Война углей

— Вот уж не думала, что мохноногий сыч посмеет осквернить колокольный ритуал. Ты совершил святотатство, — заявила Бесс. Показалось ей или сыч, в самом деле, заметно съежился, поджав перья? — Теперь можешь забыть о глауморе! — мстительно добавила Бесс. — Ты сгниешь в хагсмире!

— Никогда! — злобно огрызнулся сыч. — Очень скоро у нас будет власть над хагсмиром и всеми хагсмарами его!

На этот раз пришла очередь Бесс вздрогнуть от изумления. О чем болтает этот сыч? Она отвлеклась всего на мгновение, но для сыча этого оказалось достаточно. Одним ударом он опрокинул Бесс на каменный пол. На миг у нее потемнело в глазах, и она услышала, как наконечник звякнул о камни. Второй наконечник остался у нее в когтях. Потом Бесс увидела, как мохноногий сыч метнулся вниз по винтовой лестнице. Он летел в крипту! И тогда Бесс решилась. Она выбросила из головы все мысли, и в этот безрассудный миг Бесс с Колокольни, Бесс Знающая превратилась в Бесс-воительницу. Она не будет думать. Не будет чувствовать. Она будет только убивать. Взлетев с пола, Бесс, как молния, пронеслась через зал. Вниз, вниз, вниз, в крипту! Догнав сыча, она села ему на хвост и полетела по каменному лабиринту. Она слышала, как звякали боевые когти, когда сыч заворачивал за угол. Возможно, он был опытным бойцом, но летел намного хуже, чем Бесс. Он даже не смог подобрать наконечник стрелы, выпавший у нее из лапы после падения. «Мне нужен один точный удар, всего один!» — стучало в голове у Бесс. Она начала неумолимо гнать сыча из тесных проходов между каменными гробницами. В задней части крипты виднелась темная ниша. Если ей удастся загнать сыча в эту нишу, он окажется в ловушке. Значит, нужно заставить его поверить, будто уголь спрятан в нише! Блестяще. Бесс резко остановилась и, развернувшись в воздухе, начала отступать к нише. Сыч клюнул на эту уловку. Он решил, что Бесс пытается защитить уголь.

И тут случилось нечто очень странное. Бесс вдруг почувствовала, что разделилась, превратившись сразу в двух сов. Первой была Бесс-воительница: мудрый стратег, то и дело оглядывавшийся назад, изображая панический страх за уголь. Второй была Бесс-наблюдательница, Бесс Знающая. Теперь Бесс ловко притворилась, будто хочет свернуть, но при этом предоставила врагу достаточно времени и места, чтобы блокировать ее маневр. Сработало! Честное слово, сработало! Они были уже совсем рядом с нишей. Здесь было несколько углублений, в которых некогда стояли свечи, озарявшие крипту. Подлетев к одному такому углублению, Бесс описала крутую петлю и, широко раскинув крылья, загородила собой проем, делая вид, будто хочет защитить нечто спрятанное в камнях.

— Пусти или я разорву тебя в клочья! — завизжал сыч.

Бесс ничего не ответила, продолжая парить перед стеной. Теперь ей не нужно было изображать страх. Она была по-настоящему напугана. Желудок ее болезненно сжимался от ужаса. Но она понимала, что должна выстоять и заманить врага еще глубже. Бесс услышала грозное звяканье боевых когтей. Вот их острые концы сверкнули, а затем слились в стремительном взмахе. Сыч атаковал. Напружинив плечи, Бесс подняла коготь — и крупицы слюды в толще каменного наконечника полыхнули в темноте, словно звезды.

А потом все было кончено.

Бесс моргнула. Мохноногий сыч лежал на полу. Из груди его торчал каменный наконечник. На этот раз он действительно готов был испустить дух. Бесс опустилась на пол рядом с сычом.

— Надеюсь, теперь ты не ждешь, чтобы я песней проводила тебя в глаумору?

Янтарные глаза сыча, уже начавшие выцветать в преддверии смерти, вдруг сверкнули жутким пламенем.

— Сейчас я упокоюсь… в колыбели хагсмира. Хагсмир — моя глаумора! Ты увидишь. Очень скоро… Подожди… Уже недолго…

Но слова застыли у него в клюве, и пришла смерть.

