К свету

Еще шаг… Фигура впереди приобретала все более четкие очертания. Еще немного, убеждал себя Глеб, и плод разбушевавшегося воображения истает, уступив место банальной груде хлама, коим забит весь подвал. Ну да… А что еще это может быть! Затем фонарик погас. Это случилось так внезапно, что мальчик застыл на месте, боясь вздохнуть. И в этой абсолютной тишине прямо впереди что-то прошелестело… Перед мысленным взором мальчика пронеслась ужасающая картина, в которой массивная фигура впереди медленно распрямляет плечи, оборачивается и, скидывая на пол полуистлевшие хламиды, тянет вперед узловатые длинные руки с острыми как бритва когтями…

Мальчик захрипел от ужаса и подался назад. В абсолютном мраке ему показалось, что прямо перед его лицом что-то резко рассекло воздух. Глеб упал на спину и, перебирая ногами по пыльному полу, стал судорожно отползать.

Необъятное пространство подвала наполнилось оглушительным протяжным завыванием. Волосы на голове мальчика встали дыбом. Ужас ледяной волной затопил сознание. Не отдавая себе отчета, даже не понимая, что это он сам воет от страха, Глеб ринулся прочь, слепо натыкаясь во мраке на бесконечные стены подземелья. Осознав, что без света не отыщет дорогу назад, он в отчаянии заметался и, споткнувшись обо что-то, рухнул в кучу разломанной мебели. Ушибленный бок саднило, дыхание сбилось. На мгновение Глебу даже показалось, что противогаз сломался — так тяжело было вдыхать отдающий резиной воздух.

Хрипя и задыхаясь, мальчик зашарил по полу в поисках хоть какого-то оружия. Рука его подсознательно потянулась к карману. Ощутив рукой гладкий металл зажигалки, Глеб немного успокоился. Перевел дыхание. Затем вытащил зажигалку. Чиркнуло колесико. Мрак раздался в стороны, уступая крохотному огоньку в поднятой руке. Подсвечивая дорогу дрожащим пламенем, Глеб прокрался по закоулкам подвального комплекса, и, наконец, увидел нужный коридор. Впереди маячила знакомая дверь убежища. Мальчик припустил по коридору, нырнул внутрь и, захлопнув тяжелую створку, в бессилии сполз по двери на пол. Все тело колотило от нервного перенапряжения. Откинув влажный противогаз, Глеб сжал в руках заветную зажигалку и разрыдался.

Сталкер объявился на вторые сутки. Грязный и угрюмый. Придирчиво осмотрел свое логово, жадно выхлебал полчайника воды и подозвал Глеба:

— Раздевайся.

Парнишка переминался с ноги на ногу, уткнувшись взглядом в пол.

— Я говорю, скидывай свое рванье! — Рявкнул Отшельник, расшнуровывая объемистый рюкзак.

Пока мальчик неуклюже стягивал заношенную до дыр рубаху, сталкер один за другим выуживал из необъятного рюкзака различные свертки. Одежда… Судя по всему — новехонькая! Глеб с удивлением таращился на ворох всевозможных носков, маек, штанов. В дополнение к этому богатству Отшельник вытащил на свет божий ладные ботинки с ребристой подошвой и шнуровкой на всю голень.

— Тебе, тебе, — ответил сталкер на немой вопрос мальчика. — Только отмойся сначала. Всю хату провонял…

Оказалось, что в этом убежище есть даже банное помещение. Прошлепав босыми ногами по холодным плиткам, Глеб поначалу долго искал таз, пока на шум его возни не пришел сталкер и не показал, как пользоваться душем. После плескания в лоханях с мутной холодной водой в санузле Московской, струи горячей воды, бьющие с потолка, показались парнишке раем. Однако долго ему нежиться не пришлось. Сталкер позвал Глеба грубым окриком. Боясь рассердить Отшельника, Глеб, наскоро вытершись белоснежным вафельным полотенцем, выскочил из душевой.

— Одевайся и сваргань пожрать… — Сталкер придирчиво осмотрел серый костюм химзащиты и, тяжко вздохнув, удалился с ним в мастерскую.

Там он провел большую часть следующей ночи, лязгая инструментами и работая на станках. Изредка он, словно медведь из берлоги, выбредал на кухню, чтобы перехватить чего-нибудь съестного. Мальчик без конца примерял обновки и уже начал откровенно скучать, когда, наконец, сталкер вышел из мастерового угла с объемным свертком в руках:

— Пробуй.

