Страница 5 из 19
– Потрясающе! – изумленно выдохнул Беонир.
– Но ведь и это еще не все? – осторожно спросила я.
Воительница растянула губы в широкой улыбке:
– О да, не все. Дед неоднократно посещал заброшенные подземелья, стремясь вынести оттуда эльфийские артефакты. Именно там он и нашел золотые риели, так удачно использованные им для подкупа гильдий. В момент Аррандейского сражения он находился в Немеркнущем Куполе, охраняя главную святыню города. Внезапно там появился чародей Лаллэдрин, намеревающийся изъять раритет, доверенный эльфам, согласно легенде, самими Неназываемыми. Говорят, что тот, кто владеет Колоколом Судьбы, способен управлять всем миром, а также жизнью и даже смертью любого существа. Финн и Лаллэдрин сошлись в смертельном поединке. Оба получили страшные ранения. В итоге чародей все-таки сумел создать пространственный портал и перебросил Колокол в никому не известное место. Колокол затерялся на просторах Лаганахара, а сам маг, истекая кровью, из последних сил отступил, сбежав прочь из города. Полагаю, он сумел-таки пробраться к своим и помог Эврелике унести с поля боя тело геройски павшего Арцисса. Больше мне ничего неизвестно! – Ребекка жадно отпила из фляги, смачивая пересохшее горло.
– А мы? – поинтересовался Беонир.
– Вы!.. – Девушка злорадно расхохоталась. – Наверняка тебе сообщили, будто ниуэ отважно сражались, до последнего вздоха защищая своих хозяев? Полагаю, я не ошибаюсь в своих предположениях!
Юноша согласно кивнул.
– Сражались, – издевательски протянула лайил, – да только не все… Некоторые из вас струсили и позорно сдались в плен. Так у людей появились рабы-псы…
Лицо Беонира разочарованно вытянулось.
Я задумчиво смотрела в небо, интуитивно понимая: Ребекка не врет, она просто недоговаривает, намеренно скрывая от нас какую-то чрезвычайно важную деталь этой истории. Но вот о чем именно она умолчала? И главное, зачем это сделала?
Рассказ Ребекки странным образом изменил наши отношения, став тем тонким прутиком, который упал на каменную плотину сдержанного отчуждения, до сих пор проскальзывающего между нами, сломал ее и сблизил нас духовно. Плотина молчания рухнула, сметенная хлынувшим потоком откровений, воспоминаний и озвученных размышлений. Каждый из нас словно стремился поделиться с остальными частичкой собственной души. Тщательно скрываемые тайны оставались прежними и незыблемыми, но все равно мне начинало казаться, что эти двое способны стать моими самыми искренними и надежными друзьями. Человеческая душа устроена совершенно непостижимым образом: мы обижаемся на других лишь в том случае, когда сами хотим быть обиженными. И более того, обманываемся в окружающих людях аналогичным образом – желая быть обманутыми. Хотя в тот день мне не хотелось думать о лжи и лицемерии, ведь я едва научилась доверять жизни и надеяться на лучшее…
Впрочем, судьба редко идет на мировую, а потому меня ожидало еще много ужасных разочарований, обид, сладостных побед и невероятных открытий. Но если бы меня спросили тогда, согласна ли я добровольно отказаться от поджидающих невзгод и испытаний, обменяв их на безоблачную, серую и спокойную жизнь, я бы чистосердечно ответила: «Нет, никогда и ни за что!» Я верила в свою счастливую звезду и не желала себе иной доли.
Наши разговоры продолжались весь день, то ненадолго прерываясь, то опять вспыхивая с новой силой. Беонир на ходу сверился с картой и без особой радости сообщил, что мертвые поля скоро закончатся и на смену им придет огромная, труднопроходимая вересковая равнина, которая тянется до самого Зачарованного побережья. А ближние подступы к краю морских эльфов и вовсе изобилуют искусно скрытыми ловушками и западнями, делающими те места куда более опасными, чем облюбованный разбойниками торговый тракт. И если мы не хотим влипнуть в неприятности, то пора позабыть о болтовне и шуточках. Надо держать ухо востро, а оружие должно быть под рукой.
