Человек из зеркала

С террористами в Битове пока все спокойно, а вот покушение на убийство произошло. Вчера стреляли в господина Чупракова, возбуждено уголовное дело, идет работа, и надо следить, чтобы она не заглохла. Впрочем, майор Кулик, начальник уголовного розыска, не из тех людей, кого нужно подгонять. Сыскарем он работает уже давно, собаку на этом съел и, главное, нюх не потерял. И сам вкалывает с утра и допоздна, и подчиненным спуску не дает.

Подполковник Круча уже провел совещание и отправил подчиненных «в поле». В кабинете у него остался начальник уголовного розыска. Когда-то Степан Круча и сам непосредственно возглавлял этот отдел, а Саня Кулик был у него простым опером. Они застали те тяжелые времена, когда криминал ходил по улицам в полный рост, когда бесчинствовали бандиты, когда стрельба и кровь были обычным делом. Трудно им приходилось, но волну беспредельной преступности они сбили, нет теперь у бандитов раздолья – и ментов они уважают, и закона побаиваются. Преступность никуда не делась, но махровым цветом она уже не цветет. И на улицах в Битове давно уже не стреляли, именно поэтому случай с Чупраковым можно было считать чрезвычайным происшествием.

– Из «СВД» стреляли, – сказал Кулик.

Сильный он мужик, как телом, так и духом. Короткая стрижка подчеркивала массивность головы, лоб высокий, широкий, черты лица крупные, но четко очерченные, крепкий нос, тяжелый подбородок, борцовская шея, широкие плечи при росте метр девяносто. Когда-то эта физическая мощь очень помогала ему в работе с братвой, часто приходилось работать кулаками, расшвыривать спортсменов-рэкетсменов, и Кулик преуспел в этом. Потому и прослыл грозой бандитов. Да и сейчас его бойцовские качества частенько помогали ему в работе. Ведь бандиты никуда не делись, просто они сменили спортивные костюмы на белые воротнички. И не рэкетом они занимаются, а бизнесом, зачастую вполне легальным. Господин Чупраков – яркий тому пример.

– Метров с шестисот стрелял.

– Много. Для «СВД» – очень много, – в раздумье проговорил Круча.

– Ну, есть мастера, для которых это расстояние не предел. А наш мастер, видимо, не рассчитал свои силы. Шестьсот метров для него оказалось многовато. Поэтому он и промазал.

– А поближе подобраться не мог?

– Не мог.

Кулик взял лист бумаги, карандашом очертил часть озера, затем обвел жирной линией территорию дома, где жил Чупраков, нарисовал пристань, поставил на ней жирную точку. Вторую точку он обозначил на берегу озера, неподалеку от ограды, справа от пристани.

– Здесь стоял Чупраков. А здесь находился стрелок. Близко подойти к ограде он не мог, потому что там камеры установлены, а ветви близлежащих деревьев подпилены на три метра в высоту. А здесь деревья обычные. – Кулик обвел карандашом вторую точку. – Сосны здесь. Стрелок на дерево забрался, гнездо там себе устроил. Все хорошо, только с этой позиции двор плохо просматривается: деревья мешают, да и забор высокий. Зато хорошо видна пристань. Я так понял, что киллер ждал, когда Чупраков на пристань выйдет. И дождался.

– И долго он так ждал?

– Долго. Дня два-три, не меньше. Как только Чупраков из больницы вышел, так он и появился. Там ветки, на которых он сидел, телом его отшлифованы. Нитки от его одежды обнаружены, судя по всему, он был в маскхалате. Да по-другому и нельзя.

– Следы жизнедеятельности?

– Ну, по малому вроде было, остался там запашок. А по большому – ничего. Или ходить было нечем, или закапывал он все где-то неподалеку. А может, и далеко ходил. И чем питался он, непонятно – ни бумажек, ни упаковок, про консервные банки я и не говорю. И бычков нигде нет. Хотя курил он. Кора на ветке в нескольких местах обожжена, он так сигареты тушил.

– А бычки он с собой унес, – предположил Круча.

– Или закопал… Он несколько раз вниз спускался…

– Спускался, снова поднимался, жил, пил, ел. И никаких следов?

– Ну, можно поискать… э-э… захоронения, – усмехнулся Кулик. – Но что это даст?

