Наполеон, или Миф о «спасителе»

Думая о том, как одолеть Англию, Наполеон вспомнил о давнем намерении Директории высадить десант. В свое время Гош предложил начать с оккупации Ирландии, угнетаемой католической страны, кипящей патриотическим негодованием с самого начала Войны за независимость. Сокрушительный отпор, который получила первая же попытка генерала Юмбера, вынудил отказаться от этого плана. Было решено осуществить прямое нападение на Англию: высадиться в Дувре и идти на Лондон. Однако Великобритания только что продемонстрировала превосходство на море, блокировав французские порты и возвратив себе острова Санта-Лючию и Тобаго. А для того, чтобы форсировать Ла-Манш, необходимо было на протяжении десяти часов обеспечивать господство над этим морским районом. Предполагалось, что на втором этапе операции французские войска легко преодолеют сопротивление английского ополчения и Лондон будет взят без боя. Весьма оптимистичный план, недооценивавший как боеспособность английских войск, так и трудности, с которыми неминуемо пришлось бы столкнуться армии, отрезанной водной преградой от тыла. Время шло, а вопрос о форсировании Ла-Манша оставался открытым, хотя в подходе к нему по-прежнему преобладал дух необоснованного оптимизма: «Всего лишь несколько лье отделяют нас от Англии, и каким бы жестким ни был ее крейсерский заслон, ей не удастся долго сохранять дееспособность и эффективность обороны, необходимой для того, чтобы остановить флотилию, обладающую преимуществами выгодной диспозиции, разнообразием возможностей и быстроходностью своих плавучих средств». Любопытный документ, позволяющий уяснить первоначальный замысел избранной Наполеоном и его советниками тактики, суть которой состояла во внезапной атаке груженной солдатами флотилии. Предполагалось, что флотилия будет состоять из трех тысяч кораблей. На поверку к 28 июля 1805 года их набралось всего две тысячи сто сорок. «Выгодной диспозицией» был город Булонь, в котором Бонапарт разместил свой штаб. В его распоряжении было двести тысяч человек, расквартированных вдали от столичных политических афер. Вместе с тем, хотя Булонь и находилась в относительной близости от Парижа, что позволяло императору одновременно заниматься государственными и военными делами, она являлась, по-видимому, «худшим из портов Ла-Манша», так как контролировалась англичанами, следившими за всеми приготовлениями. «Разнообразие возможностей» также оставляло желать лучшего: многого ли стоили копьевидные шаланды и канонерки? Свирепый ураган, разразившийся 20 июля 1804 года и разметавший дюжину этих суденышек, продемонстрировал ненадежность французской флотилии. Пришлось признать необходимость ее поддержки эскадрами. Что же касается «быстроходности плавучих средств», то надо было ждать двух приливов, чтобы отчалить от Булони. И вновь во весь рост вставала кардинальная проблема достижения военного превосходства в проливе. Словом, от всех вариантов плана, предусматривавшего внезапное нападение на Англию под покровом ночи силами флотилии, с использованием неблагоприятных погодных условий, пришлось отказаться. Вступление в войну Испании с ее мощным флотом внесло в первоначальные стратегические планы существенные коррективы: решающая роль стала отводиться отныне военно-морским силам. В соответствии с распоряжениями, отданными в феврале — марте 1805 года, брестской (под командованием Гантома) и тулонской (под командованием Вильнева) эскадрам предписывалось, обманув бдительность англичан, взять курс на Антильские острова, соединиться там с эскадрами из Рошфора (под командованием Мисьесси), Кадиса и Эль-Ферроля. Цель этого маневра состояла в том, чтобы вынудить англичан направить свои корабли в Индию, Средиземное море и к Антильским островам, оголив оборону Ла-Манша. 30 марта 1805 года Вильнев отбыл из Тулона. Накануне, 11 января, Мисьесси отплыл со своей эскадрой из Рошфора, а Гравина — из Кадиса. Однако встреча у Антильских островов не состоялась из-за плохого взаимодействия французского и испанского флотов, а также потому, что Наполеон, передумав, предложил Гантому остаться в Бресте. Последующие распоряжения доходили с опозданием из-за плохо налаженной связи. К тому же установленные Наполеоном жесткие сроки оказались нереальными. Не найдя друг друга, эскадры вернулись в порты приписки, и британскому адмиралтейству удалось избежать рассредоточения своего флота. Инструкции лорда Бархама были недвусмысленны: «В случае затруднений при определении намерений противника всем кораблям сосредоточиться у острова Уэссан для прикрытия входа в Ла-Манш. Именно здесь необходимо добиться решающего превосходства; если канал окажется в руках неприятеля, Англии несдобровать». Вернувшись в Европу, Вильнев получает новое задание: соединиться с вышедшим из Рошфора Алльманом и деблокировать брестскую эскадру. Невыполнимое поручение: Вильнев предпочитает отсидеться в Кадисе. Наполеон тем временем проявляет признаки нетерпения. Обстановка на континенте непрерывно ухудшается, и давно уже пора высаживать десант. Однако приказы Наполеона поторапливаться дошли до Вильнева уже после того, как Наполеон отказался от десанта. 26 августа император принял окончательное решение. 29-го первые колонны двинулись на Германию. В сознании Наполеона ответственность за провал булонской операции, в успех которой не верил никто, легла на Вильнева. Подгоняемый противоречивыми приказами, Вильнев наконец снялся с якоря. 21 октября у мыса Трафальгар он столкнулся с Нельсоном и Коллингвудом. Боевой порядок франко-испанской эскадры был атакован: один корабль взлетел на воздух, семнадцать других взяты в плен, сам Вильнев сдался. Дюмануар, которому удалось оторваться от преследования, был разбит в сражении у мыса Ортегаль. Английский флот одержал убедительную победу благодаря более высокой профессиональной подготовке команд и глазомеру канониров, победу, увы, оплаченную гибелью адмирала Нельсона, сраженного на «Victory» пулей, пущенной марсовым матросом «Грозного». Убедительную в том смысле, что Наполеон лишился флота, способного реально противостоять английским военно-морским силам. Сломленный, он уступит им господство на море, то есть окончательную победу. Но никто еще, даже сам премьер Питт, не догадывался, что англичане уже выиграли войну.

