Страница 22 из 22
Те, кто должен кому-то какую-то сумму денег и не отдал, посылался на правеж. Под правежом имелось в виду место, где виновный должен был находиться в будни от восхода солнца до десяти или одиннадцати часов, чтобы подвергаться наказанию розгами, хлыстом или палкой.
Если россиянина обижал его соотечественник, он шел в суд. Виновного в присутствии обиженного и судьи наказывали батогами или взимали пеню, которая называлась бесчестьем и была равна его жалованью; жене обиженного давали двойную пеню, потому что она считалась оскорбленной вместе с мужем. За более тяжкий проступок виновного секли кнутом на площади, сажали в темницу и ссылали. Дуэли между иностранцами считались в России уголовным преступлением и наказывались по русским обычаям. Если один из дуэлянтов оказывался в результате дуэли раненным, то виновный наказывался как убийца, независимо от того, кто вызвал на поединок.
Спесь бояр и сановников доходила до абсурда. Каждое назначение или распределение на придворную службу сопровождалось судом. Защита мнимой чести часто приводила к бесчестию. Жалобщиков секли, иногда без суда. Например, князя Гвоздева в 1589 г. высекли батогами за местническую склоку с князьями Одоевскими, да еще заставили его молить их о прощении. Князя Борятинского посадили на три дня в темницу за раздор с Шереметевым. Известно, что после темницы тот так и не смирился и на службу перестал ходить.
Наказание за взятки
Маржерет пишет, что в России никто из судей и служащих не имел права принимать никаких подарков от тех, чьи дела они решают, так как, если их в этом обвиняли подчиненные или сами взяткодатели (когда дело решалось не в их пользу), или вообще кто-то другой, и они бывали изобличены, подарки конфисковывались, взятка возвращалась, и взимался штраф до двух тысяч рублей в зависимости от того, сколько назначит государь. Если взяточником был дьяк, которого не очень жаловал царь, то его секли, водя по городу. Если взятка была деньгами, то на шею подвешивали кошель, набитый деньгами или другими вещами: мехами, жемчугом, даже соленой рыбой, — т. е. тем, что составляло взятку. Секли виновного не розгами, а кнутом, после чего отправляли в ссылку.
Несмотря на жестокое наказание, взятки продолжали брать. Чиновники изобретали различные способы, чтобы обойти закон. Например, челобитчик входил к судье, клал деньги перед образом, как бы на свечи. Эту форму взятки быстро запретили указом. Если корыстная цель бывала доказана, то наказание наступало неотвратимо.
Очевидно, что правительство предпринимало усилия для искоренения взяточничества, которое процветало на Руси всегда [115]. Но это мало помогало.
Если подношение было более семи рублей и царю становилось об этом известно, наказание следовало незамедлительно. Власть считала, что все чиновники и судьи должны довольствоваться своим годовым содержанием и землями, которые они получают от царя.
Вынесенный за взяточничество приговор обжалованию не подлежал.
Нравственный устав Собора 1551 года
Цитируется по: Карамзин Н.М.История государства Российского. — Калуга: Золотая аллея, 1993.
23 февраля 1551 г. в Кремле состоялся Собор при участии высших придворных чинов, Боярской думы и духовенства.
Собор получил название Стоглавый от произвольного деления на 1000 глав или статей сборника, который он издал. Этот Собор представлял собой моральный авторитет всего государства.
Религиозная реформа оказалась неудачной, и в 1667 г. сборник Стоглав был запрещен как еретическое произведение. Однако Стоглав содержит богатейший материал для изучения культурного быта русского общества XVI в. Согласно наказу Ивана IV, Собором были определены следующие уставы, которые дополняют картину нравственного состояния России середины XVI в.:
— «Да никто из князей, вельмож и всех добрых христиан не входит в церковь с главою покровенною, в тафьях мусульманских! Да не вносят в алтарь ни пива, ни меду, ни хлеба, кроме просфор! Да уничтожится навеки нелепый обычай возлагать на престол так называемые сорочки, в коих родятся младенцы!
