Страница 45 из 65
Мне редко когда хотелось веселить своих врагов ради их удовольствия. Это, правда, не значит, что я буду стоять и ждать смерти. От пистолета «красной фуражки» меня отделял диван, а доппельгангер стоял между мной и входной дверью. Оставалось только одно направление, и я устремилась туда.
Не обращая внимания на боль в ноге, я повернулась и бросилась в заднюю часть квартиры, захлопнув за собой коридорную дверь, в то время как в моем мозгу проносились картины из всех фильмов ужасов, которые я когда-либо видела. Окна в спальнях слишком высокие и узкие, чтобы сквозь них пробраться, и в ванной окна нет. К сожалению, когда я арендовала это место, я не думала об отступлении.
Поскольку вариантов у меня не было, я вбежала в спальню, закрыла дверь и подставила кресло под ручку. Услышала, как распахнулась дверь в коридор, ударившись о стену с таким грохотом, последствия которого мне явно обойдутся в стоимость залога при аренде. Но я не стала беспокоиться об этом: была слишком занята, пытаясь вытащить биту из-под кровати. Скорее для успокоения, чем для чего-либо еще, — я не настолько глупа, чтобы думать, что могу справиться с этим созданием с помощью спортивного оборудования, купленного в магазине «Все по десять центов», — но так я чувствовала себя немного увереннее. Жаль, что пистолет остался в гостиной. Нет ничего лучше огнестрельного оружия для исцеления незначительной душевной робости.
Медленные шаги доппельгангера эхом отражались по коридору. Он никуда не торопился. Чертова дрянь, вероятно, отлично проводит время. Рада, что хоть кому-то хорошо.
В глубине горла начал подниматься запах роз, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, и раны в плече и бедре снова закровоточили. Потеря крови становилась серьезной проблемой. Разумеется, с учетом отсутствия выхода из квартиры и доппельгангера у меня на хвосте, возможно, это просто более милосердный способ умереть.
За дверью послышались шаги, и доппельгангер прошептал:
— Нашел тебя, маленькая воровка. Теперь ты боишься, хоть и не кричишь. Ты так напугана, что я чувствую это отсюда.
Я сделала шаг назад, держа биту перед собой, словно меч. Я не пыталась бежать. Зачем? Все равно некуда.
Он сильно ударил в дверь, прогибая ее внутрь. Дешевая фанера начала поддаваться со второго удара. Вот оно: это конец. Я умру, одетая только в банный халат, от лап доппельгангера, Я оказалась достаточно глупа, чтобы пригласить его в дом. Я никогда не найду ответы, которые ищу. Роза и Росс останутся неотомщенными.
Раздался звонок у входной двери.
Воцарилось молчание, когда доппельгангер перестал лупить в дверь спальни. Повисла долгая пауза, мы оба прикидывали, что делать дальше.
И тут я услышала свой собственный голос, жизнерадостно воскликнувший:
— Иду!
Шаги двинулись прочь, по коридору, слишком легкие для существа размером с доппельгангера… но в аккурат такие, чтобы их можно было принять за мои.
Я оставалась на месте, пока шаги не стихли. Затем я открыла защелку, отодвинула кресло и открыла наполовину треснувшую дверь. Коридор пуст. Доппельгангер действительно ушел ответить гостям. О, как разумно. Он бы еще повесил на спине табличку «Ударь меня».
Как я ни старалась сохранять тишину, ковер шуршал под ногами, пока я дюйм за дюймом продвигалась вперед. С учетом побоев и кровотечения хорошо, что я вообще не падаю. Хотя вряд ли это мне поможет, если доппельгангер поймает меня на открытом месте. Возможно, я иду в ловушку, но я должна использовать этот шанс.
Я прошла половину коридора, когда услышала голоса, спорящие в моей гостиной.
— Вы не понимаете! — это Дэйр. Сочетание беспокойства и отчаяния делали ее голос безошибочно узнаваемым, даже если не принимать во внимание усиленный акцент. — Когда Дэвин велит прийти сюда, мы приходим. Вы не можете говорить нам, чтобы мы ушли. Мы не можем ослушаться. Он нам не позволит.
— Она права, мэм. — (О корни и ветви, Мануэль с ней. Я вздрогнула, не в состоянии справиться с мыслью о том, что с ними сделает доппельгангер, и заставила себя сделать еще несколько шагов по коридору.) — Дэвин сказал, чтобы мы пришли и помогли вам со всем, что потребуется.
