Страница 86 из 95
Но это нелегко понять и тем более нелегко принять. Правда, англичане или французы, которым присуще твердое и уверенное в себе национальное сознание, относятся к наличию чужих династий в их истории совершенно «спокойно». Иное дело — Россия с ее постоянно мятущимся, сомневающимся, взыскующим национальным сознанием. Так, начиная с XVIII века множество русских людей стремилось так или иначе оспорить тот факт, что в IX веке бразды правления на Руси оказались в руках «норманнской» («варяжской») династии. Как ясно из вышеизложенного, это было проявлением своего рода комплекса неполноценности. И, между прочим, если иные русские способны страдать от того, что их предки «призвали» варягов-норманнов править ими, то уж особенно гордые англичане в таком случае должны были бы прямо-таки сгореть со стыда, поскольку «чужаки» стали править их предками не по доброй воле последних (как было на Руси), но в результате победного завоевания.
Словом, попытка отрицать очевидные исторические факты, поскольку они представляются ущемляющими «национальную гордость», свидетельствует как раз об определенной духовной слабости. И те, кто «отрицал» варяжское происхождение князей Руси, повинны в этом грехе. Но вместе с тем не следует забывать, что почти все виднейшие русские историки вполне спокойно говорили о норманнской династии на Руси — и Карамзин, и Погодин, и Соловьев, и Ключевский, и Шахматов, и Платонов, и Пресняков, и Тихомиров, и Насонов и другие.
К сожалению, в сегодняшней Грузии многие и многие стремятся кардинально переистолковать тот факт, что в IX–XII веках в стране или хотя бы в ее части правила абхазская династия; спор идет главным образом вокруг самого этнического термина «абхазы».
Литературовед П. Ингороква писал в своем публиковавшемся в 1949–1951 годах сочинении: «Абхазы и жившие в Абхазии другие племена были чисто грузинские племена, говорившие на грузинском диалекте». Лишь с XVII века «из-за гор» пришло чуждое племя, присвоившее себе и земли, и имя «грузинского племени абхазов».
Нельзя не упомянуть о том, что всего несколькими годами ранее тот же самый Ингороква писал о тех же самых фактах в прямо противоположном духе, утверждая, что абхазы — вполне самостоятельный народ и что они начиная с X века «оставили такой большой след в политической истории древней Грузии… значительный вклад в дело государственного строительства». И только впоследствии, подчеркивал тогда Ингороква, «абхазская династия огрузинивается».
Как ни печально, приходится сказать о том, что разительное изменение «позиции» Ингороквы произошло в очень мрачное время, о котором виднейший и предельно объективный историк 3. Анчабадзе писал в 1976 году в своем трактате «Очерк этнической истории абхазского народа»: «В послевоенные годы, особенно в конце 40-х — начале 50-х годов, Берия и его подручные пытались проводить в Абхазии великодержавно-шовинистическую политику. Шовинисты упразднили абхазские школы и ввели в них преподавание по всем предметам на грузинском языке… Проводилась великодержавно-шовинистическая фальсификация истории Абхазии, грузинизация абхазской топонимики» и т. д. и т. п. Да, именно тогда Ингороква стал «доказывать», что так называемые (мнимые!) абхазы — это чудовищные узурпаторы, которые вторглись в Западную Грузию и отняли у жившего там грузинского племени абхазов не только землю, но даже и само его имя…
Эта «концепция» широко распространяется и сегодня. Правда, на «официальном» уровне высказываются более «умеренные» представления. Такова, например, книжка Г. Пайчадзе «Название Грузии в русских письменных исторических источниках» (1989). Об этом сочинении я не могу не сказать уже хотя бы в силу того, что древнерусская письменность привлечена автором в качестве своего рода арбитра в споре.
Г. Пайчадзе не отрицает само существование абхазов как самостоятельного народа; он даже заявляет, что «вообще никому из грузинских ученых нельзя приписывать столь абсурдной мысли». Но он пытается доказать, что Абхазское царство создали все-таки не абхазы, а… грузины. Для «подтверждения» этой версии Г. Пайчадзе обращается к тем произведениям древнерусской литературы, в которых — в той или иной связи — идет речь об Абхазском царстве.
