Страница 18 из 32
Новый взгляд Фрейда на человеческую психику и мотивацию поведения повлек за собой пересмотр традиционных представлений об антропологии, морали, социологии, религии, мифологии, общественной жизни, культуре, литературе и искусстве. Практически вся современная литература пронизана идеями фрейдизма: сексуальный инстинкт, сексуальная энергия, которой Фрейд дал название «либидо», «сублимация» и другие расхожие ныне термины. Фрейд ввел два краеугольных понятия: Я и Оно. Оно — это бессознательная сфера влечений. Я — сфера сознательного, регулируемого. Между ними происходит постоянное противостояние, которое и вызывает психическое расстройство. Табу и прочие общественные запреты в области морали деформируют естественное состояние человека. Совокупность подавленных инстинктов, неосознанных влечений, то есть «либидо» по Фрейду, давит на психику человека и сублимируется (или более понятно: проявляется) самым различным способом. У маньяка — в насилии и убийстве, у поэта, скажем, у Александра Блока, — в творчестве. Его сексуальная энергия отчеканивалась в лирических строках.
В связи со 100-летием издания книги Фрейда «Толкование сновидений» (1900) Михаил Золотоносов писал в «Московских новостях»: «Главное, что сделал Фрейд, — предложил способ преодоления старинного и неразрешимого дуализма „души“ и „тела“, дуализма духовного и телесного (соматического). Он представил Тело как источник психических переживаний и объяснил соматические недуги травмами в психике. По большому счету, Фрейд реабилитировал Тело, его потребности и позывы. То, что считалось безнравственным, под влиянием Фрейда стало пониматься как естественное. Секс пугал, поэтому в XIX веке с ним пытались бороться, укрощая специальной диетой, хирургическим вмешательством, обертыванием в мокрые простыни, связыванием и настойчивой, антисексуальной пропагандой.
Но пришел Фрейд и избавил человечество от одного из его главных страхов. Психоанализ Фрейда снял запреты, которые тяготели над психикой людей, над их высказываниями, над их собственной духовной жизнью». В качестве маленькой иллюстрации строки из стихотворения «Сирена» поэта дальнего зарубежья Николая Щеголева:
Hи высказать, ни проявить себя. И вдруг человек получил возможность говорить о том, что считал преступным желанием.
По сути, благодаря Фрейду — как отмечал Стефан Цвейг — свершилась целая революция в моральной сфере, которая связана с реабилитацией не просто плоти, но либидо и удовольствия как такового. Понятие греха, существовавшее даже в секуляризованной культуре, существенно модернизировалось после экспансии фрейдизма.
А можно сказать и по-другому. До Фрейда сексуальность была, как правило, скрыта, затемнена, завуалирована. А после Фрейда она вышла на авансцену — яркая, бесстыжая, кричащая о своих желаниях, с голыми коленками и выставленными грудями напоказ. И все вокруг приобрело сексуальную окраску. Безвинное помешивание чайной ложечкой в стакане чая стало восприниматься как имитация полового акта, вязание — как символическое замещение того же соития. Автомобиль уже воспринимается как чисто фаллический образ, бороздящий лоно пространства. И даже Вавилонская башня (ну и небоскребы со шпилями) превратилась в символ эротического желания мужчины дотянуться до Бога. Сексизм победно зашагал по планете.
В язвительном памфлете «Что всякий должен знать»? (1931) Владимир Набоков писал: «Господа, вы ничего не разберете в пестрой ткани жизни, если вы не усвоите одного: жизнью правит пол. Перо, которым пишет возлюбленной или должнику, представляет собой мужское начало, а почтовый ящик, куда письмо опускаем, — начало женское. Вот как следует мыслить обиходную жизнь… Куда ни кинем глаза или взгляд — всюду половое начало…»
Западная мысль давно осваивает и развивает наследие Фрейда, у него тысячи последователей и учеников. А вот в России доктору Фрейду не повезло. Точнее сказать, вначале психоанализ встретили «на ура». Его адептом в России стал врач Николай Осипов, учившийся в университетах Германии и Швейцарии. Он стал активным разносчиком «фрейдовой инфекции» — идей психоанализа. Осипов считал, что Россия — благодатная почва, на которой произрастает удивительный материал для психоанализа, особенно в среде творческой интеллигенции. Разве сложные и запутанные отношения Блока, Любови Менделеевой и Андрея Белого — не фрейдизм в его чистом виде? А все поэты-символисты, бредущие в лабиринтах снов, оговорок и догадок, — разве они не идеальные пациенты для специалистов по психоанализу?
