Страница 7 из 7
Мы были первыми, кто занялся уличной политикой. Я возглавил в партии группу проведения акций, в этой группе очень хорошо работало „Молодежное Яблоко“, которым руководил Илья Яшин [13]. Концепция Мещерякова и Нижегородцева, которую я реализовывал, была такая: раз в СМИ не попадешь без информационных поводов, нужно создавать эти информационные поводы самим. Сейчас это может показаться странным, но тогда централизованно этим никто не занимался. Все делали мероприятия и акции под существующие события. А мы стали эти поводы изобретать сами. Это было особенно важно, потому что партия „Яблоко“ катилась по наклонной, она должна была биться за выживание. Митрохин, руководитель московского отделения, который потом стал председателем вместо Явлинского, эту идею поддержал, и поэтому, когда случились выборы 2003 года, я возглавил московский предвыборный штаб. Мы работали как проклятые. Например, приходит фура с агитационными материалами в четыре часа утра. Я звоню Яшину и говорю: езжай в Бирюлево и разгружай эту фуру. И он ехал, искал каких-нибудь таджиков и сам всю ночь ее разгружал. И все это, разумеется, на энтузиазме. Зарплата была 300 долларов. Мы были очень политически мотивированы.
Я на своей шкуре испытал эволюцию взаимоотношений милиции и манифестантов. Когда мы начали это делать в 2001 году, мы проводили митинги и пикеты прямо у 2-го подъезда Госдумы. Это не было проблемой: нам давали разрешения и не задерживали. И постепенно с 2003 года начались административные задержания, суды и штрафы за каждую акцию. Сначала нам не разрешали возле Думы, потом только на другой стороне, потом только у Карла Маркса, а потом вообще запретили. У Мосгордумы можно было пикетировать прямо у входа, а потом только где-то в сквере на Тверском бульваре. У меня административных задержаний, наверное, штук тридцать.
NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:
Мировой судья:
– Как я могу слушать дело, если ваша личность не установлена? У вас совсем нет никаких документов?
m_gaidar:
– Нет. Никаких нет.
Мировой судья:
– Ну что же делать тогда?
m_gaidar:
– Слушайте, ну зайдите в Интернет, там полно моих фотографий.
«…Никто не верил, что „Яблоко“ может провалиться, но стратегии через десять лет стать депутатом у меня тоже не было. Я шел в политику для того, чтобы отстранить от власти одних людей и привести к ней других. Я, конечно, не верил, что Явлинский станет президентом, но надеялся, что создастся большая демократическая коалиция, которая отхватит себе большой кусок власти. Мы хотели продвигать конкретных людей, чтобы они стали депутатами. А мы бы были их помощниками. Борьба одних людей против других была тем, что меня больше всего интересовало. Мы хотели показать, что предвыборная кампания не означает, что сразу крадут все деньги и не будут ничего делать. Мы проводили кампанию нового типа, по крайней мере, для „Яблока“: раздавали листовки на пикетах, агитировали лично.
Что такое избирательная кампания? Это очень сумбурная деятельность в сжатые сроки, когда нужно мобилизовать огромное количество людей и решить кучу проблем. Было и сложно, и интересно. Мы соревновались и с другими регионами внутри партии, потому что боялись показать худший результат, чем они. Но когда выборы прошли, выяснилось, что другие регионы в конкуренции не участвовали, а просто украли деньги. В общем, в России так и происходят все избирательные кампании. Задача любого штаба – сразу украсть все деньги. Выборы пройдут, никто ни за что не спросит; твое начальство точно так же ворует, только больше.
У нас был единственный регион, который улучшил свои показатели по сравнению с предыдущими выборами, – мы набрали более 10 %. Были регионы для „Яблока“ куда более перспективные, например, Питер. Везде был абсолютный провал. Помню, как в ночь выборов считают-считают, показатель „Яблока“ по стране дошел до 4,6 % и расти перестал. А мы уже в особняке партии на Пятницкой отмечаем победу. В 6 утра я поехал домой и был уверен, что проснусь и узнаю, что мы преодолели проходной барьер.
