Ибн-Сина (Авиценна)

Мы попросили его рассказать об этом источнике подробнее, и он сказал: «Вы, верно, уже слышали о том, как обстоит дело с тьмой, парящей в той стороне, где полюс: восходящее на небо солнце озаряет ее в назначенный срок раз в году; кто безбоязненно ступит в ее пределы, тот очутится под конец на просторе бескрайнем и полном света. Первое, что попадется ему там, — это журчащий источник, который прокладывает себе путь рекою до перешейка. Всяк искупавшийся в нем станет столь легким и проворным, что удержится над водой, не влекомый ко дну, взберется на гребни горных хребтов, не почувствовав усталости, и под конец выберется к одному из двух запредельных ему доселе рубежей».

Мы стали расспрашивать его о западном рубеже — ведь страна наша близка к нему, — и он сказал: «На самом дальнем краю Запада есть большое тинистое море, которое в божественной книге именуется „тинистым источником“. Солнце заходит, именно когда встречает его на своем пути. Пространство, на коем раскинулось оно, относится к пустынной области, ширь которой не поддается определению и которая не осваивается никем, кроме случайно попадающих сюда чужеземцев. Тьма никогда не покидает ее поверхности, и переселенцы здесь уловчаются удержать только искорки света, когда солнце склоняется к закату. Почва в ней солончаковая; всякий раз, как ее заселяют те, кто приходит сюда, чтобы освоить эти места, она извергает их, а если некоторые все же обосновываются на ней, что ни осваивают они — все приходит к разрухе, как ни обстраиваются — все рассыпается прахом. Между обитателями ее то и дело возникают распри, доходящие до смертоубийства. Где какое сообщество окажется посильнее, там оно захватывает все что ни есть в жилищах у других, изгоняет их и старается само обосноваться на их месте, но добивается лишь того, что терпит разорение. Так у них заведено, и исправиться им не суждено.

В область сию может занести всякое животное и растение; но стоит им обжиться в ней, попастись и испробовать здешней воды, как они обрастают необычным для их облика покровом: ты увидишь здесь, к примеру, человека, а покрыт он звериной шкурой, да густая трава проросла на нем — и так дело обстоит с любым другим видом. Так что область сия — разоренный край, солончаковая пустыня, полная смуты, волнения, вражды и злобности, красоту и радость для себя заимствующая из места отдаленного.

Между этой областью и вашей есть другие, но за областью сей, начиная оттуда, где стоят столпы небосвода, простирается область, сходная с ней в нескольких отношениях: это пустынная равнина, населенная одними пришлыми чужеземцами; свет похищается ею у чужого народа, хотя к проему для света она расположена ближе, чем упомянутая ранее область; служит она местом, где заложены опоры небесных тел, точно так же, как указанная область служит местом, где заложены и укреплены опоры этой земли. Только жители этой области обосновались здесь прочно, поселения друг у друга пришельцы силой не отторгают, и у каждой общины есть определенный участок земли, который никто из чужих не захватывает в награду за одержанную победу. Ближайший к вам обитаемый край — это страна, населенная малорослым и проворным в движениях племенем. Городов же там насчитывается девять.

Затем следует царство, жители которого еще меньше тех ростом и помедлительнее их в движениях, а любимые занятия их — письмоводство, астрономия, белая магия, наука о талисманах, тонкие ремесла и углубленные работы. Городов же там насчитывается десять.

Затем следует расположенное по ту его сторону царство, жители которого — обладатели красивой наружности, охотники до пиршеств и увеселений, люди, не знающие горести и печали, тонкие знатоки игры на лютне, распространенной у них во множестве разновидностей. Управляет ими женщина, и они имеют естественное предрасположение к доброте и мягкосердечию, так что отвращение у них вызывает уже одно упоминание о зле. Городов же там насчитывается девять.

Затем следует царство, жители которого подороднее телом и еще большей красоты. Их особенность в том, что удаление от них полезно, а приближение к ним вредно. Городов же там насчитывается пять.