Абхазию в Древней Руси называли Обез, а абхазы именовались обезы, или обези (в единственном числе — обежанин). Г. Пайчадзе безоговорочно заявляет, что «содержащиеся в русских письменных исторических источниках термины «Обез», «обезы», «обежанин» означали именно Грузию и грузин». «Основывается» он на том факте, что эти названия в древнерусской литературе подчас применялись не только к собственно абхазской земле (и ее уроженцам), но и к вошедшим в состав Абхазского царства грузинским территориям.
Однако совершенно ясно, что восприятие другой страны, другого государства (особенно отдаленного) всегда исходит из восприятия тех людей, которые эту страну представляют на, так сказать, международной арене. И поскольку в течение долгого времени (IX–XII вв.) часть грузинских земель представляла абхазская династия и ее абхазское окружение, на Руси Абхазское царство воспринимали именно как царство абхазов — «обезов».
Г. Пайчадзе ссылается на целый ряд томов (тт. 1, 2, 6, 7, 9, 11, 14, 20, 22, 25, 27) «Полного собрания русских летописей», в коих упоминаются народы Закавказья, стремясь доказать, что одних и тех же людей (а именно грузин) русские сначала, мол, называли словом «обезы», а затем — «гурзи». Но Г. Пайчадзе не заметил (или не захотел заметить), что в других томах того же самого «Полного собрания русских летописей» (тт. 24, 26, 33, 34 и др.) «обезы» и «гурзи» упоминаются рядом как разные народы.
То есть русские летописцы вовсе не путали, не отождествляли абхазов и грузин [52]. Они употребляли слово «обезы» по отношению к представителям Абхазского царства, а когда (с XIII века) абхазская по своему происхождению династия окончательно «огрузинилась», русские летописцы перестали называть ее представителей «обезами». Словом, изданная немалым тиражом книжка Г. Пайчадзе использует древнерусскую литературу не для уяснения истины, а скорее с обратной целью.
Вполне можно допустить, что в Абхазском царстве XI–XII вв. большинство населения составляли грузины и письменным языком был грузинский. Но, скажем, аналогично обстояло дело, например, в Великом Литовском княжестве XIII–XIV вв.: большинство населения составляли русские, и их язык был языком письменности. Однако ни один русский историк не будет отрицать, что государство Гедиминаса и Витаутаса — Литовское. Почему же в Грузии выходят такие сочинения, как книжка Г. Пайчадзе?
Впрочем, как уже сказано, эта книжка — «умеренный» вариант толкования «абхазской проблемы». Возьмем, например, № 4 журнала «Летопись», изданный в 1989 году в Тбилиси. На титульном листе напечатано следующее: «Информационный журнал Грузинской хельсинкской группы и Общества Святого Ильи Праведного. Редактор — 3. Гамсахурдиа». В журнале опубликовано «Открытое письмо к грузинам Северо-Западной Грузии (Абхазская АССР)», в заключение которого сказано: «От имени грузинской интеллигенции».
Письмо это восстанавливает и даже «превосходит» упоминавшуюся выше «концепцию» Ингороквы (имя его — и это естественно — не раз названо в «Письме»). Авторы «Письма» делят абхазов на две «категории»: «Одни являются потомками черкесов Северного Кавказа, которые не так уж давно переселились в эту часть Грузии, а вторая — потомки обабхазившихся грузин XVIII–XIX веков», которые «в окружении черкесов испытали черкесское влияние». Далее следует рассуждение о том, что в свое время абхазы были одним из «чисто грузинских» племен (так же, как хевсуры, гурийцы, мегрелы и т. п.). Но «произошла, без сомнения, такая же метаморфоза, как в Пруссии. В XIII веке в Пруссию вторглись германцы. Они истребили местную прусскую нацию, которая не была пришлым племенем, а себя назвали «пруссаками»…»
Хочу сослаться на суждение одного грузина, опубликованное в газете «Правда» 16 апреля 1989 года: «Кто станет отрицать верховенство национальной идеи в шкале духовных достояний народа? Но сколь уж сильно обесценивает и унижает она себя, утверждаясь за счет национального достоинства других!» Эти слова принадлежат всем известному Э. Шеварднадзе, и в данном случае он совершенно прав. Особенно справедливо, что, утверждаясь за счет других, нация — точнее, некая ее часть — неизбежно унижает себя.
52
Точно так же, например, в армянском памятнике, относящемся к IX–X вв., «Мученичество святых Григория, Рипсимэ и Гаянэ», говорится о миссиях священников: «Иного отправил в Грузию, иного в Абхазию и иного к аланам».