Английское золото не лежало на континенте мертвым грузом. С его помощью была заключена еще одна, третья, антифранцузская коалиция. Россия вступила в нее без особого нажима: Александр I завидовал Бонапарту, англомания царила в Санкт-Петербурге, болезненно отреагировавшем на казнь герцога Энгиенского. Главный советник царя поляк Чарторыжский склонял своего господина к возобновлению войны с Францией. Англия обещала выплачивать по 1 миллиону 250 тысяч фунтов ежегодно за каждые сто тысяч участвующих в сражениях русских солдат. Возмущенная затеянным Францией дележом Германии и Италии, Австрия вступила в коалицию, к которой присоединились также и неаполитанские Бурбоны. Состав этой коалиции напоминал те, которые Англия организовывала в свое время против революционной Франции. Вот почему она не вызвала особого удивления французской общественности. Сам Наполеон в обращении 30 сентября 1805 года назвал ее «третьей коалицией»: «Солдаты, ваш император с вами. Вы — авангард великого народа. Если понадобится, он весь, как один, поднимется по моему призыву, чтобы рассеять и сокрушить очередной союз, сотканный Англией из золота и ненависти». И все же не обошлось без волнений. Поползли слухи о банковских сейфах: поговаривали, будто Наполеон опустошил их накануне предстоящей кампании. Беспокойство переросло в панику, хотя и беспочвенную, однако осложнившую положение Банка, скомпрометированного бездарным министром финансов, ввязавшимся в затеянную Увраром спекуляцию на мексиканских пиастрах. Экономическая депрессия 1806 года, к которой мы еще вернемся, явилась прежде всего следствием кризиса доверия, возникшего в результате возобновления войны на континенте. Благодаря сводкам из Великой Армии, обосновывающим и разъясняющим суть военных операций, Наполеону удалось укрепить «моральный дух нации». Эти бюллетени были очень популярны в 1806 году: актеры декламировали их со сцены, учителя диктовали ученикам, священники проповедовали с амвонов; они достигали самых глухих деревушек, и о их поступлении оповещали звон колокола или дробь барабана. Они находили отклик в печати и в лирике. «Императорский бюллетень» — так назвал в 1806 году Кольсон свои «героические стансы». Эти мероприятия обеспечивали сплоченность вооруженных сил с народом, слагался своего рода миф о народной армии, даже когда Великая Армия становилась лишь инструментом в осуществлении личных амбиций императора. Впрочем, восстановлению доверия способствовали не столько бюллетени, сколько блистательные победы Наполеона. 13 августа 1805 года он продиктовал из Булони план операции, предусматривавший переброску Великой Армии с берегов Ла-Манша в Германию. Внезапное нападение австрийцев на Баварию, союзницу Франции, отнюдь не застав императора врасплох, позволило ему покинуть ставку в Булони. Поручив маршалу Брюну заботу о материальном обеспечении Великой Армии, состоявшей из семи корпусов (Бернадот, Мармон, Даву, Сульт, Ланн, Ней, Ожеро) и кавалерийского резерва под командованием Мюрата, Наполеон двинул ее по заранее намеченному маршруту к Рейну. Через двадцать дней Великая Армия сосредоточилась в Майнце. Блокировав долину между Майном и Дунаем, Наполеон отрезал вторгшемуся в Баварию генералу Маку путь к отступлению. Потерпев 14 октября поражение в битве при Эльхингене, в которой отличился Ней, австрийцы укрылись в крепости Ульм. 20 октября 1805 года, накануне Трафальгарского сражения, Мак капитулировал. Первый этап кампании занял две недели. Вопреки бытующему мнению, в ходе этой кампании возникли материальные трудности: несмотря на то, что каждый солдат получил к 23 октября на Рейне причитающиеся ему сапоги и жалованье, несмотря на бесперебойную работу тыла, к 22 ноября насчитывалось уже восемь тысяч больных. Из-за стремительного продвижения пало множество лошадей, а воровство в тылу приняло такие размеры, что приказом от 25 ноября Наполеону пришлось привлечь к работе военные комиссии. От Ульма Наполеон совершил бросок к Вене, которой овладел 15 октября безо всякого сопротивления. Франц II эвакуировал столицу, рассчитывая соединиться с армией русского царя. «Сражение трех императоров» развернулось 2 декабря, в годовщину коронации, на поле, выбранном самим Наполеоном: при Аустерлице. Самая блестящая из наполеоновских побед и самая ясная по замыслу. План Наполеона был предельно прост: оставив за русско-австрийской армией Праценские высоты и сосредоточив перед ними свои дивизии (Сульт в центре, Даву на правом фланге, Ланн и Мюрат — на левом), внушить неприятелю мысль отрезать французов от дороги на Вену и для этого обойти их с правого, намеренно ослабленного Наполеоном фланга. Чтобы осуществить этот план, генеральному штабу противника надо было укрепить свой левый фланг, оголив при этом центр Праценских высот. Как только неприятель совершит эту ошибку, Наполеон штурмом возьмет высоты, вклинится в центр поредевших русско-австрийских войск, расчленит их и сомнет слабейший из флангов. Так оно все и произошло. Сражение началось в семь утра с восходом солнца и завершилось к шести часам вечера, с наступлением темноты, разгромом русской армии.