Затем следует царство, в коем укрывается племя, несущее земле порчу. Душегубство, кровопролитие, коварное убийство, членовредительство служат им утехой наряду с увеселениями и развлечениями. Царствует над ними некто рыжеволосый, испытывающий постоянное искушение учинить пытку, казнь или телесную расправу. Как заверяют те, кто передает вести об этом царстве, завороженный той царицей, он охвачен страстью к ней. Городов же там насчитывается восемь.

Затем следует обширное царство, коего жители преисполнены нравственной чистоты, справедливости, мудрости, благочестия, решимости предоставить любой стране все, что нужно для ее благополучия, готовности проявить участие к близкому и далекому, оказать любезность знакомому и незнакомому. И им как нельзя более повезло по части красоты и благолепия. Городов же там насчитывается восемь.

Затем следует царство, населенное племенем, у коего мысли путаные, а устремления злобные. Однако если уж надумало оно исправиться, то дает тому самое веское подтверждение, а коли решило напасть на какое племя, то не наносит удара, бросаясь очертя голову, но коварно и скрытно подбирается к нему, не торопится в действиях и не выказывает нетерпения в отношении того, что падет с дерева или прорастет из земли само. Городов же там насчитывается восемь.

Затем следует огромное царство с широко разбросанными землями и великим множеством жителей, край, где обосновываются не в городах, а в пустынной равнине, разделенной двенадцатью рубежами, и где имеется двадцать восемь поселений. Ни один разряд жителей здесь не вступает в поселение другого разряда, пока те, кто находится впереди, не освобождают своих жилищ — вот тогда их место занимают без промедления. Племена, что населяют предыдущие царства, путешествуя, непременно наведываются сюда.

К нему примыкает царство, горизонты которого и поныне неведомы. В нем нет ни городов, ни округов, и не укрыться там никому, кого можно было бы воспринять зрением. Жители его суть духовные существа из числа ангелов — люди там не обитают. На тех, кто ниже, повеление и предопределение нисходит из этого царства. А по ту его сторону нет никакой обитаемой земли.

Итак, к двум областям сим примыкают земли и небеса, что с левой стороны мира, каковые и образуют Запад. Если ты отправишься от них в сторону Востока, то пред тобою предстанет область, не заселенная ни людьми, ни травами и кустарниками, ни деревьями, ни камнями. Вся она — привольно раскинувшаяся суша да пучина морская, да ветры, заключенные в подземелье, да жарко полыхающий огонь. Пересекши ее, ты окажешься в области, где встретятся тебе и недвижные громады гор, и реки быстротечные, и вольные ветры, и ливнем разражающиеся тучи; ты найдешь здесь самородки золотые и серебро, камни благородные и простые, всех родов и видов — только нет здесь ничего произрастающего. Путь через нее приведет тебя в область, изобилующую — помимо перечисленного — многоразличными растениями: как травами и кустарниками, так и деревьями, как плодовыми, так и неплодовыми, как приносящими орехи, так и дающими семена, — только не услышать тебе в них даже писка или шипения живого существа. Отсюда ты попадешь в область, в коей тебе собраны и все ранее перечисленное, и многообразные виды бессловесных животных: плавающих, пресмыкающихся, ходящих и летающих, рождаемых и самозарождающихся, — только нет здесь человека. И отсюда ты выйдешь уже в этот ваш мир, а о том, что содержит он в себе, вы имеете понятие и по собственным наблюдениям, и по рассказам других.

Если же ты направишься прямиком на Восток, то встретишь солнце, восходящее меж двух сонмищ пособников сатаны. Ведь у сатаны есть два таких сонмища: одно — летает, другое — шагает. Из них шагающее племя включает в себя два рода: род, наделенный норовом хищника, и род, наделенный норовом скотины; меж ними постоянная, никогда не утихающая распря. Оба они — по левую сторону Востока. Что же до демонов, которые летают, то их волости — по правую сторону Востока. В их облике нет единообразия; напротив, каждой особи их, можно сказать, свойственна неповторимая внешность: может попасться облик, составленный из сочетания двух либо трех, либо четырех обликов, вроде парящего человека или свиноголовой гадюки; а может попасться облик-недоносок, вроде особи — половины человека, особи — одной ноги человека, особи — кисти руки человека или какой другой подобного рода твари. Похоже на то, что составные образы, запечатлеваемые художниками, перенесены как раз из этой области.