— Простите, детки, — ответил мой голос. Доппельгангер говорил с болезненно-жизнерадостными интонациями, которые сами по себе подсказали бы, что дело не в порядке, если бы Мануэль и Дэйр знали меня лучше. Я никогда не говорила так весело до заката. — Я просто не думаю, что это хорошая идея — прийти прямо сейчас. Может, вы вернетесь попозже? Я испеку вам печенья…
Ага, вот как. У меня не было случая воспользоваться кухней для чего-то более изысканного, чем кофе и яичница, но черт меня побери, если какой-то вторгшийся ко мне монстр превзойдет меня. Я вошла в гостиную, продолжая держать перед собой биту, как бедняк палаш:
— Ты не будешь ничего делать на моей кухне.
Не лучшая реплика, но с учетом того, как много крови я потеряла, не думаю, что это было слишком нелепо. Мой двойник повернулся ко мне, украденные глаза сузились.
— Я думал, что отослал тебя в спальню.
Мануэль и Дэйр потеряли дар речи, переводя взгляд с меня на него. Различить нас было несложно: доппельгангер полностью одет, а на мне только халат. Кроме того, только у меня шла кровь.
— Это да. К сожалению, я слишком взрослая, чтобы слушаться.
— Э-э-э… мэм? — спросил Мануэль, широко открыв глаза.
Доппельгангер выбросил вбок руку, пальцы превратились в когти, и отшвырнул Мануэля от двери. Мальчик завопил от боли и изумления, падая навзничь и исчезая из поля зрения.
— Мэнни! — заорала Дэйр.
Доппельгангер повернулся и направился ко мне, становясь все больше собой и переставая сохранять мой облик.
— Плохая девочка, — проворчал он, ухмыляясь. — Плохая, плохаядевочка. Пора наказать тебя.
Он двигался медленно, уверенный в собственной силе. Это была единственная возможность, которая могла мне подвернуться, так что я воспользовалась ею, изо всех сил ударив его битой в солнечное сплетение. Что-то в моем плече порвалось, и мир покрылся свежей пеленой боли.
Доппельгангер поймал биту на полпути с видом беззаботного ребенка, собирающего маргаритки. Сжал руку, и дерево треснуло на части, оставив у меня в руках половину того, что было битой.
— О дерьмо! — сказала я, начиная отступать.
Алюминий. В следующий раз я куплю алюминиевую. Или железную.
Двигаясь слишком быстро, чтобы можно было увернуться, доппельгангер подскочил ко мне и схватил за подбородок, впиваясь когтями в щеку.
— Ты, глупая воровка, сейчас ты достаточно напугана, — произнес он, продолжала ухмыляться. — Ты скажешь мне все, что я хочу знать.
Отбросив остатки моей биты, он воткнул пальцы мне под мышки и оторвал меня от пола. Мое сердце колотилось так сильно, что причиняло почти такую же боль, как раны. Я видела смерть и прежде, даже недавно, но никогда она не была столь близко ко мне.
Это могло бы стать концом, если бы доппельгангер не совершил одну маленькую, но роковую ошибку: он повернулся спиной к Дэйр. Я не очень хорошо ее знала, но могла сказать, что подставлять ей спину — плохая мысль. Юная полукровка получила время переварить все возможные реакции на того, кто отшвырнул ее брата, словно бродячую собаку, и остановилась на самой естественной. Ярости.
— Эй, урод! — завопила она.
Доппельгангер не обернулся. Наверное, поэтому он так удивился, когда в его спину стали вонзаться ножи. Он зарычал, роняя меня. Чудом я приземлилась на единственную часть тела, которая прежде не болела, — на задницу.
Оскалив зубы, он повернулся к Дэйр. Должна отдать девочке должное: может, она нахальная маленькая дрянь, но она смотрела в лицо смерти и искренне не впечатлилась.
— Я видела уродов и похуже на свиданиях вслепую, — заметила она. Ее еще надо поучить диалогам, но я не в том положении, чтобы судить. — Хочешь меня?
Доппельгангер явно хотел, потому что двинулся к ней, продолжая рычать. Дэйр не отступила, но бросила очередной нож, на этот раз целясь в горло. Существо отбило его в сторону, не останавливаясь. Думаю, именно тогда Дэйр осознала, что оскорблять нечто настолько опасное, когда оно так близко, — не самая хорошая идея, потому что она начала отступать с широко распахнутыми глазами.