Страница 58 из 65
— Это не проблема.
— Что ты можешь мне дать?
Я взяла гоблина в одну руку, засунула другую в карман джинсов и достала ключ Розы. Металл взорвался внезапным розовым свечением. Я подавила дрожь.
— Вот…
Лушак поднялась, перебив меня на полуслове:
— Ключ к летним дорогам. Старый. — Она вытянула руку, потребовав: — Дай его мне.
— Скажите мне то, что мне надо знать.
— Сколько?
— Все.
Она пожирала меня глазами:
— Три вопроса, три честных ответа, и ты отдашь мне ключ.
— Четыре. Все честные, и ты не считаешь вопрос, если я не говорю, что он часть игры.
— Четыре, и на один ты ответишь мне.
— Договорились.
— Я даже дам тебе фору перед началом: я не знаю, кто решил убить Розу Зимний Вечер. Теперь спрашивай. — Лушак снова устроилась на стуле.
Ее слова лишили меня первого вопроса и всякой надежды на легкий ответ. Дерьмо! Я никогда не умела разгадывать ребусы.
— Первый вопрос: что такое сундук с приданым?
Она изумленно моргнула.
— Сундук с приданым? — эхом повторила она. Когда я кивнула, она уточнила: — Настоящий или имитация?
— Это твой вопрос?
— Нет, это получение информации, которая мне нужна, чтобы ответить тебе, — кисло сказала она. — Уточнения есть в правилах, помнишь? Теперь, это настоящий сундук с приданым?
— Думаю, что да.
— Четыре соединенных священных дерева с резьбой ножами воды и воздуха? Он обжег тебе пальцы, когда ты его коснулась?
— Откуда вы узнали…
— Ой, перестань. Ты правда думаешь, что я не вижу? Что это? Что оно может делать? Что ж, для начала легенды верны, некоторые во всяком случае. Первый сундук с приданым был даром Оберона Титании, чтобы позволить ей изменить двор по ее желанию. Она передала его своим первым детям-полукровкам, и позже появились еще сундуки. Никто не знает, кто сделал позднейшие. Я тоже не знаю, так что не спрашивай. Сундук с приданым может изменить баланс твоей крови. Да, он может сделать тебя человеком, если ты об этом думаешь, но может случиться и обратное. — Ее улыбка стала проницательной. — Я не советую тебе этот путь, дочь Амандины. Ты пока что не готова к последствиям.
— О! — Я касалась его, у меня была власть выбрать один мир или другой. Почему это меня испугало? — Следующий вопрос: почему ты меня исцелила?
— Дэвин заплатил мне. — Лушак пожала плечами, отбрасывая пустую банку в сторону. — Лет шестьдесят назад меня собирались сжечь на костре, а он сумел как-то предотвратить это. С тех пор я перед ним в долгу. Он дал мне шанс вернуть долг, и я им воспользовалась.
— Раны от железа?
— Я даже не возьму с тебя плату за этот вопрос, полукровка. Я очень хотела получить свободу. — Она покачала головой. — Когда живешь так долго, как я, любой вид плена раздражает.
— Он сказал тебе почему?
Это был рискованный вопрос: так много ответов может быть, и ни один из них не выглядит привлекательно. Лушак улыбнулась:
— О, наконец хороший вопрос.
— Что? — Мне не понравилась эта улыбка.
— Почему он попросил меня исцелить тебя? Почему позволил демону избавиться от долга ради такой мелочи? Он сказал, — она продолжила голосом Дэвина: — «Я с ней еще не закончил. Она его еще не нашла. Теперь исцели ее, или тебя сожгут!» — Она тихо засмеялась, возвращаясь к собственному голосу: — Как будто это в его власти. Сопляк!
Мир ушел из-под ног.
— Что?!
— Ответ не понравился? Прости, я обещала тебе правду. Как ты ее воспримешь, твое дело. Последний вопрос.
Я уставилась на нее. Она улыбалась. Потом я сглотнула тяжело. Я знала, что будет дальше, но это не помешало мне попросить ее еще об одном: еще одном доказательстве, что мои внезапные подозрения ошибочны.
— Нет, — сказала я и бросила ей ключ.
Она поймала его, моргая.
— Нет? Что ты имеешь в виду, говоря нет?
— Нет, не буду сейчас спрашивать. Позже.
