Страница 5 из 14
Разобравшись с сирианами, Язон погрузился в трясину скуки. До завершения работ на крейсере «Арго» оставалось не меньше трех месяцев, и потратить это время с толком было неразрешимой задачей. Конечно, он мог дежурить на космодроме или у огнеметов периметра, бродить среди унылых городских казарм или снова отправиться к корчевщикам, но человека энергичного и непоседливого такие занятия не привлекали. К счастью, он вспомнил об острове и, посовещавшись сам с собой, решил, что небольшая вылазка в те отдаленные края ему не повредит.
Остров, до сих пор безымянный, принадлежал к архипелагу в восточном океане Пирра. Эти скалистые клочки суши являлись последним напоминанием о затонувшем в древности материке, и здесь сохранились остатки загадочной фауны и флоры, особо чувствительной к ментальным излучениям, что в свое время привело к трагедии. Еще в первые месяцы пребывания на Пирре Язон собрал телепатический детектор и выяснил, что на одном из островов поле аномально велико; казалось, там расположен некий «мыслительный центр», задача коего – натравливать пиррянских чудищ на людей. Это было ошибкой, стоившей жизни двадцати пяти бойцам – отряду, вооруженному бомбами и огнеметами, который Керк повел на остров. Люди проникли в лабиринт пещер, где обитал таинственный монстр, полурастение, полуживотное, существовавшее в симбиозе с более мелкими, но смертоносными тварями, и из этого похода возвратились трое – Керк, Мета и сам Язон. Все остальные погибли от клыков чудовищ, от яда и неожиданных обвалов, но кто-то из пиррян добрался до самой глубокой пещеры и активировал ядерный заряд. Теперь этот остров в восточном океане напоминал атолл: бесплодное кольцо камней вокруг затопленного кратера, выбитого взрывом в базальтовой тверди.
Но, быть может, что-то сохранилось? Если не на поверхности, то в глубине? Пиррянские организмы были невероятно живучими, и ядерный взрыв мог уничтожить ментальную тварь или с равным успехом способствовать ее мутации. Очень опасной, ибо когти, зубы, шипы и яд в сравнении с телепатическим даром казались детскими игрушками.
Эта последняя мысль убедила Керка, главу управления координации, и он согласился, что осторожная разведка окажется вполне уместной. Он знал, что идеям Язона стоит доверять – само собой, в определенных границах, что отделяли реальность от вымысла. Правда, Язоновы фантазии часто были столь же реальными, как яд на когтях шипокрыла.
Керк решил, что сам отправится на остров и проследит, чтоб его подопечный не сгинул в кратере, не утонул в океане и не попал в желудок какой-нибудь клыкастой твари. Транспортных средств у пиррян, как всегда, не хватало, и скиммер, выделенный экспедиции, был слишком мал: в нем поместились лишь пилот, ящики с оборудованием да Керк с Язоном. Предполагалось, что они развернут лагерь, установят датчики и камеры слежения, а также спустят в кратер миниатюрный робот-батискаф; затем через несколько дней на остров отправится Бруччо с тремя помощниками и запасом продовольствия. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает…
Изложив эту историю, Язон призадумался, глядя в меркнущий потолок, затем, напрягая память, стал декламировать «Балладу Редингской тюрьмы». С этим шедевром он познакомился в одном из исправительных заведений Кассиопеи, директор коего считал, что чтение поэтов древности столь же благотворно для воров и мошенников, как и работа на лесоповале. Кроме Оскара Уальда, в тюремной библиотеке содержались под стражей Киплинг, Байрон, Данте и Шекспир, а также иные легендарные персоны, и посему Язон, тогда еще совсем мальчишка, смог пополнить свое образование.
Баллада закончилась, и некоторое время он колебался между Мильтоном и Шекспиром, но вскоре припомнил песню кочевников с планеты Счастье; ее достоинством являлись простота, непритязательность и бесконечность. Усевшись на пол, Язон затянул:
Прошло с полчаса, когда его заунывный напев прервал сухой металлический голос на межязыке:
– Ты, хадрати… Прекратить! Сбор информации кончать есть.
