
– Алло? – изумленно произнесла она в трубку.
– Вера, привет! – услышала знакомый голос и почувствовала, как подкашиваются колени. Во избежание присела на стул.
– Добрый день, – и замолчала, не зная, как продолжить: они с Марковым пока не переходили на «ты» и не договаривались забыть про отчества.
– Ты в воскресенье свободна? – разрешил Илья Владимирович сомнения Веры Александровны на тему местоимений.
– Да, – тут же согласилась она, даже не вспомнив про своих верных учеников.
– Пообедаем?
– Конечно.
– Договорились. В субботу наберу, и решим, где. Пока!
– А... – начала она задавать вопрос о времени (обедают-то люди по-разному), но запоздала. Марков уже положил трубку.
Так для Веры и осталось загадкой, планировать встречу на двенадцать или на два. А от этого зависело, скольким из постоянных кормильцев придется отказать в занятиях.
Но этот вопрос, к которому она всегда относилась с большой ответственностью, утратил вдруг важность.
Взрослая женщина, профессор и доктор наук, Вера вскочила со стула и возбужденно заметалась по комнате. К окну. Потом – к зеркалу. Вернулась к столу. «Вера, привет!» – звучал в ее голове, не переставая, голос Маркова. Такой участливый, нежный. И такой родной, словно они были знакомы сто лет.
Все-таки она ему небезразлична! Иначе стал бы он моментально звонить и приглашать на обед?
Немного успокоив разволновавшееся сердце, Вера сохранила номер Маркова в записной книжке своего телефона и стала думать о том, как теперь быть с воскресными учениками.
В девять приходит Машенька – девочка из седьмого класса английской школы. С ней все в порядке: можно успеть. В одиннадцать по расписанию Леонид – молодой бизнесмен, хозяин компании. Его никуда не сдвинешь: время у человека распределено по минутам. Если встреча с Ильей в два или в три, то с Леонидом тоже складывается удачно. А если в час? Уже не получится. Но ему в Америку через два месяца лететь, времени и так катастрофически мало! Да и деньги, которые он платит, лишними не назовешь. В два приходит Андрей – будет в этом году поступать на иняз, в четыре – Надюша, дочка приятельницы, в шесть Вера Александровна занималась с Марселем – чиновником из мэрии. И с ними со всеми придется договариваться о переносе занятий? Как же все оказалось непросто.