Страница 13 из 55
Рядом с римскими и арабскими цифрами стояли славянские буквы, обозначавшие цифры. Прибывший на Русь монах из Антиохии Павел Алепский писал, что в Москве есть «чудесные городские часы, знаменитые во всем свете по своей красоте и громкому звучанию своего большого колокола, который был слышен не только во всем городе, но и в окрестных деревнях, более чем за 10 верст».
В 1625 г. зодчий Бажен Огурцов надстроил для часов поныне существующий шатровый верх. Резные белокаменные детали верхних ярусов башни поражают тонкостью исполнения.
Башенные часы были устроены весьма занимательно. Огромный циферблат, разделенный на 17 часов, вращался, а неподвижный луч «солнца», укрепленный сверху, служил указательной стрелкой.
Когда часы пришли в негодность, их в 1706–1709 гг. по указанию императора Петра I заменили новыми, привезенными из Амстердама на 30 подводах. Русский кузнец Никифор Яковлев с сотоварищами установили эти громадные часы. 9 октября 1706 г. утром на Спасской башне в первый раз часы пробили девять часов, а в двенадцать заиграла музыка.
После опустошительного пожара 1717 г. часы остановились. Во времена Екатерины II их обнаружили в подвалах Кремлевского дворца и снова отреставрировали и пустили.
В1851—1852 гг. мастера братья Бутеноп практически перестроили кремлевские куранты, но, однако, использовали старые детали. На игральный вал часов была набрана музыка «Коль славен» и «Преображенский марш». Внутреннее переоборудование башни для этих часов выполнено под руководством архитектора К.А. Тона.
Часы располагаются на седьмом, восьмом и девятом этажах башни и состоят из трех отдельных узлов: механизма хода, механизма боя четвертей и механизма боя часов. Три гири приводят их в действие, каждая из которых весит от 160 до 224 кг. С помощью маятника весом 32 кг достигается точность хода часов. Общий вес их примерно 25 тонн. Диаметр циферблата 6,12 м, высота цифр — 72 см, длина часовой стрелки — 2,97 м, минутной — 3,28 м. Часы заводятся два раза в сутки.
В 1917 г. куранты были повреждены во время артиллерийского обстрела Кремля. Часовые стрелки были перебиты осколками снаряда, вал согнут, шестеренки разбиты. Позолоченный маятник куда-то исчез.
В1918 г. было принято решение Совнаркома восстановить кремлевские куранты. На Спасской башне побывало много мастеров, даже представители фирмы «Павел Буре». Но иностранцы запросили огромную сумму. За работу взялся слесарь-часовщик Николай Васильевич Беренс, отец которого когда-то ремонтировал часы на Спасской башне. Вскоре мастер восстановил полностью механизм часов, заново вставив маятник. Художник Михаил Черемных набрал на игральный вал «Интернационал», 7 ноября 1919 г. ровно в 12 часов ночи вся Москва впервые услышала, как куранты Спасской башни исполняют «Интернационал».
Последние десятилетия часы только отбивают время, да перезванивают куранты.
В конце 50-х гг. мне посчастливилось вместе с комендантом Московского Кремля генерал-лейтенантом С.Я. Ведениным подниматься на Спасскую башню. Тогда еще не была построена гостиница «Россия». Тогда еще можно было увидеть старое Зарядье. Какой восхитительный вид открылся нам с последней площадки башни!
В тот день ярко светило июльское солнце, но когда мы оказались на почти 60-метровой высоте, порывистый ветер гудел над арками башни. Было холодно… Прозрачные облачка, запутавшись в разноцветных шатровых куполах храма Василия Блаженного, таяли где-то над Замоскворечьем. Легкая дымка окутывала небольшие домишки, лепившиеся вокруг церквей старинного купеческого За-рядья, по старой Варварке бежали разноцветные крохотные автомобильчики, а из Спасских ворот на огромной скорости вылетали такие же, только черные. На Красной площади живописной россыпью смотрелись маленькие группки людей.