На лице мальчика отразилось неподдельное восхищение, когда глазам его предстал прорезиненный комбинезон с пластинами брони, тут и там вмонтированными в прочную упругую ткань. По всей поверхности чудо-костюма располагались кармашки и загадочные пеналы приборов. Два шланга, выходя из раструба у подбородка и огибая шею, уходили за спину бронекомбинезона, где расположился плоский ребристый ранец. На левом предплечье красовался кожаный чехол, из которого торчала рукоять ножа.

Перекроенный комбез пришелся впору. В довершение всего сталкер нахлобучил на голову Глебу массивный шлем с намордником респиратора. Пристегнув раструб подачи кислорода, он отошел от паренька, осмотрев результаты работы.

— Дарт Вейдер, мля… — Отшельник мрачно ухмыльнулся и протяжно зевнул. — Все. Снимай снарягу, космонавт. Утром выходим. Я спать…

Навозившись с мудреными застежками, Глеб бережно опустил костюм на стул и, стараясь не шуметь, на цыпочках пробрался к своей койке. Ворочаясь с боку на бок, он все никак не мог уснуть. Поддавшись внезапному порыву, Глеб приподнялся на локте. Отшельник лежал на дальней койке, отвернувшись к стене. «Почему я?» — подумал Глеб взволнованно. Его так и подмывало задать этот простой, но такой важный вопрос.

— Не дрейфь, пацан. — Сталкер словно услышал его. — В тебе есть сила. Просто держись рядом и мотай на ус. Может и не сдохнешь…

Закончив немудреное напутствие, Отшельник сладко зевнул и засопел, мгновенно отключившись.

Вода была везде. Куда не посмотришь — кругом одна вода. Волны ледяной парализующей воды накатывали одна за другой, захлестывая с головой. Ноги практически не ощущались. Все тело сковало ужасная вялость, а рот беззвучно разевался, как у рыбы, глотая вместо спасительного воздуха очередную порцию воды. Отяжелевшие от усталости руки в последний раз вытолкнули тело на поверхность, но очередная волна предательски толкнула в спину, и свет, пробивавшийся сквозь толщу воды, стал меркнуть…

Глеб проснулся, закашлявшись. Сердце заходилось в бешеном ритме, а легкие судорожно втягивали застоявшийся воздух убежища. Сон… Всего лишь страшный сон. Глебу никогда не доводилось видеть столько воды. Честно говоря, он и теперь был уверен, что такого просто не может быть. Конечно, мальчик слышал озатопленной Горьковской, но во сне воды было гораздо больше, чем может вместить станция.

Постаравшись забыть о дурном мороке, Глеб продрал глаза, выполз из-под байкового одеяла и быстро оделся. Отшельник уже вовсю гремел на кухне посудой. На столе дымилась плошка с ароматно пахнущей похлебкой.

Пока Глеб расправлялся со своей пайкой, Отшельник паковал вещи. Затем помог мальчику облачиться в бронекостюм. Глеб ощутил как потяжелел комбинезон, экипированный парой автоматических пистолетов «Пернач», уймой запасных магазинов и всевозможным походным снаряжением.

— Знаешь, как пользоваться? — спросил сталкер, вытаскивая увесистый пистолет из кобуры на комбинезоне Глеба. Проследив за растерянным взглядом, Отшельник зарядил пистолет, давая краткие пояснения.

— Два режима огня: одиночный и автоматический. Вот переключатель. Магазины удлиненные — на двадцать семь выстрелов. Тяжеловат, зараза, но ничего, привыкнешь. А вот эту штуковину будешь беречь как зеницу ока. — Сталкер протянул Глебу свернутый в цилиндр чехол-патронташ с похожими на сигары металлическими инъекторами. Если что, у меня такая же упаковка.

— Вы… наркоман? — набравшись храбрости, спросил Глеб.

Сталкер криво ухмыльнулся, отошел к столу, сел на табурет.

— Ты когда-нибудь слышал о «болотном дьяволе», парень?

Глеб вспомнил, что Палыч как-то рассказывал об этом, но что именно…

— Насекомое. Мутировавший москит. — Во взгляде сталкера отразилась злость. — Укус не смертельный, но кровь портит почище браги «бордюрщиков»… Лихорадка у меня. И заразу эту вирусную ничем не вытравить. Потому и «дьявол». Сколько я лекарей перевидал… Одни веганцы только и помогли.