Короче, до 30-х годов внимание к Фрейду было огромным, им интересовался один из вождей Октября Лев Троцкий, потом Троцкого разоблачили как врага и предателя революции, а заодно — выкинули и Фрейда. «Наполеон неврозов», как именовали Фрейда, не вписался в марксизм-ленинизм и был заклеймен как «продажный буржуазный идеолог».
Сегодня любопытно читать, как писали о Фрейде и его идеях в недавние советские времена: «Фрейдизм возник как отражение идей буржуазии, находящейся в полном моральном упадке, и в наши дни он служит подтверждением сексуальной распущенности, разврата, порнографии, морального разложения, распространившихся в капиталистических странах… Больше, чем любая другая теория, фрейдизм питает собой атмосферу морального разложения, которая все усиливается в империалистических странах».
Сам доктор Фрейд именовался не иначе как жидомасон, и, как заметил писатель Юрий Поляков: «Лишь совсем недавно наши соотечественники узнали, что Фрейд — это не ругательство, а имя великого ученого». Все это неудивительно. Труды Фрейда почти 60 лет не издавались на русском языке. Сегодня они хлынули потоком на прилавки книжных магазинов. Совсем недавно появился еще один — «Жизнь и творчество Зигмунда Фрейда». Его автор — английский профессор-медик Эрнест Джонс, ученик и сподвижник Фрейда, член венского Комитета психоаналитиков. Трехтомник Джонса издан в 1954 году, к нам дошел всего лишь однотомник и спустя 43 года.
В наши дни о Фрейде охотно пишут газеты и журналы. Развившиеся неврозы и стрессы, что ли, тому причиной? Так или иначе, Зигмунд Фрейд ныне модный автор, кстати, в 1930 году он был удостоен премии Гёте по литературе. Фрейд — не только ученый, но и литератор, точнее сказать, ученый с литературными способностями.
Ну а теперь самое время рассказать немного о нем самом.
Зигмунд Фрейд родился 6 мая 1856 года в небольшом чешском городе Пршиборе, который в ту пору именовался Фрейбургом и входил в состав Австро-Венгерской империи. Семья была еврейской, отец, Якоб Фрейд, торговал тканями, дома говорили по-немецки. Мальчика любили, еще бы: ему предсказали великое будущее, и пророчество это сбылось. Особую привязанность маленький Зигмунд испытывал к матери, Амалии Фрейд. Вообще детство его было безоблачным. «Счастливый ребенок из Фрейбурга» — так вспоминал о себе Фрейд в зрелые годы.
В 1859 году семья переехала в Лейпциг, а затем в Вену. В лицее он был первым учеником. Еще в детстве Зигмунд обнаружил в себе тягу к знаниям и практически всю жизнь учился, постигая все новые и новые области знания. Фрейд выучил семь иностранных языков, в том числе и «мертвые» — древнееврейский, древнегреческий и латинский.
В 1873 году Фрейд поступил на медицинский факультет Венского университета. Работал в клиниках Вены, Парижа, Нанси. Вел частную практику. Над его столом висели два любимых девиза: «Работать не философствуя» (из Вольтера) и «В случае сомнения воздерживайся» (из святого Августина).
В 1881 году Фрейд получил степень доктора медицины. С 1902 года он — профессор Венского университета. В 1891 году вместе с Йозефом Брейером выпустил книгу «Исследование истерии», от которой принято вести отсчет истории психоанализа.