Прекрасно было все окрест: и бесконечная убегающая за горизонт панорама города, и внутренний двор Кремля. Казалось, что 60 колокольня Ивана Великого и не такая высокая, Царь-пушка и Царь-колйкол совсем рядом. Пылали золотом купола соборов и церквей, белели величественные царские дворцы и терема, зеленел Тайниц-кий сад. Их покой веками охраняли древние мощные стены и башни Кремля.
И вспоминаются слова М.Ю. Лермонтова: «Что сравнивать с этим Кремлем, который, окружась зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?..»
А над Кремлем, над столицей России плыл мелодичный звон курантов, били главные часы государства.
КРЕМЛЕВСКИЕ КОЛОКОЛА
Сотни лет на Руси колокольный звон занимал особое место в жизни русского человека. Звон набатного колокола возвещал о нашествии врага или о пожаре, праздничный звон звал к торжественному молебну по случаю победы или праздника. И каких только звонов не было: и свадебный, и заутренний, обеденный, вечерний и погребальный. Колокольный звон на Руси оповещал не только о церковных празднествах, но и грозных и славных событиях в жизни России: нашествие завоевателей, народных возмущениях, стихийных бедствиях, торжествах побед над врагами — все оглашалось звонами: то тревожным набатом вспо-лошного колокола, то призывным гулом вечевого, то ликующим перезвоном при встрече воинов с поля Куликова. Кремлевские колокола приветствовали полки Александра Невского и Дмитрия Донского, созывали народное ополчение Минина и Пожарского, возвещали о свержении Самозванца, ликовали победным перезвоном в честь освобождения Москвы от нашествия Наполеона…
В переломные эпохи колокола как участники событий переживали судьбу народа.
Их не щадили, как и людей: им вырывали языки, отсекали уши, ссылали… До сих пор в Кремле, в Оружейной палате стоит Набатный (Всполошный) колокол. Когда-то он висел на Набатной башне, что рядом со Спасской башней Кремля. Во время Чумного бунта кто-то из смельчаков ударил в этот колокол. Вскоре колокол был наказан: у него вырвали язык. И провисел он безмолвным более 30 лет. Затем колокол сняли и в начале XIX в. поставили в Оружейной палате как исторический памятник. В Москве насчитывалось сотни колоколов и колокольцев, и все они звонили и пели на разные голоса. Начинался благовестный звон на утренней заре с первого удара Успенского колокола Кремля, который был слышен далеко окрест. %iap главного кремлевского колокола подхватывали все городские колокола, и плыл его звон переливчато над всей Москвой, вызывая в сердце горожанина восторг и умиление. Да и какой русский не любит колокольный звон!
«…Едва проснется день, — писал М. Лермонтов, — как уже со всех ее (Москвы. — Авт.) златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов, подобно чудной, фантастической увертюре Бетховена… О, какое блаженство внимать этой неземной музыке, взобравшись на самый верхний ярус Ивана Великого!»[8]
В наши дни благовестный звон кремлевских колоколов москвичи слышат только на Рождество и Пасху. Сегодня на колокольне «Иван Великий» и звоннице висят 22 колокола. Большая их часть отлита русскими мастерами еще в XVII в. Это период расцвета колокольного мастерства на Руси.
У каждого кремлевского колокола свой особый неповторимый звон, своя форма. А главное, своя судьба, порой знаменитая, иногда печальная. Один из самых древних и больших колоколов Кремля — Реут. Он размещен в колокольном проеме звонницы. Весит колокол 32 тонны, отлит в 1622 г. выдающимся мастером литейного дела Андреем Чоховым, им же отлита уникальная Царь-пушка.
Судьба Реута необычна. 11 октября 1812 г., когда наполеоновские солдаты взорвали звонницу, Реут упал, но уцелел. У колокола отлетели только уши, и его вскоре отремонтировали и снова водрузили на звонницу на прежнее место. Но новая беда случилась в 1855 г. во время молебна в честь восшествия на престол императора Александра II, тогда колокол Реут сорвался с балки. Падая, он проломил все деревянные и каменные перекрытия, убив при этом несколько человек. Москвичи поговаривали: «Это не к добру…» Император Александр II, Царь-освободитель, трагически погиб от рук народовольцев. А вот колокол Реут на этот раз уцелел… но звонить в него перестали раз и навсегда.