– Бычки надо искать, слюну.

– А с чем сравнивать? Если мы его взять сможем, тогда результаты экспертизы будут очень кстати. Но это вряд ли… Там же профи наверняка работал. Был бы дилетант, он бы там наследил. А этот только винтовку оставил и гильзу…

– И никаких отпечатков?

– Никаких. Чисто сработано.

– Чисто, да не точно.

– Ну да, профессионализма киллеру не хватило… Зато ушел он без проблем. Чупраков на катере кататься собирался, начальник охраны проверял готовность к выходу, а тут выстрел. Он вычислил, откуда стреляли, охрану свою взял, десант с катера высадил, но киллера уже и след простыл. Быстро бегает.

– И куда он побежал?

– К дороге побежал, к дороге, что на Антиповку идет. Я так думаю, его машина там ждала.

– Думаешь или ждала?

– Пока только думаю.

– Если его машина там ждала, значит, эта машина на дороге долго стояла. А люди в Антиповку ездили, обратно, эта машина должна была примелькаться…

– Если она не в лесу стояла… Свалка там в лесу небольшая, к ней дорога ведет, машина там стоять могла.

– А может, и не стояла.

– Может, и не стояла, – развел руками Кулик.

– Может, и не было никакой машины. Может, киллер через дорогу перешел и дальше побежал…

– Все может быть.

– Или затаился где-то, а потом дальше побежал. Может, схрон у него в лесу. Может, он там до сих пор.

– А где этот схрон? След очень быстро теряется. Он его обработал, чтобы собака не взяла. И не взяла собака…

– Это хорошо, конечно, что ты кинолога привлек. Плохо, что результата нет.

– Степаныч, ну ты же знаешь, как профессионалы работают. Их днем с огнем не сыщешь.

– Если промазал, то какой профессионал?..

– Ну, и на старуху бывает «мокруха»… Не смогли взять киллера, не смогли. А ночью дождь был, теперь его след точно простыл…

Круча в раздумье постучал кончиком карандаша по столу. Заказные убийства потому и раскрываются очень редко, что киллеры заранее просчитывают варианты развития событий, готовят пути отхода и в экстренных ситуациях действуют очень четко и грамотно, не оставляя улик. Так что винить Кулика не в чем.

– С Чупраковым разговаривал?

– Еще нет, но собираюсь. Сейчас, наверное, поеду.

– Где он?

– В больнице. В платном отделении. Он там с отбитой головой лежал, сейчас вот с огнестрелом…

– Второе покушение за одну неделю.

– Ну да, второе. Сначала битой «выстрелили», теперь вот винтовка в ход пошла. Только я не думаю, что в первый раз его убить хотели. Думаю, это предупреждение было…

– Предупреждение? А мы считали, что это месть…

– Ну да, считали. Месть из-за стриптизерши. Шульгин ее парня допрашивал, Пушкарь его фамилия. Он все отрицает.

– Само собой он будет все отрицать. Алиби у этого Пушкаря есть?

– Дома он был, когда Чупракова избили. Брат к нему приходил, с девушкой. Пиво они пили, с раками…

– Пиво – это не алиби, даже если с раками. А брат мог быть соучастником преступления. Взрослый брат?

– Ну да, на два года старше Пушкаря. Шульгин и с ним разговаривал, и с его девушкой. Ну, брат, конечно, не показатель, но девушка утверждает, что двадцать четвертого октября, в пятнадцать тридцать Роман Пушкарь находился у себя в квартире…

– Так, может, эта девушка и была третьей? Преступники же в масках были.

– В масках. И все высокие. А эта девушка маленькая, метр с кепкой. Под описание даже с натяжкой не подходит.

– А куда преступники делись? Куда они убежали?.. Машина должна была их забрать. Может, эта малышка и была за рулем.

– Все может быть. Но алиби мы пока опровергнуть не можем.

– А что стриптизерша говорит? Ее допрашивали?

– Да нет. Из клуба она уволилась, от Пушкаря ушла. Шульгин ее найти не смог. Да и не искал.

– Почему?

– А зачем? Она же Чупракова избить не могла. И с ее парнем тоже ясно.

– Что ясно?

– Алиби у него.

– И кому это ясно? Мне, например, не ясно. Алиби может быть липовым, и ты прекрасно это знаешь.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.