Замужество Сильвии

Он встал и снова заходил по комнате.

– Дочь моя, ты становишься какой-то дикаркой! Если ты отнимешь у женщин их нежность, чистоту и невинность, то что же сможет тогда удержать мужчин от окончательного падения?

– Папа, – сказала Сильвия, – все это звучит очень хорошо, но не имеет никакого смысла. Я лишилась такой «невинности», но знаю, что не стала от этого хуже. Напротив, это помогло мне более трезво взглянуть на жизнь. И то же самое будет с каждой девушкой, если ее своевременно просветят серьезные и здравомыслящие люди. В настоящее время надо разъяснить все это Селесте, хотя я боюсь, что мы уже опоздали.

– Но он не желает, чтобы она знала об этом! – воскликнул майор.

– Но, дорогой папа, объясни мне, пожалуйста, как мы можем избежать этого?

– Я скажу ей, что она должна отказаться от этого молодого человека. Она добрая и послушная дочь…

– Да, – ответила Сильвия, – но представь себе, что в этом случае она не окажется ни доброй, ни послушной. Представь себе, что на следующий день после такого разговора она убежит и выйдет замуж за Роджера? Что ты будешь делать тогда?

В этот вечер Роджер должен был отправиться вместе со своей невестой на один танцевальный вечер, где собиралась молодежь. Селеста была уже готова и ждала его. На ней было ярко-красное платье и такие же розы в волосах. Она любила яркие цвета, потому что они шли к ее блестящим черным волосам и прекрасному цвету лица. Роджер был также очень красив со своим открытым юношеским лицом, и они обычно составляли прекрасную пару. Но в этот вечер Роджер не пришел. Сильвия помогла сестре одеться и с тревогой следила за тем, как она беспокойно ходила по холлу, поджидая своего жениха. Условленное время давно прошло, а он не показывался. Поздно вечером майон Кассельмен зашел к Пейтонам и узнал, что Роджера дома нет, и никто из его родных не знает, где он находится.

Следующий день не принес никаких известий о молодом человеке. Пейтоны по-прежнему не знали, что с ним сталось. Наконец наступил третий день, а тайна его исчезновения оставалась все такой же загадкой. Селеста была в полном отчаянии. Сильвии удалось узнать правду от Клайва Чайльтона, который сказал, что Роджер напился пьяным до бесчувствия, и товарищи укрыли его до тех пор, пока он не протрезвится.

Разумеется, слух об этом скоро проник и в семью Кассельменов. В конце концов пришлось сказать правду и Селесте, потому что она с ума сходила от беспокойства. Дамы в семействе Кассельменов собрались на совещание. Роджер, конечно, нанес своей невесте жестокое оскорбление, и необходимо было как можно быстрее реагировать на это. Но тут пришло известие, что Роджер убежал из-под надзора своих товарищей и напился еще больше прежнего. Его видели ночью на улице, где он разбивал уличные фонари, и городской полиции пришлось проявить много такта, чтобы избежать больших осложнений.

«Мисс Маргарет» отправилась к своей младшей дочери и, проливая потоки слез, передала ей решение семейного совета, который заявлял, что чувство собственного достоинства обязывает Селесту порвать с Роджером. С Селестой сделалась истерика. Она сказала, что не позволит навеки разрушить свое счастье! Роджер, подобно всем молодым людям, был, конечно, необузданный кутила, но он постарается загладить свой поступок. Селеста была уверена, что она сможет удержать его и подчинить своему влиянию. Чем больше настаивала мать, тем отчаянней рыдала Селеста. Она заперлась в своей комнате, отказалась выйти к обеду и бегала взад и вперед, отчаянно ломая руки.

Семья Кассельменов уже испытала это несколько лет тому назад, когда старшей дочери, Сильвии, приказали порвать с Франком Ширли. Но этот опыт ничему не научил их. Весь дом пришел в расстройство, и положение с каждым днем все ухудшалось. Известия о женихе становились все неутешительнее. Можно было подумать, что он окончательно сошел с ума; даже его собственный отец не мог больше сдерживать его, и, если верить полисменам, он с яростью набрасывался на них, когда они пытались угомонить его. Как видно, он хотел опровергнуть неписаный закон этого штата о том, что сыновья «лучших фамилий» не подлежат аресту.

