Война углей

Через полчаса Сумрак, Гильфи, Копуша и Бубо вернулись в дупло. Сорен устало поднял голову.

— Мы только что закончили.

— Очень хорошо, — кивнул Корин. — Теперь мы все снова вместе. — Он посмотрел на своего дядю и попросил: — Введи их в курс дела, Сорен.

Сорен повернул голову к Отулиссе:

— Отулисса и Клив отправляются в Северные царства, — заявил он и быстро объяснил друзьям задачу разведывательной миссии, порученной этой паре. Отулисса и Клив должны будут побеседовать со всеми животными, которых только увидят, от пестроперых до краалей и белых медведей, чтобы разузнать все, что только можно, о синей сове и косматой сипухе, похожей на ворону. — А еще, — добавил он, понизив голос, — они должны будут спрашивать всех о том, не появлялись ли в Северных царствах какие-нибудь необычные яйца. Кроме этого, мы решили организовать отряды посланцев. Их возглавят Мартин, Серебряк, Лучик и Клевер.

Клевер был сипухой. В отряде непременно должна была быть хотя бы одна сипуха с ее невероятным слухом. Все остальные совы были преданными стражами, отличными бойцами и умели быстро летать, не чувствуя усталости.

— Давайте назовем этих сов отрядом Джосса, в честь знаменитого гонца из легенд, — сказал Корин, не поворачиваясь и не отводя глаз от огня, пылавшего в жаровне. Сорен посмотрел на широкую черную спину своего племянника. Разумеется, он тоже помнил, что Джосс был прославленным гонцом легендарного времени, времени Хуула и Тео. «О чем думает Корин? Да, мы все знаем, что столкнулись со страшной опасностью, но почему меня не покидает ощущение, что для Корина это все значит намного больше, чем для нас? Чего он не договаривает?» — думал Сорен.

А Корин продолжал смотреть в огонь. Он был огнечеем и почти год назад увидел в пламени очага ледяную пещеру, в которой стояли две совы. Уже тогда Корин понял, что это был Стрига и его мать, Нира. Однако отражавшиеся в огне образы редко бывали четкими и почти никогда не заключали в себе всей информации. Подобно встрече со скрумами, они вызывали больше вопросов, чем ответов. Но сейчас, глядя в огонь жаровни, Корин увидел фигуры семерых сов. Одна из них летела далеко справа, вторая — чуть ниже, зато остальные пятеро двигались плотным строем, крыло к крылу.

Корин повернулся к своему дяде и тихо сказал:

— Лучший в мире клюв. Он станет желудком операции «Затяжной полет».

Сорен вернулся в свое дупло. Молочный свет утра заливал его уютное гнездышко. Пелли и три Бэшки крепко спали. Он посмотрел на свою спящую семью. «Если Стрига и Нира одержат верх…» Сорен попытался заставить себя выбросить эту мысль из головы, отделаться от страшного воспоминания об этих двух совах. Ему было что терять. И даже слишком много. «Слишком много», — кажется, так сказал Копуша, отвечая на вопрос о том, как часто они сталкивались с Чистыми? Сорен и сам не раз задавался вопросом о том, сколько же раз ему приходилось сражаться и воевать. С самого детства он оказался втянутым в бесконечные войны с проклятым воинством Ниры. Впервые это случилось давным-давно, когда он спасал своего любимого наставника Эзилриба из Дьявольского треугольника. А потом он уже сбился со счета…

Сорен посмотрел на новейшую модель боевых когтей, недавно доставленную квартирмейстером Квентином — двойные выкидные когти, или, сокращенно, модель ДВК. Абсолютно смертельные. Последняя разработка. Увеличит ли она его шансы в бою? Сорен задумчиво примерил когти. Они были легкие, приятные на лапе. Очень маневренные. Но не слишком ли легкие? Молодым, наверное, эта модель придется по вкусу. Но он, Сорен, привык чувствовать тяжесть боевого оружия. Сорен посмотрел на стену, где висели старые боевые когти, некогда подаренные ему Эзилрибом. Вот уж тяжесть так тяжесть! Эти когти служили ему… дай Глаукс памяти, сколько раз? Слишком много.

«Но приближается новая битва», — подумал про себя Сорен, а потом прошептал вслух: — Приближается новая битва.

Сняв с лапы новые когти, он потянулся за оружием своего старого учителя.

