Спящая красавица

— Не кормите нас баснями, девочка.

— У меня есть доказательство, — со вздохом добавила Катюша. — Вот!

Она сунула руку куда-то под одежду и вытащила помятый листок бумаги. Все жадно склонились к нему.

"Тамара, я люблю тебя, — прочла Тамара. — Я люблю тебя, я люблю тебя! Но я тебя не стою, ты права. Я продал тебя и предал. Ты никогда ко мне не вернешься, а я не могу без тебя жить. Мне легче умереть.

Я плохо написал, ты будешь чувствовать себя виноватой. Это не так. Дело только в моей вине перед тобой и в моей несостоятельности перед жизнью. Многие объяснили мне это сегодня, а ведь они не знали о главном моем предательстве, даже о нескольких. Я знаю, тебе какое-то время будет плохо, Тамара. Но ты переживешь мою смерть и рано или поздно будешь счастлива. Это лучше, чем загубить твою жизнь от начала до конца. А, пока я жив, я не смогу оставить тебя в покое.

Прости, Тамара. Я слабый человек. Леонид".

— А смерть Неволиной? — раздраженно осведомился Лазаренко. — Только не уверяйте меня, будто это тоже самоубийство.

— О Неволиной я ничего не знаю, — возмутилась Катюша. — Зачем мне Неволина? И вообще, она что, дура, чтобы позволить мне сделать ей укол? Не несите чуши.

— Итак, вы пришли к Неволину, — несколько оживившись, продолжил Лазаренко, — а тот был уже мертв, правильно?

— Ну, да, — неохотно подтвердила Катюша, чувствуя ловушку.

— Кто же впустил вас в квартиру?

— У меня был ключ. Леня сам мне его дал.

— Неужели? Как-то это мало согласуется с его желанием от вас избавиться.

— А про это Галеев все выдумал. Леня любил меня, и…

— И почему-то в предсмертной записке упомянул исключительно любовь к Тамаре. Ври аккуратнее, девочка.

— Ну, он дал мне ключ, а потом про него забыл. Вот я и зашла, а он мертвый.

— Очень хорошо. Дальше.

— Я испугалась и убежала, — похлопав глазками, объяснила Катюша.

— А до этого? Украденная записка, передвинутый шприц, еще кое-какие перестановки…

— Может, я от растерянности кое-что и переставила, — пролепетала Катюша, — но совершенно не помню. А записка… я как-то машинально положила ее в карман.

— И так же машинально скрыли от милиции. Это, девочка моя, — сурово поведал Лазаренко, — называется "преднамеренное введение следствия в заблуждение". Большой срок тебе не дадут, но кое-что светит. Особенно учитывая самолюбие Корягина. А мы со своей стороны тоже добавим. Тамара Тиграновна подает на тебя в суд за заведомо ложное обвинение в убийстве и соответствующую подтасовку улик. Твои действия, девочка, квалифицируются именно так. Короче, приготовься провести пару лет в четырех стенах.

Он был откровенно зол. Еще бы — очередная работа насмарку!

Катюша повернулась к Тамаре.

— Неужели вы подадите на меня в суд, Тамара Тиграновна? Я ведь ничего такого не сделала.

— Неужели? — сухо осведомилась Тамара.

— Хорошо, — тихо произнесла Катюша, и лицо ее в один миг стало на десять лет старше. Какая там юная девчушка? Усталая женщина, прошедшая через все. — Я расскажу вам правду. Если и после этого вы захотите меня мучить… делайте, что хотите, — она махнула рукой. — А они пусть уйдут.

— Еще не хватало! — фыркнул Лазаренко.

— Уйдите, пожалуйста, — попросила Тамара, обращаясь к Петрову.

Тот кивнул, и оба вышли.

— Я очень его люблю, — обреченно и мрачно сказала Катюша. — Как последняя дура. До сих пор. Очень.

— Кого?

— Его, кого же еще? Леонида.

— Но… Катя… вы же сразу после его смерти были с Галеевым… то есть…

— Ну и что? — пожала плечами Катюша. — Какая связь? Вы думаете, Тамара Тиграновна, у юной актриски из общаги есть выбор? Да ни малейшего. Каждый день, с любой мелкой сошкой — знай раздвигай ноги. В наше время никто ничего не делает даром, а у меня ничего больше нет. Я нищая и иногородняя.

— Но, Катя… разве люди не могут бескорыстно…

— Я знаю жизнь, Тамара Тиграновна. Если человек притворяется, что помогает вам за просто так, значит, в дальнейшем собирается стребовать с вас втридорога. Все люди сволочи, Тамара Тиграновна. Например, этот Лазаренко. Вы знаете, что он тоже успел меня трахнуть?