— Нечестивая смерть, — прошептала Бесс. — Страшная смерть.

Она больше не была Бесс-воительницей. Она вернулась в собственное тело и только теперь с изумлением поняла, что дрожит от головы до хвоста.

Глава V

Волчица и медведица

Свип брела по суше. До сих пор она еще никогда не выходила за пределы Северных царств. Возможно, идти по земле было безумием. Но в этом году, как и предсказывал Сварр, катабатические ветры задули раньше обычного, поэтому и лед начал наступать быстрее, чем рассчитывала Свип. Она опасалась, что у тупика не хватит храбрости добраться до сов. Она, конечно, сказала ему не трусить и лететь, но кто знает, послушается ли он? Свип чувствовала, что должна что-то сделать, несмотря на усталость и сонливость, одолевающую всех белых медведей с наступлением зимы. На всякий случай нужен запасной вариант. Этим вариантом была Джильбана, старая подруга Свип. Медведица решила сходить к ней и рассказать все, о чем она узнала от тупика.

В одном она была уверена твердо — в этом сезоне у нее не будет медвежат. Что ж, приятно получить передышку. Несмотря на убаюкивающий зов долгой зимней спячки, Свип чувствовала прилив энергии. С малышами можно и подождать. Да и какая мать захочет привести детей в этот мир, если то, что она поняла из сбивчивого рассказа тупика, окажется правдой?

Свип познакомилась с Джильбаной три лета тому назад. В ту пору волчица только что потеряла своего сына и была настолько убита горем, что покинула родные края. Свип тогда как раз во второй раз родила медвежат, и Джильбана с радостью взялась помогать ей. Она была незаменимой. Медвежата звали ее тетей Джил. Из рассказов Джильбаны Свип узнала, что та очень близко знала Корина, короля Великого Древа Га'Хуула. В тот год они с Джильбаной многое узнали друг о друге, поэтому Свип не сомневалась, что и сейчас ей стоит поделиться своей тревогой с этой волчицей.

Свип шла долгих два дня и наконец добралась до мыса Сломанного когтя. Пейзаж здесь заметно отличался от привычных медведице пустынных просторов. Здесь совсем не было снега, зато начали появляться вкрапления деревьев — вначале редких и одиночных, а затем и целых рощ высоких елей и лиственниц. Свип не знала, какой прок от деревьев, однако ей нравилось спокойное величие, с которым они попирали пустынные просторы. Она знала, что если зайти еще дальше, в Даль, то деревья снова исчезнут. Как объясняла Джильбана, земля там слишком твердая, спекшаяся в камень.

Медведица помнила, что где-то неподалеку отсюда должна находиться летняя стоянка Джильбаны. Наверное, она скоро сюда придет. Нужно только случайно не оговориться и не назвать волчицу ее старым именем, ведь она теперь не Джильбана, а Намара. С тех пор, как Свип в последний раз видела свою подругу, та стала предводительницей клана Макнамара — клана волчиц, славившихся исключительным умом и несгибаемой отвагой.

В краю, известном под названием Далеко-Далеко, у каждого клана была своя территория, но клан Макнамара держался особняком. Время от времени волчицы Макнамара объединялись с другими волками для сезонной охоты, а также регулярно являлись на общеволчьи собрания у Священного кольца. Но в остальном они предпочитали жить своей жизнью, подальше от других кланов.

Внезапно из-за высокой ели выбежал маленький волчонок. На вид ему было не больше полугода. Он выглядел таким упитанным, что Свип невольно сглотнула голодную слюну. Разумеется, она никогда не стала бы есть волчонка. Однако впервые за все это время она всерьез задумалась о еде. Море осталось далеко позади. Запах соли давно растаял в воздухе, а вместе с ним исчезла и вся привычная еда белой медведицы — рыба, тюлени, выдры. Все деликатесы Северных царств. Чем же, во имя Урсуса, питаются здешние обитатели? Деревьями? Свип задумчиво поплелась к ели, надеясь, что волчонок будет держаться от нее подальше. Она не желала бороться с искушением. Но забавный пушистый щенок вдруг принялся отчаянно тявкать.

— Ты настоящая? То есть совсем настоящая? — спросил он у Свип.

Свип продолжила свой путь, не поворачивая головы в его сторону.

— Разумеется, я настоящая! А ты?