Игры бессмертных (сборник)

И тогда случился тот разговор. Алиса болела, и Лавренев принес ей домашнее задание. В свете последних событий само собой подразумевалось, что из всего класса сделать это должен именно он. Густо населенная вещами квартира Ганиной была пуста. И эта странная гулкость всегда наполненной людьми жилплощади сразу заставила Игоря напрячься. По одному взгляду на бывшую любовь он понял, чтосейчас произойдет. Она была в коротком домашнем халате и рдела перед теми словами, что должна была произнести. Она хотела, чтобы все случилось сейчас, пока нет родителей. Таким образом решила к себе привязать, глупая!

- Игорь, что-то произошло? — тихо спросила она.

- Произошло, — буркнул он, глядя на чуть расходящийся вырез халатика в области груди. Алиса и правда подготовилась. Кроме халата, на ней не было ничего.

Это еще больше разозлило Лавренева. Он понимал, что хочет увидеть ее полностью обнаженной, но сама эта зависимость заставила его выпрямиться.

- Короче, давай разбегаться, — быстро заговорил он, выкладывая тетрадки на стол. — Скоро год кончится, там экзамены. — Он не смотрел на нее, а когда мельком поднял глаза, испугался. Она стала одного цвета со своими волосами.

— Разлюбил? — Голос, как будто лист фольги разворачивают.

- Ну, чего ты? — тянул Игорь, чувствуя себя глупо — зачем вообще начал говорить? Потянул бы еще немного, а там лето, можно было бы просто исчезнуть, без разговоров. — Полюбил - разлюбил. Все равно в одном классе учимся. Не на век расстаемся.

Она как будто сразу все поняла, мгновенно перескочив утомительную процедуру слез, уговоров, тяжелых вздохов и переглядок.

Он так и не дождался от нее слов. Буркнул только:

— Ну ладно, чего там? Все равно ничего бы

1не получилось. — И выскользнул из квартиры, на лестничной клетке поняв, что болеть Гани-на будет еще несколько дней, а значит, спокойная неделя ему гарантирована. Надо лишь не подходить к телефону. Так он и сделал, вырубив все возможные для себя средства связи, включая аську и скайп.

А через три дня класс грохнул неожиданным известием — Алиса пыталась покончить с собой. Лежит в больнице, с ней работает психолог.

- Не переводи чернила! — Проходя мимо Алисиной парты, Игорь толкнул тетрадку Га-ниной. Ее рука дернулась, выведя некрасивый зигзаг. И тут же вспыхнуло! Дурак! Она-то тут при чем? Быстро оглянулся. На лице все та же занавеска из волос. Даже слова ему не сказала, как появилась. В сердцах поддел свесившуюся тетрадку Пращицкого. Она брякнулась на затоптанный линолеум.

Очередь в медкабинет быстро двигалась. Медсестра оказалась неинтересной барышней в очках. Буркнула, не отрываясь от пробирок:

— Садитесь.

И, быстро совершив свою комариную работу, добавила:

— Идите.

Укол был неболезненный, и Игорь тут же о нем забыл. Мимо по коридору прошла Алиса. Головы не повернула. Хочет вызвать в нем чувство вины, чтобы у фразы «никого не виню» появился адрес. Не дождется!

- Давайте, давайте! Лейте кровь на алтарь науки, — прикрикнул Лавренев.

- Вы там сильно не торопитесь, я все выпил! — хохотнул следом Пращицкий.

На них зашикали из-за дверей. Пока одиннадцатый класс резвился, на втором этаже малыши проходил азы школьных премудростей.

Нелли Олеговна не успела вывести на доске название урока, как в класс ворвалась завуч. Именно ворвалась — дверь от толчка шарахнулась о стену.

- Одиннадцатый класс! Вы вообще соображаете, что творите? — грозно начала она с порога, монументальной стокилограммовой массой нависая над учениками.

- Война? Уже? — пискнул Пращицкий, очень натурально изображая испуганного.

- Я тебе сейчас устрою войну! — погрозила в его сторону солидным кулаком завуч. — Быстро признавайтесь, кто это сделал?

Все с готовностью заозирались.

- Я! — медленно поднялся Васильев, пряча лукавую улыбку. Класс облегченно выдох нул. — Но там и было всего ничего, — демонстративно пожал он плечами.

- Чего ничего? — грозно склонилась в его сторону завуч.