— Как, Катя?

— А по-разному, — жестко ответила Катюша. — Всеми способами, которые придут в голову жирному, потному, грязному мужику, насмотревшемуся порнухи. Меня до сих пор тошнит… он даже не стал мыться. А потом заявляет: "А разве я обещал тебе, девочка, что за это тебя отпущу? Ничего подобного". И ухмыляется. Ненавижу! Леонид, он другой, правда? Второго такого нет. Я как его увидела, сразу влюбилась. Уже полтора года прошло. Он был такой искренний! И простодушный. Как ребенок, да? Его было очень легко обмануть. Знаете, он действительно старался вам не изменять. Иногда заводился и уже не мог остановиться, он ведь темпераментный, но это было редко. А я так хотела быть с ним! И вдруг он предлагает мне сняться обнаженной. Я чуть с ума не сошла от радости. Уж тут-то я сумею его завести! Вы хоть и старая, а в сексе смыслите мало, это сразу видно. А у меня опыт. Если б я в голом виде не сумела уложить темпераментного мужика, то грош мне цена. У него вся кровь вскипела! И, представляете, он вдруг произносит: "А какие после этого будут фотографии — просто гениальные". Даже в такой момент он думал об своих фотографиях, а не обо мне. Меня это разозлило, и я решила — не буду дурой. Он так распалился, себя не помнит. Грех не воспользоваться. Я стала говорить, что, раз он любит другую, я никак не могу себе позволить с ним спать. Ну, строю идиотку, мужчины всегда на это покупаются. Ну, он в горячке твердит: "Я люблю только тебя и никого больше". И, знаете, Тамара Тиграновна… любой другой на его месте просто меня бы изнасиловал, это точно. А про Леонида я была уверена — нет. Как бы я его ни провоцировала, у него скорее будет удар от возбуждения, но против моей воли он ничего не сделает. Он такой человек. Я сунула ему бумагу и говорю: «Пиши». И продиктовала. Может, он даже и не соображал, ч т о пишет, но мне было все равно. Я уже давно сочинила этот текст. Мечтала о Леониде и сочиняла. "Катюша, радость моя, счастье мое, любовь моя! Ты преобразила всю мою жизнь и наполнила ее светом. Ты легкая и веселая, словно эльф". Я хотела наполнить его жизнь светом, понимаете? А вы мне мешали. Я все думала, как бы пообиднее о вас сказать, и придумала. Вы правда похожи на корову. Я не знаю, за что он вас любил.

— Спасибо, — тихо сказала Тамара. Сказала искренне. Она и не надеялась, что эта страшная записка когда-нибудь перестанет ее терзать.

Катюша вздрогнула и яростно продолжила:

— Я знаю, Тамара Тиграновна — я дала ему в сто раз больше, чем умеете вы! Я старалась, как никогда ни за одну роль. Все эротические точки, все позы — все, все! А он, закончив, схватил фотоаппарат и принялся щелкать — повернись так, посмотри сяк. А потом удовлетворенно говорит: "Катюша, ты так много сделала, просто настоящая актриса. Я заплачу тебе не только за позирование, но и тридцать процентов гонорара, которые мне дадут за эти снимки. А теперь иди, дорогая, меня ждет работа". Я ушла и проплакала всю ночь. Он ничего не понял! Я любила его, а он предложил мне деньги.

— Он не хотел тебя обидеть, — не выдержав, вступилась за Леонида Тамара. — Он не догадывался… ты ведь со многими…

— Да, но их я не любила. И я решила — я не позволю ему вычеркнуть меня из своей жизни. Так или иначе, но не позволю. Я встретилась с ним через день и напомнила, что у меня есть записка. И процитировала ее наизусть. Он был потрясен. Вы как раз с ним тогда поссорились. Я пригрозила, что покажу записку вам. Он спросил, чего я хочу, и я потребовала тысячу баксов. Могла и десять тысяч, мне было все равно. Он занял деньги у Галеева и на следующий день принес их мне. А я улыбаюсь и говорю: "Я раздумала. Мне не нужны деньги, я хочу славы. Пошли мои фотографии в «Плейбой», пусть их там опубликуют". Он просил хотя бы послать их под чужой фамилией, но я стояла на своем. Он напишет в «Плейбой», а я верну записку. А иначе я покажу записку вам, а там такие выражения… Он согласился, но его это страшно мучило.