Когда я проснулся, у нас так и оставалось 4,6 %. В это было крайне сложно поверить. Я был даже не столько разочарован, сколько взбешен. Мы-то отработали нормально! Если бы остальные хоть что-то потратили на работу, „Яблоко“ бы прошло.
С другой стороны, такой подход к делу считался в партии нормальным. Задачи проведения реальной кампании перед этими людьми никогда не ставилось: проведешь – молодец, нет – так от тебя этого никто и не ждал. Там все решения принимает Явлинский, а он не верит в политтехнологии и избирательные кампании. Он верит только в некие договоренности, что нужно прийти и договориться, чтобы тебя пропустили. И еще он верит в свои выступления по телевизору. Он считает, что все остальные только мешают. Отчасти так оно и есть. Точнее, так оно и было. Все люди, которые голосовали за „Яблоко“, голосовали конкретно за Явлинского. Им нужен был Явлинский, выступающий по телевизору, и больше ничего. Все остальное он считал пустой тратой денег. Это прекрасно работало в 1990-е. Он был очень популярен. И немного это еще работало даже в 99-м году. Но в 2003-м это не сработало, а дальше уже работало в минус. Каждый должен понять, что нельзя оставаться столько времени распрекрасным и перспективным, ничего не делая, когда ты уже отметился везде по двадцать раз и не можешь сказать ничего нового.
С того момента и началось это отвратительное вранье, что „Яблоко“ никуда не проходит из-за фальсификаций. Оно тогда действительно не прошло, потому что не набрало 5 %. И это вранье с тех пор повторяется на всех выборах: „У нас украли победу! Мы набрали 20, а нам оставили 2 %. Мы набрали 10, а нам оставили 1 %. Мы набрали не меньше 12, а нам оставили 0,5 %!“ А на самом деле, все так и есть – вот столько вы и набрали. Они все были депутатами Госдумы и думали, что так будет всегда и можно в жизни больше ничего не делать. Потом они еще по инерции пару лет надували щеки, а сейчас это просто политическая шантрапа…»
Поражение на выборах, как ни странно, имело и положительную сторону: многие партийные функционеры были деморализованы и не готовы к работе в новых условиях, и это давало «яблочной» молодежи шанс показать себя. В партии образовалась достаточно автономная фракция, объединившая наиболее активных единомышленников, которые не хотели, чтобы их и дальше воспринимали как клуб молодых интеллигентов, они хотели действия. Илья Яшин вспоминает последовавшие пару лет как очень веселые: без оглядки на старших они придумывали акции и сами их проводили.
Это было отнюдь не махание флагами на набережной Тараса Шевченко: когда однажды митинг не разрешили, они забрались в кузов грузовика и митинговали оттуда; в другой раз они облили краской барельеф Юрия Андропова, незадолго до того повешенный на здании ФСБ (последствия, правда, были не очень веселыми – по словам Яшина, их товарищей не просто задержали, но и били). Они даже вопреки установкам партии участвовали в «Маршах несогласных», про которые Григорий Явлинский сказал, что «идеологическое и политическое содержание этих акций неприемлемо для „Яблока"».
Поначалу Алексей не решался выходить на первый план, то ли стеснялся, то ли полагал, что есть более заслуженные и достойные. Но постепенно он начал играть самостоятельную политическую роль и брать на себя политическую ответственность. Во многом благодаря его энергии в 2005 году стало возможно объединение «Яблока» и СПС на выборах в Мосгордуму: этого объединения не очень хотели в СПС, и взаимной симпатии со стороны «Яблока» тоже не было: Явлинский относился к этим коллегам по либеральному лагерю даже хуже, чем к коммунистам. Навальному пришлось взять на себя не только организационные вопросы: политическое лавирование и «разруливание» вышло тогда на первое место. В обеих партиях мало кто верил в успех, но вместе они преодолели 10 %-й проходной барьер и получили в московском парламенте три места из тридцати пяти. Многие даже надеялись, что долгосрочный союз либералов наконец состоится, но история распорядилась иначе, дальше общего списка дело не пошло.
13
Илья Валерьевич Яшин. Один из лидеров движения «Солидарность». Ранее лидер «Молодежного Яблока», член бюро партии «Яблоко» (исключен из партии в конце 2008 г. за сотрудничество с «Солидарностью»).
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.