Картинка в мозгу складывалась, тошнотворно очевидная теперь, когда я позволила себе ее осмыслить. Кровь была там, где это началось: кровь Розы на ковре, моя кровь на бетоне, кровь убийцы и невинного человека, сохнущая на траве парка «Золотые ворота». Все описало петлю, возвращаясь к началу, словно резьба на ключе Розы. Все свелось к крови и розам.
Иногда я думаю, что все треволнения фэйри сводятся только к крови и розам.
— Что?! — требовательно спросила она, приподнимаясь. — Ты не можешь это сделать!
— Могу. Я тоже должна тебе вопрос, ты знаешь. Можешь задать его сейчас. — Я улыбнулась, пытаясь совладать с тошнотворным стуком сердца. Она может убить меня не задумываясь. Это будет даже милосерднее, чем то, что мне предстоит сделать. Во всяком случае, я не стану предательницей. — Я должна сказать правду.
— Что помешает мне выпустить тебе кишки на этом самом месте? — прорычала она, превращая пальцы в когти. — Ответь на это!
— Просто, — начала я, крепко сжимая розового гоблина, — если ты меня убьешь, ты останешься передо мной в долгу. Ты не сможешь это вынести. Ты сама так сказала.
Она отступила на полшага, сердито глядя на меня:
— Однажды ты задашь этот вопрос.
— Может быть.
— Когда ты это сделаешь, я буду иметь право убить тебя.
— Может, да, может, нет. Этот момент еще не наступил. — Кроме того, не было никаких гарантий, что я проживу так долго.
Лушак помолчала, затем неохотно улыбнулась:
— Ты довольно умна, несмотря на происхождение. Может, ум все же передается через поколение.
— Я сделаю скидку на интонацию, с которой это было сказано. — Я сделала полупоклон.
Розовый гоблин вывернулся из моих рук, забираясь на плечо.
— Что ты собираешься теперь делать?
Если бы не нападение в парке, мне не пришлось бы это делать, потому что то, о чем я думала, невозможно без крови. Моя кровь недостаточно хороша, и кровь Розы тоже. Мне нужна кровь кого-то, кто замешан, — кровь, содержащая хотя бы следы правды. Без нападения я могла оставить эту мысль. Но оно произошло, и у нас была кровь — Тибальт скрыл следы происшедшего. Она уже высохла, но попытаться стоило. Шанс есть, и я должна узнать правду.
— Единственное, что могу, — сказала я, вздыхая. — Я собираюсь спросить мертвеца.
Глава двадцать четвертая
Ловить такси около доков после наступления темноты — это занятие, которым я не хотела заниматься. Я позвонила бы Дэнни, но, к сожалению, не могла найти телефон, и мне пришлось махать рукой каждой проезжающей мимо машине, надеясь, что хоть кто-нибудь сжалится и остановится. В итоге так и получилось.
Розовый гоблин никогда прежде не ездил в машине. Он глазел в окна, издавая заинтересованные мяукающие звуки, пока я с трудом подавляла смех. Не стоит водителю думать, будто женщина, которую он взял в машину в одном из худших районов города, сумасшедшая. Кроме того, я боялась, что смех окажется скорее истерическим, чем каким-либо другим. Я ехала в машине, ошеломленная словами Лушак, и пыталась найти аргументы против крови. Не было ни одного. Все это дело было связано магией крови и смертью. Другого решения нет. Так какая разница, нравится мне это или нет. Прежде это меня никогда не останавливало.
Было уже за полночь, когда мы приехали к моему дому. Пришлось расплатиться с шофером остатками наличности. Если я вскоре не достану немного денег, мне придется отложить проблемы фэйри ради более приземленных. Может, я могу выучиться на бармена. Они работают ночами, так ведь?
Розовый гоблин сидел у меня на плече, пока я шла по тропинке к двери. Охранные чары не обновлялись с тех пор, как Мануэль и Дэйр вынесли меня отсюда. Я поколебалась — неизвестно, что может быть внутри, — затем отперла замок и открыла дверь, включая свет в гостиной. Ожидание редко разрешает вопрос о том, что прячется под диваном.
У меня едва хватило времени оценить разгром, оставленный нападением доппельгангера, перед тем как из-под кофейного столика, мяукая, выскочили две сердитые коричнево-кремовые фигурки. Розовый гоблин подобрался и спрыгнул на пол. Кошки попятились на несколько футов, пораженные, и сердито уставились на меня. Мало того что я ушла, я еще и вернулась с… ну с чем-то, и оно им угрожает.