Ниуэ оказался абсолютно прав. Дорога, круто вильнув вправо, обогнула холм с остатками какого-то древнего строения и резко нырнула в заросли вереска. Ошеломленные столь неожиданной сменой пейзажа, мы невольно затаили дыхание и сбавили шаг. Вокруг нас, куда ни кинь взгляд, не наблюдалось ни единого деревца, здесь рос только однообразный колючий кустарник, раскинувшийся по обе стороны изрядно сузившейся дороги. Запутанные ветви так и норовили вцепиться в нашу одежду и волосы. Моему бурному воображению, раскалившемуся под воздействием необычной обстановки, вереск казался мистическим одухотворенным существом, преднамеренно пытающимся уберечь меня от необдуманного шага и буквально вопиющим: «Стой, не ходи дальше, это опасно!» Но, увы, фатальное предначертание и собственное безмерное любопытство неуклонно вели меня вперед, с каждым шагом приближая к тому событию, которое должно было невообразимо перевернуть всю мою последующую жизнь…
Тем вечером мы решили не лениться и потратили немало времени на обустройство комфортного места ночевки. Единственным приемлемым вариантом мне показалась идея расположиться прямо посреди дороги, но Ребекка категорически воспротивилась такому предложению, заявив, что не желает заканчивать жизнь под копытами лошади какого-нибудь странника. В итоге она сама же и пострадала, поскольку ей пришлось мечом расчищать небольшую полянку, безжалостно вырубая глубоко вросший в землю вереск под корень. В качестве поощрения девушка выделила себе двойную порцию мяса, а едва донеся голову до лежанки, уснула мертвым сном. Мы же с Беониром расположились возле костра, продолжая начатый во время ужина разговор.
– Беонир, почему вы оба ничего мне не рассказываете? – Я очень хотела разговорить печального ниуэ, заставить его поделиться своей болью. – Почему ты такой хмурый?
– Йона, ты чрезвычайно отзывчивая девочка, а потому принимаешь все чересчур близко к сердцу. – Юноша с трудом выдавил из себя улыбку, которая конечно же получилась натянутой и кривоватой. – Скажем прямо, я сам нарвался на грубость. Прихожу к закономерному выводу: среди скрытных и замкнутых лайил не приветствуется излишняя забота о ближнем. Их девиз звучит примерно так: «Не суй свой длинный нос в чужие дела»… Ну или что-то в этом роде. Во всяком случае поведение Ребекки заставляет меня думать подобным образом.
– Но что случилось, ты можешь мне сказать? Или я спрошу у нее.
– Умоляю, только не вздумай обсуждать это с Ребеккой! – отчаянным шепотом воскликнул ниуэ, выразительно поводя подбородком в сторону спящей девушки. – По-моему, она и так уже заплатила слишком высокую цену за свой отпуск… Но, может быть, я просто страдаю излишней мнительностью? Или, вернее, мне очень хочется надеяться, что я ошибаюсь…
– Заплатила высокую цену? – Мне не терпелось продолжить расспросы, но юноша уже перекатился на другой бок, повернувшись ко мне спиной и демонстративно закрыв глаза. Он явно отказывался от возобновления беседы, ему неприятной. Пришлось поневоле прикусить свой любопытный язык и замолчать. Постепенно веки мои отяжелели, и я заснула…
Не знаю, отчего и почему я проснулась. Возможно, причиной внезапного пробуждения стал даже не какой-то четкий звук, а тонкий, почти не слышимый ухом свист, прозвучавший на самой грани моего восприятия. Восприятия, присущего скорее эльфу, чем человеку. Так или иначе, я проснулась резко и спонтанно, мгновенно распахнув ресницы и ощущая себя совершенно здравомыслящей и дееспособной. Долгого, тягучего, будто кисель, пробуждения не было и в помине. Я приподнялась на одно колено, пытливо всматриваясь в обволакивающую нас темноту. Костер давно погас, превратившись в горку темной золы. Ночной ветер нес холод и некий слабый, сладковато-горький запах. Не отдавая себе отчета в собственных ощущениях и не имея никакого опыта, я все-таки могла с уверенностью заявить – так пахнет только кровь, причем обязательно человеческая и свежепролитая. Мое сердце страдальчески затрепетало, уловив испуганные эманации чьей-то отлетающей из тела души. Сомнений не оставалось: где-то совсем близко, рядом со мной, в данный момент убивают невинных людей, застигнутых врасплох. Убивают несправедливо и безжалостно. Со сдавленным рыком возмущения я буквально взвилась на ноги, пребывая во власти непонятной силы, горячими струями растекающейся по моим мышцам.