Бедная Селеста с заплаканным бледным лицом обратилась к своей старшей сестре с последней надеждой. Не может ли Сильвия как-нибудь повлиять на Роджера и заставить его образумиться? Пусть она повидается с кем-нибудь из его товарищей и узнает от них, что значит его поведение?

Сильвия согласилась и отправилась к кузену Клайву. У него произошел с ней самый замечательный разговор, какой этот молодой человек вел когда-нибудь в жизни. Сильвия заявила ему, что хочет узнать всю правду относительно Роджера Пейтона, и после перекрестного допроса, который сделал бы честь любому судебному защитнику, она добилась, наконец, истины. По-видимому, все молодые люди в городе знали, как обстоит дело, и трепетали от страха с той минуты, как узнали, что майор Кассельмен призывал к себе Роджера и отказался выдать за него свою дочь, пока тот не представит ему некое медицинское свидетельство. А он не мог его представить! Да и нашелся ли бы во всем городе хоть один молодой человек, который мог бы получить такое свидетельство? Что же оставалось делать бедному Роджеру? Он напился и решил пить до тех пор, пока Селеста сама не откажется от него.

После этого Клайв, в свою очередь, решил высказаться откровенно.

– Послушай, Сильвия, – сказал он, – раз уж ты заставила меня говорить об этом…

– Ну, что же, Клайв?

– Знаешь, что говорят люди?.. Я хочу сказать, как они объясняют, почему майор поставил такое условие Роджеру?

– Я думаю, Клайв, что это имеет некоторое отношение к Илэн, – спокойно ответила Сильвия.

Вот именно! – воскликнул Клайв. – Они говорят… – он вдруг смутился и замолк, не решаясь повторить то, что слышал. – Наверно, Сильвия, тебе не доставит удовольствия говорить об этом…

– Разумеется, Клайв, я предпочла бы избегать таких разговоров, но страх перед ними не заставит меня пренебречь интересами сестры.

– Но, Сильвия! – воскликнул юноша. – Ты не можешь понять этого! Женщины вообще не могут разбираться в таких вещах…

– Ты ошибаешься, мой дорогой кузен, – возразила она, и голос ее звучал твердо и решительно. – Я прекрасно понимаю все.

– Ну, хорошо, – воскликнул Клайв, придя в отчаяние. – Так я скажу тебе следующее: Селесте будет очень трудно найти другого жениха.

– Ты хочешь сказать, Клайв, что большинство молодых людей…

– Да, если ты так ставишь вопрос.

Несколько минут длилось молчание, потом Сильвия заговорила снова:

– Попробуем подойти к этому вопросу практически, Клайв. Не кажется ли тебе, что со стороны Роджера было бы гораздо благоразумнее, если бы он, вместо того чтоб напиваться пьяным, попробовал полечиться.

Клайв взглянул на нее с глубоким изумлением.

– Ты думаешь, что тогда Селеста могла бы выйти за него замуж?

– Ведь ты говоришь, Клайв, что все молодые люди более или менее находятся в таком положении. Не можем же мы требовать, чтобы все молодые девушки стали монахинями. Отчего же кто-нибудь из товарищей не указал на это Роджеру?

– Сказать правду, – ответил Клайв, – мы пробовали говорить с ним об этом.

Он говорил теперь гораздо более дружественным тоном, почувствовав внезапное уважение к Сильвии.

– Ну? – спросила она. – И что же?

– Он не хотел ничего слушать.

– Потому что был пьян?

– О, нет, нам удалось почти совсем отрезвить его, но, видишь ли… – Клайв остановился в замешательстве. – Дело в том, что Роджер был у доктора, и тот заявил ему, что для полного излечения потребуется год, а то и два.

– Клайв! – воскликнула Сильвия. – Клайв! И, несмотря на это, он хотел жениться?!

– Видишь ли, Сильвия… – Молодой человек снова запнулся. Он весь побагровел от смущения, но наконец, собравшись с духом, выпалил.

– Видишь ли, доктор сам посоветовал ему жениться. Он сказал, что для него это единственная возможность вылечиться.

– О! О! – вскричала Сильвия, пораженная его словами. – Я не могу поверить этому!