Де Голль

В любом случае, 507-й танковый полк готов физически и морально к любой задаче, которая может быть перед ним поставлена.

До свидания, мой дорогой Кено. Продолжайте издавать "Журнал пехоты" в том же духе. И поверьте мне, в том, что касается танков, Вы должны быть очень благоразумны в Ваших оценках, потому что будущее заставит нас внести большие изменения в нашу современную доктрину их использования» {115} .

В июле 1939 года командир 507-го танкового полка подготавливает очередной письменный текст о военной организации Франции. Он отправляет его Полю Рейно, который хотел изложить концепцию де Голля в своей книге. Полковник прямо указывает: «Главное усилие по вооружению Франции должно быть направлено на развитие механизированной силы. Это касается и ее производства и подготовки командного состава» {116} . С публикацией книги Рейно пришлось повременить. Через два месяца Франция вступила в войну.

Национальная катастрофа

1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу. Франция и Великобритания сразу объявили войну Германии. Поляки были разгромлены фашистами за две недели. Польша не получила от своих «гарантов», Франции и Англии, никакой реальной военной помощи.

Во Франции у власти стоял кабинет правого радикала Эдуара Даладье. Главнокомандующим объединенными франко-британскими военными силами был назначен генерал Гамелен. Однако противники Гитлера не брали на себя никакой военной инициативы. С сентября 1939-го по май 1940 года на Западном фронте военные действия не велись. Французы назвали это время «странной войной».

Де Голля в сентябре назначили командующим танковыми войсками 5-й армии, стоявшей в Эльзасе. Он прибыл на место и был поражен полнейшим бездействием военного руководства. Ничего не изменилось и после посещения войск 5-й армии 23 октября президентом республики Альбером Лебреном. В январе 1940 года крайне обеспокоенный таким положением де Голль решает направить меморандум восьмидесяти видным политическим и военным деятелям Франции {117} . В нем он пишет о крайне опасном положении страны и необходимости принятия немедленных энергичных мер. «Французский народ, — настаивал де Голль, — ни в коем случае не должен питать иллюзий, будто бы нынешний отказ наших вооруженных сил от наступательной доктрины соответствует характеру начавшейся войны. Как раз наоборот. Мотор придает современным средствам уничтожения такую мощь, такую скорость, такой радиус действия, что уже начавшаяся война рано или поздно по размаху и стремительности маневра, внезапных атак, по масштабам вторжения и преследования намного превзойдет все, что было наиболее замечательного с этой точки зрения в прошлом… Не следует заблуждаться! Эта война может превратиться в самую распространенную, самую сложную, самую жестокую из войн, которые когда-либо опустошали землю» {118} .

Большого впечатления меморандум де Голля на французов не произвел. Отношение к полковнику и его идеям в политических и военных кругах оставалось если не отрицательным, то равнодушным.

21 марта 1940 года новый кабинет сформировал Поль Рейно. Палата депутатов утвердила его правительство большинством всего в один голос. Рейно хотел назначить де Голля секретарем только что созданного Военного комитета и вызвал его в Париж. Но этому воспротивился бывший глава правительства Даладье, ставший министром национальной обороны. Во время своего краткого пребывания в столице де Голль встретился с главнокомандующим генералом Гамеленом. Они обсудили ситуацию. У генерала она никаких опасений не вызывала. В самом начале апреля полковник вернулся в свою часть в Эльзасе.

10 мая Германия начала массированное наступление на Западном фронте. Она нанесла удар по Франции через территории Бельгии и Нидерландов и в районе города Седан, где заканчивались укрепления «линии Мажино». Немцам противостояли разрозненные армии Франции, Бельгии и Голландии, а также английский экспедиционный корпус. Англо-французские войска в районе Дюнкерка попали в окружение. Британский корпус эвакуировался с помощью французского флота. Сухопутная армия Франции постепенно отступала.

Де Голль 11 мая получил приказ принять командование только что сформированной из разрозненных частей 4-й бронетанковой дивизией. Его дети, Филипп и Элизабет, находились в Париже. Сын готовился к поступлению в высшую Морскую школу, дочь начала сдавать экзамены на бакалавра. Ивонна с Анной жили в Коломбэ. 14 мая полковник на несколько часов заехал в столицу, чтобы получить указания главнокомандующего. Он успел повидаться с сыном и уехал на фронт. В своем дневнике де Голль записал: «10 мая началась война машин. На небе и на суше главное — это механизированная сила. Противник имеет над нами преимущество. Его успехи базируются на танковых дивизиях и штурмовой авиации. И ничего другого» {119} .

15 мая полковник срочно знакомится с положением вверенных ему войск в районе городка Лан, северо-западнее Реймса. Он находит несколько минут, чтобы послать весточку жене: «Вот я и на передовой… События очень серьезны. Я надеюсь, что мы сможем добиться превосходства. И тем не менее можно ожидать всего» {120} . Де Голль решает во что бы то ни стало начать наступление. Его дивизия продвигается на запад и пытается разбить противника, имеющего явный перевес в танках, артиллерии и авиации. Танкисты де Голля идут вперед и подходят к городу Абвиль на Сомме.

Север Франции всегда был для командира дивизии родным. Он родился в Лилле, начал военную службу в Аррасе, защищал родину под Верденом, женился в Кале, любил проводить отпуска в Сетфонтэне, служил в Меце. Да и Коломбо находилось на северо-востоке страны. И вот теперь Абвиль. Опять задрожала эта многострадальная французская земля, только не от канонады, как в 1916 году, а от бесконечного хода гусениц вражеских танков. Полковник вспоминал прошедшие годы, думал о своей семье. 21 мая, в канун сорокалетия жены, он отправляет ей в Коломбэ небольшое письмо: «В день твоего праздника я веду бесконечный бой. Он стал счастливым, что для нас такая редкость в этой войне. Ивонна, я мысленно посылаю тебе самые нежные слова» {121} .

Ценой невероятных усилий дивизии де Голля удалось остановить под Абвилем наступление немцев {122} . Свой штаб полковник расположил в небольшом особняке в местечке Юппи. Командир занимал отдельную комнату. Он оценивал обстановку, принимал решения, отдавал приказы и распоряжения, отправляя с ними связных адъютантов. Ни минуты покоя. Ночью де Голль мог только немного вздремнуть в кресле, вытянув ноги, обутые в кожаные сапоги. Полковник много дней не снимал одежды. Чтобы чуть-чуть расслабиться, он лишь расстегивал ремень на своей каске танкиста и воротник пятнистого комбинезона. «Сейчас у нашей дивизии временная передышка, — сообщал де Голль жене 27 мая, — я все время думаю о тебе и о детях. Пусть Филипп и Элизабет напишут мне хоть словечко» {123} .

За проявленное мужество в конце мая де Голль был произведен в бригадные генералы. Французский главнокомандующий генерал Вейган, сменивший 20 мая на этом посту Гамелена, отметил командира 4-й бронетанковой дивизии в приказе по армии: «Замечательный, смелый и инициативный руководитель. Атаковал сильно укрепленный мост к югу от Абвиля, сломил сопротивление немцев, продвинулся на 14 километров в глубь неприятельских линий и захватил несколько сот пленных и значительное военное имущество» {124} .