Язон смолк и поднялся на ноги. Кажется, проблема интеллектуального контакта была разрешена – по крайней мере частично.
Стенка его узилища раздалась, и он увидел коридор с глубокими нишами по обе стороны, тянувшийся, как мнилось, в бесконечность. В коридоре стояло существо – предположительно женщина с именем П’а-та-а-а-рр’и, – а при ней четверо в желтом, с увесистыми цилиндрами в шестипалых конечностях. Из цилиндров торчали зловещего вида стволы, так что в их назначении не приходилось сомневаться.
– Ты, хадрати, идти, – провещал голос с потолка. – Идти, иначе – смерть!
– Спасибо, я тоже тебя люблю, – отозвался Язон, вышел в коридор и уставился на женщину. – Ты – Патари? П’та-а-р’и? Знаете, милая леди, такое мне не выговорить. Может, сойдемся на Патриции? Или просто Пат?
– П’ат, – произнесла она с чудовищным акцентом, коснувшись ладонью пряжки комбинезона. Затем повторила приказ компьютера: – Идти, хадрати.
– У меня ведь тоже имя есть, – пробормотал Язон, но двое охранников схватили его под локти и молча запихнули в нишу.
Это был лифт, перемещавшийся в невесомости. Первое обстоятельство Язона не удивило, но от второго он чуть не задохнулся, придя в неописуемый восторг. Управляемая гравитация! Кажется, эти бритбаки продвинулись дальше людей в познании тайн природы – во всяком случае, в данной конкретной области! В Галактике распространялась молва, что компенсаторы тяготения уже существуют, но эти устройства, вероятно, были слишком громоздкими, чтоб устанавливать их на кораблях. А здесь…
Чувство падения исчезло, и они шагнули в зал, наполненный непонятными приборами. Матово блестели странные конструкции, что-то щелкало и жужжало, скрипело и попискивало, а над головой переливался огнями сферический купол, похожий на тот, что в покинутой камере, но раза в три просторнее. Терминал компьютера, мелькнула мысль у Язона. Он остановился, чтоб разглядеть получше все эти чудеса, но пара стволов тут же уперлась ему в спину.
– Идти! – раздался с потолка металлический голос, и Пат, дернув прикрывавшим ноздрю клапаном, повторила:
– Идти!
Язона толкнули в коридор, который открылся в переборке. Одна из коридорных стен была прозрачной, и там сидели в клетках пиррянские твари – шипокрыл, птица-пила и злобно скаливший зубы рогонос. Это зрелище его ужаснуло; он вдруг подумал, что окажется в такой же клетке, по соседству с рогатым дьяволом, и будет часами и днями взирать на гнусную тварь.
Но его повели дальше, к открытой двери в самом конце коридора. Здесь находилась камера, похожая на прежнюю, однако размером поменьше; в ней тоже были светящийся потолок и полка, а над полкой – какой-то агрегат с довольно глубокой выемкой и дюжиной отверстий. В отверстиях по временам вспыхивали разноцветные огни, но не такие яркие, как на потолочном куполе.
Пат разразилась свистящими и шипящими фразами. Они, очевидно, не предназначались пленнику, ибо откликнулся компьютер; минуту-другую женщина, энергично дергая клапаном, вела диалог с машиной, и в сухом металлическом голосе Язон уловил несколько знакомых слов.
Наконец она повернулась к нему.
– Это – для спать, – шестипалая ладонь легла на полку. – Это для говорить, – ее рука поднялась к мерцавшим вверху огням, – а это – для есть. Пища для хадрати!
Женщина сунула палец в отверстие прибора, висевшего над полкой, и в выемку тут же упал маленький голубоватый диск. Затем раскрылась ротовая щель, и таблетка, подброшенная вверх, исчезла в ней, как пуля, поразившая мишень.
2
Цитируется по собранию сочинений Гарри Гаррисона, том 1, роман «Мир Смерти» (изд-во «Полярис», 1991 г.).