— Злоупотребления и соблазны губят нравы духовенства. Что видим в монастырях? Люди ищут в них не спасения души, а телесного покоя и наслаждений. Архимандриты, игумены не знают братской трапезы, угощая светских друзей в своих келиях; иноки держат у себя отроков и юношей, принимают без стыда и жен и девиц, веселятся и разоряют села монастырские. Отныне да будет в обителях едина трапеза для всех: инокам выслать юных слуг; не впускать женщин; не держать вина (кроме фряжского), ни крепких медов; не ездить для забавы по селам и городам…
— Милосердие христианское устроило во многих местах богадельни для недужных и престарелых, а злоупотребление ввело в оные молодых и здоровых тунеядцев: да будут последние изгнаны, а на их места введены первые…
— Многие иноки, черницы, миряне хвалятся какими-то сверхъестественными сновидениями и пророчеством, скитаются из места в место… и требуют денег для сооружения церквей, непристойно, безчинно, к удивлению иноземцев: ныне объявить на торгах заповедь государеву, чтобы впредь не быть такому соблазну…
— Духовенство обязано искоренять языческие и всякие гнусные обыкновения… Легковерные держат у себя книги аристотелевские, звездночетные, зодиаки, алманахи, исполненные еретической мудрости. Накануне Иоаннова дня люди сходятся ночью, пьют, играют, пляшут целые сутки; так же безумствуют и накануне Рождества Христова, Василия Великого и Богоявления. В субботу Троицкую плачут, вопят и глумят на кладбищах, прыгают, бьют в ладоши, поют сатанинские песни. В утро Великого Четверга палят солому и кличут мертвых; а священники в сей день кладут соль у престола и лечат ею недужных. Лживые пророки бегают из села в село нагие, босые, с распущенными волосами; трясутся, падают на землю, баснословят о явлениях Св. Анастасии и Св. Пятницы. Ватаги скоморохов, человек до ста, скитаются по деревням, объедают, опивают земледельцев, даже грабят путешественников на дорогах. Дети боярские толпятся в корчмах, играют зернью [116], разоряются. Мужчины и женщины моются в одних банях, куда самые иноки, самые инокини ходить не стыдятся. На торгах продают зайцев, уток, тетеревей удавленных; едят кровь или колбасы, вопреки уставу Соборов Вселенских; следуя латинскому обычаю, бреют бороду, постригают усы, носят одежду иноземную, клянутся во лжи именем Божиим и сквернословят; наконец — что всего мерзостнее, и за что Бог казнит христиан войнами, гладом, язвою — впадают в грех содомский. Отцы духовные! пресеките зло; наставляйте… Учите христиан страху Божию и целомудрию, да живут мирно в соседстве, без ябеды, кражи, разбоев, лжесвидетельства и клятвопреступления; да будет везде благонравие в нашем любезном отечестве, и дети да чтут родителей!».
К этому следует лишь добавить, что это церковное законодательство принадлежало больше царю Ивану, чем духовенству, принималось по его указаниям и касалось всего населения.
Суеверие и набожность
Иноземцы упрекали московитян за пристрастие их ко лжи и отмечали их крайнюю недоверчивость. Англичанин Флетчер отмечал: «Московитяне никогда не верят словам, ибо никто не верит их слову». В Москве конца XVI в. отмечается большое число нищих и бродяг, от воровства и грабежей которых страдало население. Они не просили, а требовали милостыню и говорили: «Дай или убей меня!». Днем нищие просили, ночью грабили, так что люди старались в темное время сидеть дома. Тем не менее иноземцы признавали, что в России господствовала искренняя набожность. Сам Годунов отличался набожностью. Имея только одного маленького сына, он носил его больного зимой в церковь Василия Блаженного, не обращая внимания на предупреждения врачей. Своей набожностью Годунов погубил младенца: тот умер. Еще один пример, показывающий набожность Бориса. В Москве был юродивый, которого почитали как святого. Юродивый ходил по Москве полуголый, с распущенными волосами и предрекал всякие несчастья. Он высмеивал Бориса, а тот молчал и не трогал его. Подобные юродивые или блаженные часто появлялись в столице. Они носили на себе вериги [117], могли любого, даже знатного человека уличать в беззаконии и брали в лавках все, что хотели, бесплатно, а купцы еще и благодарили их за это, как за оказываемую милость.
115
Корыстолюбие чиновников обличал Н.М. Карамзин в «Записке о древней и новой России».
116
Играть зернью — т. е. играть в кости (зернь).
117
Вериги — железные цепи, надеваемые на тело.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.