«Настоящая древность, — подумал он. — Зато не раз испытаны в бою. Они славно послужили Эзилрибу и, даст Глаукс, еще послужат мне».

Глава X

Ужасный зародыш

Крепыш проводил Отулиссу и Клива к потайному туннелю, ведущему в заднюю часть пещеры над Ледяными проливами. Здесь они ненадолго присели на скалу над входом в пещеру, чтобы попрощаться с тупиком.

— Ты даже не представляешь, как нам помог! — с чувством сказала ему Отулисса. — Ты очень храбрый и умный тупик. А теперь до свидания. Если нам нужно будет с тобой связаться, мы пришлем одного из гонцов Джосса.

Вскоре Отулисса и Клив отыскали неглубокую щель, ведущую в пещеру. Отулисса первой сунула голову в трещину и огляделась по сторонам. Пещера казалась пустой. Целый лунный цикл миновал с той ночи, когда Крепыш увидел здесь Ниру и Стригу.

— Ничего, — прошептала Отулисса, поворачивая голову к Кливу. — Но мы должны хорошенько осмотреть тут все. Может быть, найдем что-нибудь важное.

Они протиснулись через узкую расщелину в главную часть пещеры. Не прошло и минуты, как Клив громко вскрикнул.

— Вот и нашли! — повернувшись к Отулиссе, он показал ей нежно-голубое перо, которое только что поднял с пола. — Это перо Стриги?

Подлетев ближе, Отулисса прищурила свой единственный глаз.

— О, Глаукс! — негромко воскликнула она. Поймав вопросительный взгляд Клива, Отулисса растерянно пояснила: — Оно голубое, но не такое светлое, как у Стриги. Мне кажется, это перо какой-то другой синей совы!

— Ты хочешь сказать, что в это дело замешаны и другие синие совы? — нерешительно спросил Клив.

— Во время пребывания в Серединном царстве я заметила, что там живут совы с оперением самых разных оттенков синевы. Цвет может варьироваться от нежно-бирюзового до темно-сапфирового или аквамаринового. У Стриги перья бледно-голубые, но в целом относятся к бирюзовой гамме. Если ты заметил, то наш Тенгшу гораздо темнее, он почти кобальтовый.

— Ты подозреваешь, что сюда прилетела еще одна сова из Серединных царств?

— Боюсь, что это так. — Внезапно взгляд Отулиссы остановился, уставившись в одну точку. — А это еще что такое? — вскрикнула она, бросаясь в угол ледяной пещеры. Клив с тревогой заметил, что при этом она съежилась, сразу став казаться совсем щуплой и маленькой.

— Отулисса, дорогая, что это? — воскликнул он, подлетая к своей подруге. Но стоило Кливу увидеть то, на что смотрела Отулисса, как он сам тихо ахнул: — О, нет!

Перед ними лежали осколки очень темной и очень необычной скорлупы. Здесь же, на льду, виднелась липкая лужица замерзшей жижи и горка отвратительной комковатой массы. Отулисса наклонилась ниже.

— Что-то едва не появилось здесь на свет, но почему-то не сумело, — проговорила она дрожащим голосом. Страшные остатки замерзли, однако над ними все еще продолжал висеть гнилостный запах смерти. — Это был зародыш.

— Не просто зародыш, — возразил Клив. Отломив сосульку, он поворошил ею полузамерзшую массу на полу пещеры.

— Зачаточный клюв, — пробормотала Отулисса.

— Эмбриональные стержни пера, очень длинные, — добавил Клив, почему-то перейдя на шепот.

— Глазные яблоки — но почему они такого ярко-желтого цвета? — в недоумении пролепетала Отулисса.

Она медленно повернулась к Кливу:

— Ты прав. Это не просто зародыш. Это неродившийся хагсмар! Видимо, что-то спугнуло его мамочку, если, конечно, наседка, высиживавшая это яйцо, может называться матерью! Она попыталась бежать вместе с яйцом, но оно разбилось.

— Будем надеяться, что это яйцо было единственным, — пробормотал Клив.

— Боюсь, что мы не можем позволить себе такую надежду. Может быть, они сумели спасти остальных.

— Но куда они могли их перенести? — спросил Клив.

— Возможно, в старый Ледяной дворец, где Сив снесла яйцо Хуула, — медленно, словно в трансе, ответила Отулисса. — В то место, о котором говорится в легенде.