— Компота, — простодушно отозвался Васильев, и его конопатое лицо заискрилось. — Всего какой-нибудь литр. Я залпом выпил.

Сообразившие шутку первыми захихикали, так что завучу пришлось перекрикивать голоса.

- Какой компот, Васильев! Я спрашиваю, кто разгромил медкабинет?

— Враги, — не раздумывая, брякнул Пра-щицкий и уже под нарастающий хохот добавил: — Враги рода человеческого.

— Вам все шутить! — ревела завуч. — А там все пробирки перебиты. Ни одного грамма взятого биоматериала! Кто был у врача последним?

— Медсестра оставалась, вы у нее спросите. — Непрошибаемого Пращицкого даже гнев завуча не гнул к парте. — Может, она оборотень в халате?

— Когда найдем — спросим, — грозно заверила завуч. — Еще раз спрашиваю, кто был в кабинете последним?

Все дружно посмотрели на ряд у окна. Игорь невольно нашел глазами Алису. Она все так же сидела, склонив голову, спрятав за волосами лицо, и что-то чертила в тетради. Девчонки стали гадать, кто же из них был последний. Вышло, что все дружно вошли и дружно вышли, не оставив последнего. — Кому-то наша кровушка не по нраву пришлась, — голосом ворона-вещуна прокаркал Васильев.

- Да мы все сдали кровь! — Оправдываясь, Пращицкий показал средний палец на левой руке. Вряд ли он вложил в этот жест какой-то другой смысл, кроме желания показать маленький синюшный след от укола. Но движение получилось слишком двусмысленным. Класс за его спиной грохнул. Нелли Олеговна в панике замахала на него рукой.

- Так... — Завуч наградила Пращицкого таким тяжелым взглядом, под которым и броня танка прогнулась бы, но тот лишний раз взмахнул белесыми ресницами и растянул в улыбке потрескавшиеся от весеннего авитаминоза губы. — Дружно встали и пошли в поликлинику сдавать кровь. А я пока вызываю милицию. И если виновный найдется среди вас... — Она еще раз оглядела вытянутые от удивления лица. — Считайте, что заработали свой волчий билет на экзамен.

Ошарашенный, притихший класс стал медленно собираться.

- А чего там было пить-то, — расстроенно жал плечами Пращицкий. — С каждого по пять грамм, тридцать человек. Всего полторашник какой-то. На один глоток...

- Митя, сейчас договоришься, — одернула его Нелли Олеговна, и стекла очков ее теперь уже грустно блеснули. — Иванов, Петров, Сидоров... — Она не договорила.

Игорь сдернул свою сумку со спинки стула, и голова его снова невольно повернулась к Алисе. На тетрадном листке четко и очень красиво крупными буквами было выведено: «В моей смерти...»

Ярость хлопком взорвалась в голове. Если она такая дура, он в этом не виноват. Никто же не знал, что она малахольная. Ей слово, а она сразу в русалки записываться.

— Делать больше нечего? — быстро зашептал он, склоняясь над одноклассницей. Одну руку как бы невзначай положил на ее стул, а другую опустил на тетрадь. Ладонью на страницу. — Опять на тот свет захотела?

— На тот? — Алиса перевела на него свой чистый, ясный, словно промытый перекисью водорода взгляд.

— Несчастную из себя строишь? — шипел Игорь ей в лицо.

Ганина вдруг улыбнулась. Это было неправильно. Она должна убиваться, должна умолять. Но ни в коем случае не должно быть этой улыбки.

— Дура! — выдохнул Лавренев, сминая тетрадный лист. Страница легко оторвалась. И он пошел по проходу, засовывая бумажный комок в карман.

- Узнаю, чьи шутки... — зло бурчал он потом, ожидая вместе со всеми в очереди, — заставлю кровь до конца жизни сдавать.

Девчонки испуганно перешептывались. Васильев в задумчивости гладил живот.

— Неужели я ошибся? — бурчал он себе под нос. — Точно помню, компот был. И по вкусу... Надо же так обознаться.

- У тебя компот, что ли, из клюквы был? — равнодушно тянул Пращицкий. Шутить ему уже надоело.

- Почему из клюквы? — Васильев достойно держал на своем лице удивление. — Из яблок, с черносливом.

- Цвет-то должен был быть красным, если спутал с кровью, — хихикнул Митя, разваливаясь на лавке.